Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Роберт Рождественский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Городок
Дышит посреди июлясуховей темно и зло…Города живут, как люди:повезло —не повезло.Либо всем известны, либо —за кюветом,в стороне…
Город мелкого калибраповстречался как-то мне.В нем приезжий — будто голый,вызывает интерес…Городок малооконный,как в такую глушь залез?Чтоб он был с эпохой вровень,чтоб искусство постигал,здесь два раза на гастроляхпобывалансамбль цыган.Городишко невеликийжил, за временем тащась…Фотография на рынкеназывалась честно: «Щщас»…Но отсюда, между делом,с деревянного крыльцавышли знаменитый тенор,
генерали три пловца.Здесь невесты – на учете,на учете – женихи…
Город думает о чем-тои не проситсяв стихи.
«По предсказанью радио…»
Б. Окуджаве
По предсказанью радио —шел град калибра крупного!Стуча,катились градиныс горы на площадь Трубную.С невероятным грохотом —упруги и легки —рассыпанным горохомнеслись вперегонки.То прямо прыгая,то вкось, —под тучами нависшими, —неслись —размером с абрикос!(Не с абрикос, так с вишню!)И сразу день похолодал…Об осени сигналя,сейчас идет по городамне град,а посевная…
Из этих градин скоровзойдут наверняка
печально и роскошнобелыеснега.
Мужа бы!.
На Земле —веселенькая музыка:«Мужа бы мне! Мужа бы! Мужа бы!..»
Нет числа вам,рыжие челочки, —Афродиты, Ольги, Марины.Вздрагивают плечи девчоночьиот угаражаркой молитвы.Хочется чего-нибудь особенного!Взятьи совершенно независимовыйти замуж сразу за Аксенова.Или(на худой конец) —за Фирсова.Тоненько поигрывают мускулы:«Мужа бы мне!Мужа бы!Мужа бы!..»
Озираюсь:прямо от порогабуднично и все же незнакомораспоясавшаясяприродаподтверждает вечные законы!Мужа бы! —топорщатся былинки.Мужа бы! —галдят скворцы загадочно.Стынет ночь.И в ней, по-исполинскишеи изогнув,трубятсохатые!Отозвались горы.Лес разбужен…Чуя плавниками зов семьи,вверх по речкеломитсягорбушав клочьяхтемноватой чешуи!По проселкамзашагало солнце.Зубры, захрапев,толкнулись лбами!В петушином крике день зашелся!..И сама Землявопит по-бабьи:«Мужа бы мне!Мужа бы мне!Мужа бы!..»Крик ее возвышен и тяжел…
На Земле —веселенькая музыка.И весьма способный дирижер.
В тире
В районном тире —типы.Тип на типе…
Окно звенит от баса, —приходит рыжий Боря:– А ну-ка, дай, папаша,центрального боя!– Пожалуйста!Пожалста!..Стреляйте на здоровьице.
Интеллигент ушастыйкак на трамвай торопится.Он поливает,шельма,навскидочку, с руки.Рыдают сквозь мишениличные враги.– Получи сполна.Вот тебе! На!!
Серьезная красавицазагадывает сдуру,прицеливаясь в зайца,попасть в аспирантуру…Улыбка на губах…Бах! Бах!!
Детина с видом мученикаобъясняет кротко:– Пальну — сыграет музыка.Пальну — не станет кролика. —А вокруг неистово:– Ишь ты!Ишь ты!!
Над шуточками пыльными,над непонятной злостьюкачнулись — вверх копытами —жестяные лоси.Дрожит медведь на веткевозле попугая…
Мишени безответны.Их должностьтакая.
«В дорогу хочет бабушка…»
В дорогу хочет бабушка.Все узелочки собраны.Обрывки тюля-бархатапо уголкам рассованы.Живет не здесь, а в теремес крыльцом,с железной крышею.На братьев злится: где они? —да ищет кошку рыжую.Ждет кума из Саратова,не любит песни шумные.Кагора просит сладкогои кофточку ажурную.Не верит — «скорой помощи»,чай кипятит в половнике.И у нее до полночи —поклонники,поклонники…Нелепа, несговорчива,глаза слезятся матово…«Наймите мне извозчика,уедук папе с мамою…»
Именины
Л. Я.
Было весело.Было пьяно.Было душно, как в парнике…Шестьдесят свечей засиялона торжественном пироге.Длилось время.Звучали тостыи приканчивалась икра…
Багровея, бухгалтер толстыйпостоянно кричал:«Ура!..»Постаревшая примадонна,плотно севшая на кровать,повторяла хозяйке дома:«Дура!Годы надо скрывать!..»Лысый дядя хвалил жаркоеи, задрав подбородок вверх,лепетал чего-то такоепро коротенькийбабий век…
А хозяйка, вникая в речи,не сердилась,не горевала.Наклонившись, тушила свечи,будто каждуюцеловала.
«Чего бы это значило?..»
Чего бы это значило? —В пронзительных годахживу все время начерно.И, видимо, не так.Замахи и дерзания.В огонь и из огня.Урок чистописания —увы! —не для меня…Что кончено, что начато —растаяло в ночи.Все начерно, все начерно, —хоть «Караул!» кричи.Зря огород городится!Гордиться не с руки:вновь на огне корежатсягода-черновики.То лучшие, то худшие,протяжные, как стон.И дерево плакучеесклонилось над листом.Сгорает, осыпается,трепещет на ветру.Ехидно улыбается…
А если я умру,оркестрик перво-напервозадребезжит взамен…
Мне так хотелось — набело!Не вышло.Не сумел.
В День поэзии
«Никшни, эстрада!
Будь проклята, эстрада!Изыди!Провались в тартарары!..»Тебя поносят широко и страстно,тебя опять выводят из игры.Но им назло, почти не удивляясь,плывет по залам «стихотворный чад».«Дешевая» клокочет популярность,«дешевые» овации звучат.Витийствует — просите не просите —«эстрадно-поэтическая моль»…– Но кто же в залах?– Там?Наверно, психи…– Какая туча психов! Бог ты мой!.. —…Товарищ «псих»! Огромное спасибоза эту вдумчивую тишину.В поэзию кидается Россия.Как ливень — в лето!Как апрель — в весну!И наплевать на чей-то визг нелепыйи нудное дрожанье шепотка:«Вы пишете все время на потребу…а надо поскромней…и —на века…».Века веками.Поживем —обсудим…
Но продолжайся, ежедневный бунт!Партийная,по самой высшей сути,поэзия,не покидай трибун!Не покидай!Твой океан безбрежен.Есть где гудеть разбуженным басам!Пусть в сотый разарбузом перезревшимраскалываетсяпотрясенный зал!По праву сердца будь за все в ответе,о самом главном на земле крича.Чтоб ветер Революциии ветвиее знамен касалися плеча.
Подарок
