Тернистый путь - Сакен Сейфуллин

Село Вербовское Ставропольской волости Темирского уезда.

Отряд алаш-орды, проходя через наше село, совершил незаконные действия. Применили розги. Публично избили старика Самохвалова, избили его сына Якима.

Направляем врачебное освидетельствование для сведения полковника Баддеева, который командует на фронте.

Председатель временного гражданского комитета

Пулдышев.

1919 года 22 июня.

С подлинным верно: секретарь Коновалов.

Приведу заявление жителей еще одного села относительно действий милиции алаш-орды. Оно изложено малограмотно, но все же можно понять, о чем идет речь.

«1919 года 22 июня мы, нижеподписавшиеся граждане Измайловской волости Темирского уезда, были в волостном суде. Председательствовал на собрании Коросот. На собрании вынесли такую резолюцию. Первого числа прошлого мая месяца Ойылская милиция изъяла из нашей волости восемьсот пудов пшеницы, десять лошадей со сбруей, два фургона и с каждого двора по сто рублей. Требовали николаевские деньги. У нас их не было, мы объяснили свое положение. Во-вторых, не считаясь с нашими возражениями, они произвели обыск, переворачивая все вверх дном. При обыске они брали все: деньги, одежду и другие вещи. Также изнасиловали женщин. Вышесказанные 800 пудов пшеницы взяли только от четырех хозяев. Поэтому мы хотим знать, куда и как распределена эта пшеница. Мы избрали Степана Середу для доклада перед верховным штабом казачьего войска и знать, в чем дело».

Подписались (неграмотные): Прокул Понтаренко,

Устим Тырский и другие.

Председатель Коростов,

Секретарь Зономыров.

Переписано правильно: секретарь Коновалов.

Таковы дела милиции алаш-орды. Винить их трудно— хан приказывает, начальство посылает, милиция выполняет. Куда денешься?

Правительство алаш-орды не знало иных приказов, кроме как: «Бери!». К примеру, в приказе № 59 от 19 июня войскового подразделения западной алаш-орды говорится: «Собрать с Бородинской волости Темирского уезда в течение десяти дней военный налог, «налог с копыт» — с каждого двора по сто рублей. Доставить в Ойыл 1300 пудов пшеницы и пять ездовых лошадей».

Кстати, в Ойыле выпускали газету. Если мне память не изменяет, называлась она «Жана казах» («Новый казах»). Редактировал ее врач Ахмет Маметов.

После занятия Уральской области большевиками в 1919 году правительство «хана» разбежалось. Вышел из подполья старший брат расстрелянного Ипмагамбетова, с ним Арганчеев, Айтеев, Хангереев. Не принимавшие участия в деятельности алаш-орды Бекбатыровы присоединились к большевикам. Также примкнули к большевикам некоторые интеллигенты: врач Ипмагамбетов, Алибеков, Косабулатов, Мырзагалиев и другие.

Я упоминал о существовании тургайской алаш-орды. Нет смысла подробно останавливаться на ее описании. Тургайская алаш-орда считалась ответвлением восточной алаш-орды. Ее возглавляли Еспулов, Дулатов, Байтурсунов, Ельдес Омаров. Среди них было множество байских интеллигентов из Кустаная и Тургая. Ее активистами стали бежавшие из Уральска Каратлеуов и Кенжин. Тургайцы также создавали свою армию, также облагали население всяческими налогами и при случае охотно пускали в ход нагайки. Не раз на саблях алаш-ордынцев застывала кровь простых казахов. Тургайская алаш-орда, как и западная, поддерживала связь с Колчаком, посылала к нему своих гонцов и представителей. В период своего расцвета тургайская алаш-орда побесчинствовала вволю.

В АКМОЛИНСКЕ

Вернемся к началу 1918 года, к событиям, происходившим в Акмолинске. Акмолинский совдеп работал без передышки. Местных баев обложили налогом в три миллиона рублей, каждого в зависимости от накопленного богатства. По тогдашнему времени три миллиона значили много. Баи плакали, однако, другого выхода не было, пришлось им вносить деньги в финансовый отдел совдепа. Лучшие байские дома были отданы под учреждения. Банки, машины, паровые мельницы были переданы в собственность народа в начале революции. Заседания совдепа созывались часто, говорили много. Городские обыватели тоже приходили слушать.

Иногда, предварительно взяв разрешение у председателя совдепа, выступали и горожане.

Двери совдепа были открыты для всех.

Пришла зима. К лету наладили связь с Омском и Петропавловском. Упорядочилась доставка писем и газет. По всей Акмолинской губернии окончательно установилась советская власть. Административная власть перешла в руки совдепа прежде всего в Акмолинском, Петропавловском, Омском уездах, а затем уже в Кокчетавском и Атбасарском. Из Атбасара к нам приезжали уполномоченные за инструкциями и указаниями. Из казахов в Атбасаре к большевикам присоединился Майкотов и работал неплохо. В Кокчетаве поднял знамя Советов и активно участвовал в революционной борьбе Сабыр Шарипов; в Петропавловске — Исхак Кобеков, Шаймерден Альжанов, в Омске действовал Кольбай и рабочие Угар Жаныбеков, Зикирья Мукеев, Галим[38] Татимо, а также учащиеся Жанайдар, Хамза, Абульхаир и Таутан.

В Омске у совдеповцев была перестрелка с юнкерами.

Преимущество Омска и Петропавловска перед Акмолинском заключалось в том, что там на железнодорожных станциях было много рабочих. На заводах, на железной дороге, в пароходстве был занят рабочий класс, который легче организовать. Многие были неграмотными, быстрее понимали значение совдепа, организованно вооружались и создавали отряды Красной гвардии. Совдепу при такой поддержке легче было работать. Малочисленные рабочие-казахи также не отставали от русских рабочих.

В Петропавловске вооруженные рабочие-казахи организовали штаб в номерах гостиницы бая Осербая. Возглавляли эту организацию руководители партии «уш жуз» Исхак Кобеков, Карим Сутюшев, Шаймерден Альжанов. Исхак Кобеков был командиром отряда Красной гвардии казахских рабочих.

В Омске казахские рабочие также начали вступать в ряды Красной Армии. В 1917 году в начале зимы в Петропавловске офицеры и байские сынки подняли мятеж. Окружили совдеп, арестовали некоторых из его руководителей. Рабочая Красная гвардия решительными действиями освободила совдеп. Главари мятежа получили по заслугам. В ликвидации офицерского бунта активное участие принял Исхак Кобеков со своим казахским отрядом.

Когда баи услышали о захвате совдепа мятежниками, они возликовали. Приспешники алаш-орды решили, что город взят, установлена прежняя власть, и потому все они собрались в одном из домов, чтобы обсудить положение. Радовались, поздравляли друг друга и требовали в один голос: «Надо найти Кобекова! Надо уничтожить Кобекова!»

И в это время сам Кобеков с отрядом казахской гвардии явился к ним в дом с оружием в руках. Алаш-ордынцы застыли на своих местах.

Рабочий класс не уничтожает трусливых беспомощных врагов, молящих о пощаде. Гвардейцы-казахи дали баям пинка и разогнали их по домам.

Организаторами петропавловских рабочих были Карим Дюйсекеев, Хасен Каранаев, Ережеп Касимов, Грущицын, Кали, Мукан Есмагамбетов, Шарип и Боскинов. Все они состояли в партии «уш жуз». Военным обучением рабочих занимались комиссар Исхак Кобеков и Карим Сутюшев. Из Омска приезжал Шаймерден Альжанов и давал инструкции.

В Акмолинске крупных заводов не было, поэтому и рабочих было немного. Заводы Успенска, Спасска, Караганды и Сары-Су находились от Акмолинска на расстоянии двухсот, трехсот верст. Зимой связь с ними прерывалась. Из Орска, через Атбасар и Акмолинск, прокладывалась железная дорога на Семипалатинск. Управление Южно-Сибирской железной дороги находилось в Акмолинске. Здесь строилось здание вокзала, и наши совдеповцы выступали с докладами на этом строительстве. Работали здесь новички, недавно приехавшие из деревни и многого не понимавшие. Мы приступили к разъяснению текущей политики. А для подтверждения революционной политики на практике мы предоставили рабочим жилье, изъяв у одного из городских баев великолепный дом. Молодые рабочие в первую очередь нуждались в революционном воспитании.

Однажды в совдеп поступила правительственная радиограмма: «Согласно принятой большевиками программе советская власть предоставляет автономию всем народам, угнетенным при царизме. Каждый народ имеет право самостоятельно решать свою судьбу. Пусть казахский народ готовится к созданию автономии сообразно своей территории. Для этого нужно приступить к открытию народных судов и школ с обучением детей на казахском языке».

Следом за этой радиограммой мы получили из Семипалатинска газету «Сары-Арка» и журнал «Абай». На их страницах огромными буквами было напечатано сообщение главарей алаш-орды о том, что большевики даровали казахам автономию…

«Бог помогает тебе, алаш! — восклицали они. — Конца края нет твоей радости, алаш! Вспорем желудок белого верблюда, алаш (в смысле — устроим пир горой)! Безмерно веселись, алаш! Радуйся, алаш!»