Котоняня таверны «Грань» - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)

И ответственность за столь ценную вещь мне не нравится. Заплатить за потерянную брошь круглую сумму с моим непонятным доходом трудно, но выполнимо. Компенсировать потерю памятной вещи… невозможно.

Раван увлек меня в отделение банка. Фасад, да и внутренний интерьер не отличались роскошью и пафосом, зато и от тяжеловесных необъятных колонн, и от сотрудников веяло какой-то основательностью и надежностью.

Встретил нас чернявый смуглый клерк, скороговоркой спросивший, чем он может нам помочь, и тут же пригласил своего коллегу, который и повел нас в подземную часть банка, где располагались ячейки.

Кажется, я настолько привыкла к окружающей меня магии, что встретить нечто похожее на механизм стало для меня полнейшей неожиданностью. Зал ярко освещался льющимся с потолка искусственным светом. Клерк пригласил нас за конторку, где сверился с журналом и проверил документы Равана.

— Все верно.

Сдвинув прямоугольную плитку, скрывавшую рычаги, он быстро набрал код, и дальняя стена пришла в движение. Открылся проем, и в нем стали появляться и исчезать круглые дверцы, как будто ячейки проезжали мимо проема на скрытой за стеной ленте. Каждая смена сопровождалась тихим щелчком.

Я заметила, что Раван с некоторым любопытством следил за моей реакцией, но стоило мне вопросительно выгнуть бровь, как он поспешно отвернулся.

Раздался звук, похожий на удар гонга, и я перевела взгляд обратно на стену. В проеме застыла очередная ячейка.

— Благодарю, — кивнул Раван.

— Я оставлю вас, — поклонился клерк.

Дождавшись, когда мы останемся одни, Раван, не скрываясь, набрал код на самой ячейке. То, что я могу запомнить последовательность, его не напрягло.

Дверца открылась с очередным щелчком, и Раван вытащил игрушечную карету из дерева. Меня поразило внимание мастера к деталям и тщательность исполнения. Шестерка лошадей выглядела как живая, легко было представить, как кони срываются в забег и уносят карету.

Раван же без капли колебаний открутил с кареты крышку. Игрушка оказалась ларцом.

— Почему игрушка? — не выдержала я. И так долго молчала.

— Чтобы не вызвать подозрений, — невесело хмыкнул Раван, вынимая из шкатулки рубиновое колье. Протянул его мне, но у меня в голове мигом замелькали многозначные числа примерной стоимости этого сокровища, и я в ужасе замотала головой.

— Не вздумай! Для ломбарда чересчур, — кинула я наобум.

— Хм. Пожалуй, ты права, жемчуга достаточно, — согласился он, вынимая следующее украшение, не выглядящее так, будто мне пришлось продать почку, лишь бы примерить его на пару минут. Кажется, кто-то поскромничал, называя подарок матери «гарнитур и пара колечек».

— А какие подозрения ты мог вызвать? — нахмурилась я, поворачиваясь спиной и позволяя застегнуть на шее нитку некрупного жемчуга, удивительно гармонично вписывающегося в мой образ.

— Да все те самые. Бастард ничего не наследует, но никто не может запретить родителям дарить своему ребенку подарки, если есть возможность. После совершеннолетия бастард обязан покинуть дом, где его воспитали, взяв с собой лишь личные вещи. Одежду и, опять же, возможные подарки… Если хозяин дома позволит. Сама понимаешь, в таком случае кто-то уходил и селился даже где-то поблизости, получив все наследство в качестве подарка, а кого-то прогоняли в одном нижнем белье. Не смотри на меня с таким ужасом, в моем случае все не так плохо. Муж матери меня не любил по понятным причинам, но пересуды не любил еще больше, так что мне позволили вынести всю мою одежду и пару памятных игрушек, — кивнул он на все тот же ларец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ага… — заторможенно кивнула я. Больше поражало спокойствие Равана, рассказывающего это так, будто речь о чем-то несущественном. — А почему не вынести в карманах?

Раван ничего не ответил, лишь криво усмехнулся и, достав жемчужные серьги, вернул шкатулку обратно в ячейку.

— Постой, тебя что, еще и обыскивали на выходе из дома, прям выворачивали карманы? — дошло до меня.

— Не скажу, — фыркнул Раван. — К тому же, как видишь, это им удалось плохо. На этом предлагаю закончить обсуждение моего прошлого и перейти к насущному. Готова распрощаться с частью кристаллов?

Глава 41

— Ну да, — кивнула я. — Иначе зачем бы я навешивала на себя все эти занавески?

Я дернула себя за вуаль.

Раван тихо хмыкнул, закрыл ячейку и вызвал клерка, который, убедившись, что мы закончили, привел механизм в действие и, как только ячейки пришли в движение, пригласил нас к выходу.

Кажется, с подготовкой мы закончили? И все ради продажи щепотки прозрачных камешков.

Экипаж Раван остановил, как только мы на десяток шагов отошли от отделения банка. Адрес, который он назвал, мне не сказал ни о чем, а вот извозчику — о многом. Я заметила его оценивающий взгляд. Раван помог мне забраться в салон.

— Тебе идет, — внезапно сказал он, явно имея в виду жемчуг.

В зеркало я себя не видела, телефон показывал только игру. Разве что попытаться что-то рассмотреть в черном экране, но это полнейшая ерунда.

Я улыбнулась, как улыбнулась бы на любой комплимент, но что-то меня зацепило, и улыбка погасла. Почему мне показалось, что Раван всерьез примеряет на меня украшения как на самую настоящую, а не фиктивную жену?

Нам ведь этого не надо! Когда срок контракта истечет, я навсегда вернусь в свой мир и волшебное приключение останется в памяти счастливым сном.

Мысли правильные и до слез обидные.

— Что-то не так? — насторожился Раван, что-то уловив по моему молчанию, а может, мысли отразились на лице.

— Все нормально, — ответила я как можно беззаботнее.

— Поэтому ты с таким похоронным видом сидишь? Казни на главной площади в далеком прошлом, так что вряд ли ты в окно высмотрела что-нибудь дико печальное, — поделился наблюдениями Раван.

Я неопределенно дернула плечом. А что я ему скажу? Что сама что-то придумала и за себя, и за него, отчего сама же и опечалилась? Нет, если постараться, сформулировать все это можно и вполне нормальным языком. Более того, уверена, что Раван поймет суть моих переживаний или по крайней мере попытается. Вот только, а оно нам надо? Знакомы без году неделя, а впереди еще целый год, по результатам которого мы, возможно, оба будем крестиками отмечать на стене дни до моего отъезда.

— Устала просто, — ответила вполне честно. — Больше морально, чем физически. Никогда раньше не приходилось долго находиться в таком напряге.

— О, прости, не подумал. И по дому, наверное, скучаешь? — сделал свои выводы Раван. Я не стала опровергать их и лишь чуточку застенчиво улыбнулась. — Ничего, уже немного осталось. Сейчас толкнем ману и остаток дня посвятим отдыху. Тебе даже говорить ничего не надо будет, сострой максимально надменное выражение