Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963) - Николай Каманин

До аэродрома добрался с небольшим приключением. В пути я немного подремал и был за это наказан; шофер прозевал поворот с бетонки на Щелково и повез меня к Ярославскому шоссе — пришлось возвращаться назад… Когда я приехал на аэродром, там уже были Келдыш, Рязанский, Кузнецов, Богомолов, Ишлинский, Керимов и другие члены Госкомиссии. Через несколько минут подъехал Смирнов, и точно в 24 часа мы взлетели и взяли курс на восток. С нами на старт летят пять девушек-космонавток, их сопровождают двое Никитиных: врач — подполковник А. В. Никитин и парашютист — полковник Н. К. Никитин.

В 6:10 по местному времени произвели посадку на аэродроме Тюра-Там. Нас встретил генерал Войтенко, с ним мы доехали до десятой площадки. И вот я опять в нулевом (маршальском) корпусе в квартире № 1, где я жил несколько дней перед полетом Николаева и Поповича. Здесь все по-старому, ничего не изменилось, только стало попрохладней и поменьше людей.

Пуск на Венеру перенесен с 22 на 24 августа. Сейчас у меня нет тех больших забот и ответственности, которые были в дни подготовки и полетов Николаева и Поповича. Мне предстоит ознакомиться с автоматической межпланетной станцией, участвовать в заседаниях Госкомиссии, подписывать полетное задание, но все это меня совершенно не волнует. Я не убежден в целесообразности предстоящих пусков. Как и пуски на Венеру в 1960 году, эти пуски будут стоить очень дорого, а их целесообразность и эффективность сомнительны; было бы разумнее в ближайшие 2–3 года все наши усилия сосредоточить на освоении Луны и околоземного космического пространства, а не распылять средства на путях к Венере и Марсу. К тому же еще в 1960 году я довольно основательно ознакомился и с ракетой, и с АМС и при этих пусках едва ли увижу много нового.

Говорил с Аристовым по «ВЧ», просил его через ракетные войска ускорить разрешение на выдачу пропусков космонавткам. Пока они еще не получили пропусков, и мы не можем организовать с ними занятия на носителе, старте, измерительном пункте и на других объектах. У меня сейчас много свободного времени — это непривычно и потому неприятно. Неделю тому назад я едва выкраивал 2–3 часа в сутки на отдых, в Москве также было и осталось очень много работы, а здесь мне практически нечего делать. Придется набраться терпения и выполнять глупый приказ Руденко. Буду надеяться, что 25 августа я выберусь отсюда, а за эти дни познакомлюсь с техникой и расчетами траекторий полета АМС и… отдохну.

23 августа. Тюра-Там.

Вчера на 2-й площадке в здании МИКа состоялось заседание Госкомиссии под председательством Смирнова. О готовности ракеты и АМС доложил инженер-полковник Кириллов, после него выступали главные конструкторы систем — Рязанский, Белоусов, Богомолов, Кузнецов и другие. Черток доложил о полной готовности АМС, а Шабаров подтвердил доклад Кириллова о готовности носителей. Комиссия решила разрешить вывоз ракеты на старт в 5 часов 23 августа и готовить пуск на 6 часов по московскому времени 25 августа. Затем был заслушан доклад полковника Левина о готовности измерительного комплекса и утверждены оперативные группы на старте, в Москве и Симферополе для наблюдения за полетом АМС. После окончания заседания Смирнов, Келдыш, Черток, Кириллов и я наметили план дальнейших работ и рассмотрели варианты и сроки повторных пусков на Венеру. Решили, что утром 25 августа группа членов Госкомиссии вылетит в Евпаторию и примет участие в 10-часовом сеансе связи с АМС. Решили также второй пуск на Венеру провести обязательно 31 августа, если два пуска будут удачными, то третий пуск не проводить. Смирнов и Келдыш согласились с программой занятий космонавток, включающей ознакомление с носителем и АМС, изучение стартовой установки, измерительного пункта, системы связи «Заря» и расчетов вывода АМС на орбиту вокруг Земли и на траекторию полета к Венере.

Сегодня хорошее, солнечное утро, температура не выше 20 градусов, в открытые окна дует прохладный ветерок. Мимо моего окна пробежали космонавтки — они занимаются утренней зарядкой. Вся пятерка: Соловьева, Терешкова, Еркина, Кузнецова и Пономарева сейчас в хорошей спортивной форме. Нога у Еркиной поправилась (у нее было повреждение связок при парашютном прыжке), и она почти ни в чем не отстает от своих подруг. Кто из них полетит первой? Этого не могу сказать даже я, но наиболее вероятными кандидатами будут, по-видимому, Пономарева, Соловьева и Терешкова. Вчера вместе с Никитиным беседовали с ними о продолжительности предстоящего женского полета. Все они считают, что полет должен быть многосуточным («Почему мы должны отставать от ребят?»)…

Только что (около 13:00) вернулся со второй площадки. Из-за неполадок с антенными устройствами АМС стыковка станции с носителем еще не начиналась. Таким образом, вывоз на старт задерживается как минимум на 12 часов. Если не произойдет других длительных задержек, то пуск может состояться в намеченное время — 25 августа в 8 часов.

С 10 до 12 часов девушки в МИКе изучали носитель и знакомились с устройством автоматической межпланетной станции. Все на 2-й площадке проявляют к ним повышенный интерес. В один из перерывов между занятиями с ними побеседовал Келдыш. Беседовал он неумело, робко и стеснялся больше, чем девушки; приходилось очень часто ему помогать. Всем хорош у нас президент Академии наук, но он еще долго не будет «походить» на президента. После занятий в МИКе девушки поехали изучать стартовое оборудование. Здесь занятия с ними проводит инженер Хлебников, со старта они поедут на измерительный пункт. Для руководства их занятиями я оставил полковника Никитина.

Вчера вечером, после того как я ушел спать, с космонавтками беседовал Леонид Васильевич Смирнов. Он сказал, что первый космический полет женщины, продолжительностью до 3 суток, возможен в конце октября этого года. Кроме того, Смирнов пообещал, что он и Королев поддержат ходатайство о постройке в 1963 году еще пяти «Востоков». Я считаю, что полет женщины в конце 1962 года возможен, но, учитывая результаты полетов Николаева и Поповича, было бы правильнее перенести его на март-апрель 1963 года и выполнить совместно с мужчинами на 2–3 кораблях, продолжительностью до трех суток для женщины и до 7–8 суток для мужчин. По моим наблюдениям за эти два дня и с учетом того, что я знаю о космонавтках с февраля этого года, наиболее вероятными кандидатами для полета будут Пономарева, Терешкова и Соловьева. Кузнецова наиболее впечатлительная из всей пятерки, ее характер еще не установился. Еркина недооценивает режим питания: ест много пирожных и шоколада, чаще, чем это необходимо, пьет воду; ее нога после травмы еще недостаточно окрепла. По возвращении в Москву необходимо будет как можно быстрее «пропустить» их через полеты на невесомость и тренировки на центрифуге. По результатам этих испытаний отобрать трех из пяти и только с ними вести специальную подготовку к полету.

…Четыре часа полного отдыха — и это в рабочий день! — такого у меня еще не бывало. После обеда я целый час купался в Сырдарье. Река за последние десять дней еще больше обмелела, но прохладная вода в сравнении с раскаленным воздухом доставляет огромное удовольствие. Сейчас у меня остается часа два свободного времени, хочется записать некоторые мысли о наших перспективах в освоении космоса.

Полет Николаева и Поповича опять резко увеличил разрыв между СССР и США в нашу пользу — это признают даже сами американцы. Но что мы должны делать дальше? Сейчас мы готовим пуски двух АМС на Венеру: первая станция должна сесть на планету, а вторая — облететь ее, сфотографировать и вернуться к Земле. В октябре мы будем производить пуски и в сторону Марса, но пока не ясно, когда состоятся новые полеты космонавтов. Для пилотируемых полетов у нас осталось только два «Востока». Новый корабль «Союз», над которым работает Королев, в 1963 году едва ли будет летать, хотя Королев и обещает, что первый беспилотный «Союз» полетит в мае 1963 года. Полеты космонавтов принесли нашей Родине небывалый триумф, а пуски на Марс и Венеру остались почти незамеченными, хотя каждый из них стоил значительно дороже. К тому же пуски на Марс и Венеру не имеют никакого военного значения. Учитывая все это, было бы целесообразно все наши усилия сосредоточить на дальнейшем развитии пилотируемых полетов, на создании орбитальных станций и освоении Луны.

Я пробовал говорить на эту тему со Смирновым и Келдышем, они оба, как мне показалось, правильно мыслят, но их сковывает багаж ранее принятых планов и одобренных предложений. Они осторожно высказывают свои сображения, но я доволен уже тем, что Королев, Смирнов и Келдыш согласились с точкой зрения ВВС о необходимости построить еще несколько кораблей «Восток». Главный наш противник в этом деле — министр обороны маршал Малиновский. Переубедить его — дело трудное. Перед вылетом из Москвы я узнал, что маршал Гречко вернул наш заказ на строительство десяти «Востоков» с резолюцией «Отложить». Оба маршала тормозят развитие космонавтики, они уверены в своей правоте. Их высокие воинские звания и военная бюрократия мешают близкому общению с ними и лишают нас возможности воздействовать на них. Руднев, Смирнов, Келдыш и Королев лучше понимают военное значение космоса, чем наши самые высокие военные руководители. Обидно за них. По возвращении в Москву нужно будет подготовить письмо Хрущеву за подписью космонавтов. Может быть этот шаг хоть немного расшевелит Генштаб и нашего министра.