Мрак. Сотня смертей (СИ) - Кайманов Степан

Каспер покачал головой, подтверждая мои опасения. Видимо, опять придется укладывать монстров пачками, чтобы разжиться недостающими материалами.

— Сделаем так, — начал я, вытащив руку из фонтана. — Ты укажешь мне путь ко второму рычагу, а я по пути постараюсь собрать все необходимое для постройки портала. Вперед!

Прозвучало бодро и оптимистично. Словно я собирался на прогулку и хотел по пути заскочить в магазинчик, чтобы купить сладостей или какую-нибудь безделушку. Но на самом деле я устал. Очень устал. И при одной мысли о том, что мне вновь придется шастать во тьме, хотелось сесть прямо здесь, на каменном полу, и разрыдаться, как маленькой девочке.

Исполнительный Каспер поплыл в малый зал с тремя дверьми, оставляя за собой путеводную ниточку, и я лениво пошагал по призрачному следу, окруженный голубыми отблесками фонтана.

На ходу сверился с часами. Времени до полудня было предостаточно, и довод свалить из подземелья, чтобы накормить жертвенный алтарь горстью монет, выглядел неубедительным. Оружие — и славное Лезвие богини Аилор, и простое копье, и верный меткий арбалет — как назло, не нуждались в ремонте, да и в сумке лежали инструменты, поэтому в том, чтобы посетить кузницу Инвила, тоже не было никакой надобности. А фонтан, способный наполнить флягу целебной влагой, журчал и брызгал за спиной. Так что у меня не имелось ни одной веской причины подниматься на поверхность.

Когда я добрался до малого зала, о присутствии в нем Каспера напоминала лишь путеводная ниточка, бегущая в западное подземелье. Часть прутьев мощной решетки, лежащих поверх красивых каменных дверей, исчезла. Я прикинул, что, если изловчусь, сброшу с себя пояс и темное оперение, то смогу пролезть. Но вспомнил, как пытался поджечь трухлявую дверь при помощи Агни и как из этой затеи ничего не вышло, и одумался, понимая, что все равно придется искать второй рычаг. Дурацкие игровые условности, будь они неладны.

Скрип. Я потянул дверь, ведущую в западное подземелье, и вошел, разгоняя привычный мрак светом флэйминга. Сделал несколько робких шагов и опустил взгляд, чтобы прочесть надпись на полу.

«Это невыносимо!!!» — белели крупные буквы и три восклицательных знака у моих ног.

Веселенькое начало. Я прислушался, втянул носом воздух. Пока было тихо, но пахло хуже, чем в восточном подземелье. Пахло гнилью, страхом и, конечно, смертью. Ну что за мразота решила уронить мой и без того опущенный боевой дух?

Я переступил неприятное послание, от которого откровенно несло болью, страданием и отчаянием, немного прошагал вперед и вновь остановился, ощущая чье-то присутствие. Очередной тоннель выглядел шире любого из тех, что находились в восточном подземелье. Свет не доставал до стен и едва дотягивался до сводчатого потолка. Ну хоть рога не обломаю, попытался утешить я себя, поймав незнакомые звуки. Ни наквы, ни крысы, ни пауки, ни хищная лестница таких точно не издавали. Что-то новенькое.

Тьма впереди тихо шуршала и будто облизывалась перед сытной трапезой. Но сколько я ни прогонял мрачную мысль о том, что этой сытной трапезой должен стать бродяга по имении Bobo1978134, так и не сумел от нее избавиться. От страха судорогой сводило внутренности.

Я сделал пару шагов и вновь остановился. Свет, слово огромный мутно-желтый пузырь, прокатился немного вперед, но никто в его пределах так и не появился. А тьма — проклятая тьма! — продолжала облизываться и причмокивать. Стало казаться, что здесь она гораздо гуще, чем в восточном подземелье.

Сложно сказать, что бесило меня больше: неизвестность или собственная трусость. Я вытащил из сумки флакон с очищающим огнем и почувствовал себя немного увереннее. Покрепче сжал рукоять лезвия и, помолившись, пошел в темноту, стреляя взглядом по сторонам в ожидании боя.

Монстры западного подземелья пугали до чертиков, но все еще не показывались, предпочитая скрываться во мраке. Я прошел еще футов двадцать и вдруг уловил движение в темноте. Как быстро! — только и мелькнула шальная мысль, когда с потолка сорвалась темно-зеленая тварь, похожая на… жабу.

В панике я метнул склянку. Зря! Красно-желтый вулкан взорвался далеко от противника, а тот быстро и ловко взгромоздился мне на плечи, а потом и на голову. Я ткнул мечом наугад, попытался схватить мерзавца свободной рукой. Однако тварь извернулась и оказалась на моей спине, вонзив в нее свои острые когти.

Я зашипел от боли. В этот момент перед глазами мелькнул короткий, будто созданный из темного стекла, нож. Я не успел стряхнуть с себя подлого лягушонка, лишь ощутил, как вспыхнула шея. Руки моментально ослабли, глухо звякнуло лезвие, ноги налились свинцом, а на камнях растекалась огромная лужа, в которую я и рухнул, как в черно-красную бездну.

Тьма поражения. Тьма, наполненная моей предсмертной болью, снова вернула меня к фонтану, бросив под его брызги. Я сел, подтянул ноги, обхватил их руками. В горле будто все еще булькала и клокотала собственная кровь, а во рту ощущался привкус металла. Несмотря на мою маниакальную осторожность, мелкому и юркому паршивцу, прыгнувшему с потолка, удалось перерезать мне глотку.

Я хрипло кашлянул, пощупал горло, которое несколько минут назад вспороли, словно рыбье брюхо, и покрутил головой, вытряхивая жуткие воспоминания о встрече с первым противником западного подземелья.

Внешне я выглядел здоровым, но внутри меня будто ширилась черная дыра, втягивая в себя теплоту моего тела, мои эмоции и мои чувства. Каждая смерть, каждая рана оставляла в душе рубец — фантомную боль, которую было никак не прогнать. Она сидела в голове, в сердце, будто паразит, сосущий кровь.

Первое, что я решил сделать перед тем, как отправиться в подземелье, — обязательно купить успокоительную настойку. К счастью, крысиных хвостов было достаточно. А вот что делать с новым врагом, пока не придумал, с теплотой вспоминая мумий и даже откормленных крыс из восточной части подземелья.

Лягушонок размером чуть меньше миджита был вооружен острым, как бритва, ножом, ползал по потолку, ловко уворачивался от колющих атак, умело резал чужие глотки и чувствовал себя на моей голове как дома. Очаровательное создание, вставшее между мной и вторым рычагом.

Как ни печально признавать, но в честном бою с лягушонком я бы поставил против себя. Верткий, как мой хвост с кисточкой: уклонился и от склянки с огнем, и от лезвия Аиолор, и от моей руки, когда я пытался его стащить со спины.

Такого нельзя подпускать к себе ближе, чем на десять шагов. Вон как скачет — дальше крыс. Только бить из арбалета на подступах, иначе порежет, как в прошлый раз. И не забывать поглядывать на потолок, откуда мерзкий лягушонок может свалиться прямо на голову.

Я поднялся и зашел к Игвакоте, где вовсю кипела работа над порталом. Постамент в лаборатории уже начал обрастать вычурными деталями. Алхимик зря времени не терял, а вот мне, кроме очередной смерти, пока похвастаться было нечем.

— Принес? — спросил Игвакота, в своей привычной манере придирчиво меня оглядев.

— Еще нет, — уклончиво ответил я, решив не уточнять, что из всех необходимых материалов мне пока удалось найти… ничего. — Два успокоительных, — попросил я, выгребая из сумки крысиные хвосты.

Бросив один флакон в бездонную сумку, а второй оставив в руке, я вернулся в зал и тут же заправился успокоительным. Настойка действовала не сразу, поэтому я предполагал, что к тому моменту, когда доплетусь до места собственной гибели, стану спокойным, как… удав. Так любили говорить в Сильвернесте.

Я вновь сверился с часами и, убедившись, что подниматься все еще не имеет смысла, сменил лезвие на арбалет. Колчан был забит болтами под завязку, и я вернулся в западное крыло подземелья, чувствуя приятный холодок в груди от успокоительного зелья алхимика.

Арбалет в руках и темнота вокруг, разбавленная светом приглушенного фонаря. Мое желание оставаться незаметным в прошлый раз сыграло со мной злую шутку, поэтому сейчас я широко раздвинул шторки на стеклянном колпаке, чтобы увеличить обзор и заметить дьявольского лягушонка прежде, чем он коварно плюхнется с потолка.