Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963) - Николай Каманин

Несколько позже в моем кабинете собралась вся четверка летавших космонавтов. Николаев и Попович приехали прямо из госпиталя; они только что закончили пятидневное медицинское обследование. Никаких отклонений в состоянии их здоровья не обнаружено. После того, как мы договорились по всем организационным вопросам, я в присутствии всей четверки доложил о них маршалу Руденко. Все уже отданные мной распоряжения по организации и срокам предстоящих заграничных и внутренних поездок маршал утвердил.

Вернулся из отпуска Вершинин. Сейчас в его кабинете уже больше часа сидят Рытов и Руденко. Один вернулся из отпуска, другой уходит в отпуск передают дела. Руденко собирается 8 сентября уехать на Кавказ. С удовольствием пожелаю ему попутного ветра, в надежде, что Вершинин в его отсутствие будет меньше говорить и больше делать. За прошедший месяц я изрядно устал от словоизлияний Руденко — они, как правило, не помогают, а мешают делу.

Вчера и сегодня генерал Холодков настойчиво доказывал мне необходимость объединения его организации с Центром подготовки космонавтов. Это предложение в принципе правильное: нужно всю космонавтику объединять под одним руководством, но органически связывать Центр подготовки космонавтов и Центр по разработке и заказам космической техники едва ли целесообразно. Я понимаю Холодкова, ему крайне трудно работать под руководством Пономарева, и уход из-под его начала был бы полезным для дела и приятным для большинства офицеров части Холодкова, не говоря уже о нем самом. Холодков юридически мне не подчинен, но контакты у нас с ним значительно крепче, чем между ним и его непосредственным начальником генерал-полковником Пономаревым.

3 сентября.

Мои орлы разлетелись по родным местам: Гагарин — в Гжатск, Попович — в Узин, а Николаев — в Чебоксары.

Вчера я весь день провел на даче. Ласковое солнце пыталось загладить предыдущие неприятности с дождями. Часов в 15 снова прошел короткий, но очень сильный дождь, наливший воды больше, чем за целый день моросящий дождь. Начал разбирать сплошной деревянный забор, отделяющий наш дачный участок от участка генерала Лешукова, он служил в годы войны главным инженером моего авиакорпуса. «Это первый шаг генералов в коммунизм», сказал я, шутя, Григорию Петровичу. После того, как я разобрал часть забора, все с удовольствием убедились, что виды с обеих сторон стали красивее, а соседи — ближе друг к другу.

Приходил вчера к нам на дачу Саша Магид (бывший правдист, писатель, ему в декабре этого года исполнится уже 60 лет). Как всегда, он уморил меня потоком «новостей» и самолюбованием. В одном ему можно позавидовать — он очень энергичен, много пишет и много разъезжает по стране.

Сегодня заходил генерал-лейтенант С. Ф. Ушаков, он сейчас временно на должности начальника Главного штаба ВВС. Ушаков просил, чтобы я и Титов завтра были на завтраке, который он дает в честь нового авиационного атташе США в СССР. Эта церемония вызвана тем, что приехавший в США вместо генерала Костюка наш новый авиационный атташе был неожиданно принят начальником штаба ВВС США. Генштаб решил не отставать от американцев и приказал такой же прием оказать их представителю.

Генерал А. Г. Карась сообщил по телефону, что вторая наша попытка запустить АМС на Венеру также закончилась неудачей. Первые три ступени, как и при пуске 25 августа, сработали отлично и вывели четвертую ступень с АМС на околоземную орбиту; но четвертая ступень вновь не сработала, и АМС на несколько дней останется спутником Земли. Итак, две ракеты из трех, предназначенных для пусков на Венеру, не выполнили задания. Мало надежд на отличный результат и при третьем пуске. Я не хочу злорадствовать; неудача Родины — это и моя неудача. Но нельзя не видеть, что эти неудачи закономерны. Я был прав, когда предлагал не увлекаться Марсом и Венерой, а осваивать глубже то, что по плечу современному состоянию нашей космической техники. Путь к планетам лежит через Луну и орбитальные станции. Все попытки стартовать к планетам прямо с Земли в ближайшие 5-1О лет не принесут большого успеха, да и в более далеком будущем успех таких стартов проблематичен. Американцы уже кричат на весь мир о советских неудачных запусках АМС на Венеру: «Наши радары в Турции засекли гигантскую советскую ракету, развалившуюся в космосе на три части, обломки которой сейчас носятся вокруг 3емли». В этом сообщении есть доля правды: третья и четвертая ступени действительно при выходе на орбиту разделились; правда и то, что четвертая ступень не смогла послать АМС по направлению к Венере и станция осталась на околоземной орбите. В обоих пусках АМС есть и большая удача — вывод на орбиту спутника весом более семи тонн, и большой провал — отказ четвертой ступени и средств связи. Наша излишняя засекреченность пусков сейчас бьет по нас. В обоих случаях можно было бы сообщить о выводе на орбиту семитонных спутников в экспериментальных целях.

4 сентября.

Вчера в конце рабочего дня был у Вершинина. Мы понимаем друг друга с полуслова. Вот и на этот раз Главком легко согласился с моими предложениями по заказу «Востоков», одобрил проекты новых штатов, кандидатуру генерала Костюка на должность начальника ЦПК и другие организационные мероприятия.

Утром был Гагарин, говорили с ним о его поездке в Данию и последующей поездке всей семьей в Гурзуф. Несколько позже забежал Титов, подробно обсудил с ним предложения космонавтов о том, что в организации занятий в предстартовые дни нужно предоставить больше инициативы командирам космических кораблей.

Днем в кабинете генерал-полковника Брайко принимали нового американского авиационного атташе полковника Скотта. Перед самым приемом Главком внезапно почувствовал себя плохо, и к нему срочно вызвали врачей. Это первый случай резкого ухудшения самочувствия Вершинина. Я не хочу быть пророком, но маршал много не проработает, а его уход от дел — это плохая перспектива и для ВВС, и для меня лично. Вершинин работает на износ. Он совершенно не жалеет себя, и я бы сказал, слишком варварски относится к своему здоровью. Много сил отдает работе, курит, пьет и все очень близко принимает к сердцу. Кандидат в Главкомы ВВС — маршал Руденко — совершенно другой человек. Он очень много заботится о своей персоне, излишне болтлив и редко делает что-либо полезное. Зато он большой мастер поучать, тут он, как говорится, «собаку съел». Генерал Ушаков мне прямо заявил: «Если бы мне предложили должность начальника Главного штаба при Руденко, я отказался бы категорически». Руденко, Брайко, Пономарев и Кутасин — это очень тяжелые люди, их в ВВС никто не любит и не уважает.

Звонил генерал Керимов. Он, Смирнов, Келдыш и другие члены Госкомиссии прилетели в Москву с полигона. Два дня они будут разбираться со специалистами в причинах двух наших «венерических» неудач и выработают план наилучшего обеспечения третьего пуска на Венеру, который должен состояться на днях.

5 сентября.

Заявок на выступления космонавтов и встречи с ними так много, что мы уже привыкли не принимать их всерьез. Из-за этого вчера получилось большое недоразумение. Генерал Горегляд обещал парткому аппарата Совета Министров СССР организовать 10 сентября встречу с Николаевым и Поповичем и забыл доложить мне об этом. Я, не зная о данном им обещании, отказал в организации встречи. О моем отказе было доложено в ЦК КПСС, после чего на нас крепко нажали и обязали провести встречу.

Два раза был у Главкома. Уговорил его подписать письмо Малиновскому и Устинову о заказе на 1963 год 10 «Востоков». Прежде чем представить на подпись документ, я пытался убедить Вершинина в необходимости его личной встречи с министром, чтобы доказать настоятельную необходимость заказа кораблей. Главком ответил: «Я имею в виду сделать это во время учений на Дальнем Востоке, куда я и министр вылетаем 10 сентября. На эти разговоры потребуется несколько заходов. Ты не знаешь министра: когда он занят, из него слова не вытянешь, а когда свободен — все время играет в шахматы. Трудный человек наш министр». Я сказал, что с удовольствием поставил бы несколько матов министру. «И не обобрался бы неприятностей; он очень злится, когда проигрывает», — заключил Главком.

Вершинин сказал, что сам он никогда не играл ни в шахматы, ни в преферанс. Когда в 1921 году он был командиром маршевой роты, а взводными командирами были бывшие офицеры — люди с образованием и жизненным опытом, он был однажды приглашен сыграть с ними вечерком в преферанс. Не зная, что такое преферанс, Вершинин дал им уклончивый ответ. А после того, как от ротного писаря узнал, что преферанс — это карточная игра, категорически отказался от приглашения и вот уже более 40 лет не пытался освоить эту игру.

Горький осадок остался у меня на душе от этого разговора. Неприятно было сознавать, что «старческая военная верхушка» уже давно выдохлась; она не способна на серьезную борьбу за интересы дела, а приспосабливается к обстоятельствам и мнениям начальства.