Завет Христа - Ульрих Хефнер

— Если бы я встретил его среди ночи, я действительно мог бы принять его за дьявола, — пробормотал он.

Максим Руан усмехнулся.

— Особенно если тебя окружают стены монастыря, светит луна, а этот тип выскакивает на тебя из полумрака.

— Фабрицио Сантини, — прочитал Буковски. — Кличка Дьявол — да уж, вряд ли это случайность.

Максим поднял документы.

— Находится во всемирном розыске за шесть убийств, несколько нападений, нанесение тяжких увечий и другие преступления. Родом из Неаполя, вырос в квартале Секондильджиано — оплоте мафии. Работал на семью Манзони, которая в полном составе исчезла после покушения пять лет назад. Мы предполагаем, что в последние годы он зарабатывает себе на жизнь, оказывая услуги наемного убийцы. Осенью прошлого года он застрелил директора банка в Каннах. Расследование очень быстро завершилось. Жена банкира вместе со своим новым любовником наняла убийцу, чтобы убрать надоевшего супруга с дороги. Заказчики сидят за решеткой, вот только на Дьявола нет никаких улик.

— То есть он и во Франции работает.

— Он работает по всему миру. Даже ФБР выслеживает его, так как два года назад в Чикаго он застрелил главаря мафии. Парень раскатывает по всему миру. Эти шесть убийств — только верхушка айсберга. У нас много лет назад был случай в Севеннах, в Ардеше. Мы думали, что сможем доказать участие одного типа в двух убийствах. И только потом, после того как на него выписали ордер, выяснилось, что он совершил двадцать восемь убийств, прежде чем о нем услышала полиция. У Дьявола похожий формат: весь мир — его охотничьи угодья.

Буковски покачал головой.

— Это непостижимо: когда у человека такое лицо, его ведь легко поймать.

Максим пожал плечами.

— Очевидно, это не так просто. Если у него достаточно денег, то он может обеспечить себе все, что необходимо: поддельные паспорта, надежное убежище, явки, даже маски для лица — да мало ли что еще.

Буковски указал на снимок.

— Откуда у него эта дьявольская маска — это врожденное?

— Несчастный случай на производстве, так сказать, — развел руками Максим. — На него попал бензин, когда в один бар в Неаполе забросили коктейль Молотова. Бар, кстати, принадлежал семейству Манзони.

Буковски упал в кресло и уставился в потолок.

— О чем задумался?

— Как итальянский мафиози оказался замешан в убийстве монаха посреди идиллических баварских предгорий Альп?

— И еще в убийстве безобидного пономаря?

— Есть ли в вашем архиве образцы ДНК убийцы?

Максим пролистал дело и кивнул.

— Огромное количество.

— Тогда я бы не удивился, если бы ДНК на конфетном фантике принадлежало ему. Если приплюсовать священника церкви в Висе, то мы получим уже девять убийств, в которых его можно обвинить.

— Остается только один вопрос: почему он их совершил?

— И кто ему заплатил? Я не думаю, что между ним и убитыми были какие-то личные счеты.

— Кто-то нанял его, — сделал вывод Максим Руан. — За деньги он уберет с дороги любого, если только цена его устроит. Священник и монах — это ключ для разгадки всего дела.

— Ради бога, кто может заказать убийство двух служителей церкви?

— Ты должен узнать это, тебе следовало лучше проверить всю их жизнь.

Буковски улыбнулся.

— Они рано вставали, молились, потом принимались за работу, потом снова молились и в полдень возобновляли работу. А вечером, после мессы, шли спать.

— Разве ты не говорил мне, что оба они до того, как уйти в монастырь, и, соответственно, до того как принять приход, проводили исследования в области археологии?

Буковски кивнул.

— Они специализировались на древних языках.

— Тогда ты должен узнать, над чем они в последнее время работали. Я сообщу тебе, как только получу из лаборатории результат анализа ДНК.

Буковски провел ладонью по лицу.

— Господи, я ищу убийцу-мафиози, а ведь просто хотел спокойно досидеть до пенсии!

— Эта Лиза, она… она хороша?

Буковски смущенно махнул рукой и вышел из кабинета Максима Руана.

Иерусалим, отель «Рейх» в Бейт-Хакерем…

Было начало восьмого, когда в дверь постучали. Яара испуганно вскрикнула и покосилась на будильник. Том спал, его размеренное дыхание было единственным звуком, раздававшимся в темном помещении. Она провела рукой по черным волосам. Может, ей это просто приснилось?

В дверь снова постучали, на этот раз громче. Она потрясла Тома за плечо.

Он вскочил.

— Что такое?

— За дверью кто-то есть, — ответила Яара.

— Госпожа Шоам, откройте, пожалуйста, это полиция! — раздался глухой голос.

— Полиция? — удивленно переспросила Яара.

Том отбросил одеяло, схватил брюки и натянул их, а Яара набросила банный халат.

— Чего от нас хочет полиция, да еще и среди ночи? — спросила она.

Том поспешил к двери.

— Сейчас узнаем, — ответил он.

Когда он открыл дверь, в номер вошли четверо полицейских в форме. Они недоверчиво оглядывались. За ними вошел человек в штатском. Он протянул Тому служебное удостоверение.

— Следователь Карпин приказала нам доставить вас в полицейский участок, — заявил человек в штатском. — Пожалуйста, оденьтесь.

— Здесь, сейчас? — спросила Яара.

Том, ничего не понимая, покачал головой.

— Что опять случилось?

Полицейский предъявил ему бумагу. Том пробежал глазами строки, но так как написано все было на иврите, он передал документ Яаре.

— Это повестка, — в ужасе сказала она.

— Повестка? То есть как это? — воинственно спросил Том. — Неужели эти придирки никогда не закончатся? Мы не знаем, кто убил Джину, черт возьми.

Полицейский примирительно поднял руки.

— Речь идет о расследовании в отношении насильственной смерти профессора Джонатана Хоука, — спокойно ответил он.

Том не поверил своим ушам. Ноги у него подкосились, и его обдало жаром.

— Профессор Хоук мертв? — недоверчиво спросил он.

— Он был найден сегодня утром поблизости от района раскопок, недалеко от долины Кидрона. Его застрелили. Следователь хочет поговорить с вами.

В номер влетел Мошав. Один из полицейских преградил ему путь и схватил его за плечи.

— Вы слышали? Джонатана застрелили! — крикнул Мошав Тому.

— Вы не могли бы одеться и проследовать за нами? — снова настойчиво попросил полицейский.

— Я так и знал, что это случится, — пробормотал Том, натягивая рубашку.

Иерусалим, монастырь францисканцев-флагеллатов…

— Они обнаружили труп сегодня утром, — сообщил отец Филиппо. — Он лежал недалеко от района раскопок. Его застрелили.

Отец Леонардо стоял перед тумбочкой и умывался холодной водой из рукомойника. В келье, по-спартански обставленной, с низким потолком и распятием на стене на некоторое время воцарилось гнетущее молчание.

— Он застрелился? — спросил отец Леонардо, вытерев лицо полотенцем.

— Пуля попала ему в спину, — ответил отец Филиппо. — Вы ведь не поверили в слухи о том, что он виноват в смерти своей коллеги?

— Только Бог способен заглянуть в душу человеку, и только на самом ее дне можно обнаружить правду.

— Аминь, — ответил отец Филиппо.

— Я буду молиться за его душу. Но это потом; а сейчас мы должны позаботиться о том, чтобы раскопки продолжались. Мы не должны терять ни минуты.

— Все уже готово. Копать начнем с ямы номер четыре. И если там скрыты еще какие-то сокровища, то они не укроются от нас.

Отец Леонардо кротко улыбнулся.

— Я знаю, брат во Христе, что могу положиться на тебя. Но мы должны быть осторожны. Смерть профессора вызывает новые вопросы.

— Никто не должен вступать в борьбу с католической церковью.

— Но Рим далеко, дорогой брат, а мы всего лишь живые люди.

28

Штаб-квартира полиции на улице Дерек-Шехем…

Тома провели в комнату для допросов. С ними обращались как с преступниками и в управление привезли порознь. Внутри у Тома образовалась глубокая пустота. Он равнодушно позволил вести себя и проследовал за полицейскими в маленькую комнату с бледно-зелеными стенами.

Он не знал, сколько прошло времени. Он был растерян. Растерян и беспомощен. Профессор Джонатан Хоук тоже убит. Убит выстрелом в спину, недалеко от раскопок. Том был уверен, что все смерти и несчастные случаи на раскопках находились в непосредственной связи друг с другом. И он чувствовал себя в ответе — ведь, в конце концов, это он открыл ящик Пандоры и освободил демонов прошлого из их темной могилы. Ведь это именно он нашел проход к могиле крестоносца. И, в конечном счете, поэтому он чувствовал себя в ответе и за смерть профессора.

— Вы плохо выглядите, — сочувственно заметила следователь.