Грубая обработка - Джон Харви

— Не слишком рано для вас, Чарли? — спросил Норман Манн почтительно.

Резник покачал головой. Он не спал с половины пятого, когда Диззи начал мародерствовать под окном его спальни. Он снова лег, но знал, что это пустая трата времени. Окончательно он поднялся около шести и стал дожидаться, когда наступит рассвет и поднимется туманное солнце.

Он подошел к окну, и Норман Манн любезно оттянул вниз одну из пластин шторы. Перед Резником открылся вид на квартал невысоких жилых домов, подобных тому, в котором они находились сейчас. Когда-то белые деревянные боковые стенки проулка были покрыты различными надписями и рисунками. Проулок заканчивался покрытой асфальтом площадкой, замусоренной собачьими испражнениями и коробками, выброшенными посетителями трактиров, расположенных вдоль Альфертон-роуд.

Манн передал Резнику бинокль и указал на одну из дверей.

— Это не совсем «Наркогород», но можно назвать то, что там, местным маленьким вкладом в это дело. — Его эдинбургский выговор все еще был заметен, правда, не очень сильно, подобно тому, как проявляют себя затемнения на рентгеновских снимках.

— Фабрика? — спросил Резник. Манн покачал головой.

— Сомнительно. Скорее кустари, не связанные с каким-либо крупным производством наркотиков. Нас преследуют вернувшиеся из прошлого ремесленные производства. Кокаин смешивают с мукой, растирают в небольшом количестве воды, сажают в печь и затем дают возможность высохнуть. Просто, как испечь пирог. Только вместо пирога вы получаете кусок «крэка», который затем будет переходить из рук в руки за двадцать пять, тридцать, сорок фунтов.

— Вы не собираетесь накрыть их?

— Нет, пока мы не узнаем точнее, кто там находится. Нет.

Отойдя от окна, он передал бинокль офицеру, смотревшему телевизор.

— Вы знаете, есть такая шутка, Чарли: долго и утомительно ждешь, а затем раз — и там.

Два человека засмеялись, один сменил сержанта у окна, другой перевернул страницу книги, затем вернулся к предыдущей странице, потому что не мог вспомнить, читал он ее или нет.

Норман провел Резника в крошечную продолговатую кухню. Газовая плита выглядела так, как будто ее оторвали от стенки и так оставили. Она загораживала проход к раковине. В углу находилось что-то бесформенное, завернутое в мокрую газету. Лучше было не спрашивать, что это.

— Кто-нибудь живет здесь?

— Теперь никто. Последними были скваттеры, то есть люди, не имеющие жилья и занимающие землю или помещение незаконно. Лучше здесь, чем без крыши на улице. Однако неделю назад или что-то в этом роде кто-то выгнал их отсюда. Вероятно, полицейские, желавшие угодить местным властям. Для нас же это оказалось очень кстати. — Он вытащил пачку сигарет и, когда Резник отклонил предложение, прикурил от зажигалки, которую достал из заднего кармана джинсов. — Значит, Чарли, что-то весьма срочное?

— Алан Стаффорд.

Норман Манн медленно откинул назад голову, сигаретный дым струйками выходил из уголков его рта.

— Несколько более высокий уровень, чем это.

— Насколько выше?

— Связи кругом. Ньюкасл, Саутгемптон, Дувр, Ливерпуль. В основном посредник, но самая высокая прибыль при минимальном риске. Я думаю, что он держит некоторых клиентов сам, вероятно, для того, чтобы знать действительную обстановку на этом рынке. Кроме того, это дает ему возможность управлять со знанием дела теми, кто внизу.

— А на телевидении есть что-нибудь? — с надеждой спросил Резник.

— Мелюзга! — фыркнул Манн. — Все, что им нужно, это несколько стаканов шампанского, чтобы перевернуться от радости и броситься в объятия друг друга. Я говорю о деньгах, Чарли, о больших деньгах. Власть и влияние. Они не зря называют кокаин шампанским без похмелья.

— Значит, вы держите его под наблюдением?

Норман Манн посмотрел на него с лукавой улыбкой.

— Иногда.

— Если он такая важная птица…

— Кажется, он обеспечивает себя на будущее, припрятывает денежки, предвидя неизбежность черного дня. Никуда он от нас не денется, будьте спокойны. Мне нравится этот ублюдок. А те, которые сейчас здесь, это мелкие торговцы, продающие школьникам порцию на двухминутный кайф. Давайте смотреть в лицо фактам, Чарли. Скорее всего мы захватим одного-двух из них и все.

— Это не означает, что вы не заинтересованы в этом деле?

— Нет, отнюдь не означает.

Резник кивнул, разогнал рукой табачный дым, который образовал под низким потолком серо-синее облако.

— Я хожу по краю чего-то очень странного. Есть несколько вещей, которые никак не удается связать вместе, чтобы посмотреть, что же получается. Но я где-то рядом, готов поручиться.

— Шеф, — позвал один из полицейских из другой комнаты, — там что-то движется.

Манн сжал кулан и ткнул им в руну Резника.

— Сделаем все, что сможем, Чарли.

— Хорошо. Я буду держать вас в курсе.

Манн вернулся к окну и выглянул.

— Продолжайте наблюдать. Да, Чарли… проверьте Стаффорда в Национальной разведывательной наркотической службе. Там о нем самая свежая информация.

— Спасибо. — Резник помахал рукой.

— Будьте осторожны при выходе, — предупредил Норман Манн. — Никто не примет вас за обычного скваттера. — Он ухмыльнулся. — Во всяком случае, со второго взгляда.

Сев в машину, Резник связался с участком. Ничего не было такого, что заставило бы его изменить намеченные планы. Утром он уже переговорил с главным инспектором, и тот обещал направить запрос в Национальную разведывательную наркотическую службу.

— Еще одна вещь, — сказал тогда Том Паркер. — Речь идет о Джеффе Харрисоне. Я полагал, что у вас с ним произошла какая-то история?

— Да нет, ничего не было.

— Что-то выводит его из себя, и он, по-видимому, считает, что за этим стоите вы. — Резник ничего не ответил и ждал. — Он говорит, что хотел поговорить с вами, но вы не отвечаете на его звонки. Говорит, что двое ваших парней что-то вынюхивают за его спиной.

— Я вначале пришел к вам, сэр, — напомнил ему Резник.

— Может быть, мне было не совсем ясно, чего вы хотите.

— Того, о чем я и говорил. Я пытаюсь проверить, нет ли какой-либо связи между этим ограблением и другими делами, которые расследуются. Ничего больше.

— А если бы не было ничего другого, кроме этого? Вы что, действительно думаете, что Харрисон стал бы дергаться, как синяя муха в паутине? Стал бы?

— Может быть, сэр.

— Это ваше любимое выражение, не так ли, Чарли? Может быть?

Говоря про себя «может быть», Резник улыбнулся.

— Вы чувствуете: в этом деле что-то не так и хотите выяснить, что именно, верно? И не говорите «может быть». Не говорите ничего. Ничего, пока не разберетесь сами. И тогда вы расскажете мне все, Чарли. Все до конца. И я решу, как быть с этим делом дальше, решу так, как сочту нужным. Тем более если это хоть в какой-то степени касается Харрисона. Вам понятно?

— Да, сэр, — кивнул Резник.

Это происходило утром, до его встречи с Норманом Манном. Теперь же Резник сбавил скорость, чтобы завернуть в ворота телевизионной компании «Мидленд». Он показал удостоверение охраннику и проехал через ворота.

Сюзанна Олдс выводила свою бежевую «хонду» со стоянки для гостей. Увидев Резника, она остановилась.

— Ваш клиент очень помог, — сообщил Резник, затормозив и наклонившись к ней. — Вы оказали нам услугу.

— За вами обед.

— Хорошо, только не китайский.

— Тогда польский. Должен же быть хороший польский ресторан в городе?

— Там, где одеваются в традиционные костюмы и еда начинается с полного стакана водки? Да, есть такой.

— Я воспользуюсь вашим приглашением.

— Что вы делаете здесь? — спросил Резник. — Еще один клиент?

Сюзанна Олдс сняла на мгновение свои очки с затемненными линзами.

— Маккензи — нетерпеливый человек. Он беспокоится, что вы не принимаете всерьез его жалобу. Теперь, когда вы здесь, я вижу, что его опасения беспочвенны.

— Я удивлен, что компания разрешает ему настаивать на рассмотрении его жалобы. Я думал, что они предпочтут замять это дело.

Сюзанна Олдс подумала, прежде чем сказать что-либо. При этом она постукивала концом оправы по углублению в верхней губе.

— Я не знаю точно, но не думаю, что удар по носу…

— По зубам.

— Куда бы ни было. Я не думаю, что это их беспокоит. Думаю, они используют это.

— Для чего?

— Навалиться на Гарольда Роя. Оказать давление. Я только делаю предположения.

— Звучит так, что вашим клиентом должен быть он, а не Маккензи.

Она водрузила свои очки на место, включила зажигание.

— Не забудьте, — напомнила она, — Готабски, правильно?

— Готабки, — поправил Резник. — Фаршированная капуста с чесночным и томатным соусами.

Но Сюзанна Олдс уже проехала через ворота и включила сигнал левого поворота.