Мои поцелуи вкуса крови - Злата Линник

Молодой парнишка в немного старомодном костюме и с длинными волосами, связанными сзади в аккуратный хвостик, почувствовал, что должен вернуться в офис. Он оставил там что-то важное. Нет, ему дали срочную работу; если он справится, как следует, можно рассчитывать на досрочное повышение.

Давайте, что у вас там? Отсканировать? Пожалуйста! А может быть, потом имеет смысл заламинировать? Документы у вас ветхие, просто в руках рассыпаются. Нет так нет, я просто предложил. С программой-дешифратором будет немного сложнее, с основной деятельностью фирмы расшифровка текстов имеет не очень много общего. Справлюсь, конечно, только это займет некоторое время. Может быть, пока выпьете кофе? Гранатового сока, к сожалению, нет, но можно отправить посыльного в ближайший магазин. Нашел! Самая последняя модификация. Все, программа установлена, осталось только открыть в ней ваш файл и ждать результатов. «Выполнение завершено!» Вам на каком языке распечатать, на английском? На русском? Пожалуйста, без проблем. Вот ваши бумаги и дискета с файлами. Что вы, не стоит благодарности, всегда рад помочь.

…Руководство фирмы «Гринвейимпортэкспорт» долго ломало голову над случаем коллективного помешательства и приняло решение оборудовать, наконец, комнату психологической разгрузки.

Сейчас я все узнаю; подумать только, разгадка великой тайны у меня в руках! Что от меня еще надо этому юному карьеристу? Не хочу ли я заодно проверить почту? Пожалуй, да; вдруг что-нибудь важное. Хотя, что может быть важнее того, чем я занята в данный момент? Ну и ну, тридцать пять непрочитанных писем. Рассылки, куча писем с заковыристыми названиями, содержащих самый неприкрытый снам, десяток посланий от Сергея, суть которых сводится к жалобному: «напиши, скучаю». Как он мне надоел! И правда, надо бы отбить ему пару слов, а то и в самом деле свалится как снег на голову. А если учесть, что в филиале меня давно нет, то можно себе представить, во что все это может превратиться. Ладно, пишу. «Дорогой, у меня все в порядке, ситуация под контролем и нет никаких оснований для беспокойства. Целую. Элеонора». Как меня достало это вранье! Можно подумать, он сам не понимает, что я его просто отфутболиваю. Ничего, как только тот, кто дороже мне всех на свете, вернется в наш мир, со всей этой ерундой будет покончено. Я займусь, наконец, тем, для чего предназначена.

Той же ночью

Светловолосая вампирша за это время успела не только выбраться из своего убежища, но и плотно перекусить. Бездомный бродяга, которому вздумалось продляться по одной из самых глухих аллей кладбища, никогда больше не доставит неприятностей добропорядочным бюргерам…

Эта идеалистка уже начинает действовать ей на нервы. Хотя следует держать себя в руках. Она — тонкая ниточка, которая связывает ее с единственным, к кому она испытывала нежные чувства за всю свою жизнь и последующее существование. Тогда ей казалось, что слабость, низводящая ее на человеческий уровень, исчезнет вместе с графом Эрнестом. Как она ошибалась! Она обязательно скажет ему, что была неправа. У них все еще может быть; они оба бессмертны, и впереди целая вечность.

А что делать с этим ходячим проявлением его странного каприза? Следует признать, что это неправильное создание не намного уступает ей в вампирской силе, да и способность выходить на солнечный свет тоже дает немалое преимущество. Зато во многом другом она наивна, как малое дитя. Надо же, всерьез полагает, что, вернувшись в этот мир, он предпочтет ее, а она, Эва, удовольствуется ролью друга семьи. Кажется, эта рыжая считает, что они способны подружиться. Ну что же, пока не сделано главное, не будем разочаровывать эту дурочку, а потом…

Рыжая врывается как ураган, размахивая какими-то бумагами. Кажется, еще немного и она примется танцевать прямо посреди часовни.

— Привет! Все расшифровано, да здравствует прогресс! Сама еще не читала. Черт, ты же русского языка не понимаешь…

— Ничего, читай про себя, я услышу из твоих мыслей.

— Значит, так… Ну у них там и программа-переводчик, и где только такую дубовую выкопали?! Пусть ваши органы зрения будут направлены в соответствующую сторону света, сохраняя при этом ясность мысли… Просто слов нет, доверили, блин, перевод важного документа! Их счастье, что не я там командую, разогнала бы этих разгильдяев в два счета!

— Успокойся, разве люди способны на что-нибудь толковое? Постарайся уловить смысл. Поторопись, прошу тебя!

— Ладно, я в порядке. Короче, так: когда небесные светила встанут в соответствующем порядке, рисунок прилагается, следует прочесть над временно умершим молитву, оригинальный текст, смотри приложение. При этом свет полной луны должен падать на его сердце, пройдя перед этим через кольцо. Но… он же не сохранился! Эва, все напрасно, ничего не получится! Я не буду жить!

— Вообще-то ты и так не живешь. Знаешь, есть один способ: если бы мы могли проделать все это над умершим, имеющим какое-то отношение к фон Штейнбергам, но не прямым потомком, может быть, мы и смогли бы вселить туда его сущность.

— А если их не осталось? Времени-то немало прошло. И почему не подходит прямой наследник?

— У него имеется своя сущность, даже если он не носит фамильного кольца. Неужели тебе ничего об этом не известно? Он тебе ни о чем не рассказывал?

— Да как-то все не до того было. И что теперь, лезть в Интернет, выискивать членов семьи? А если сведений в электронном виде не существует?

— Зато есть церковные книги, документы, которые хранятся в магистрате. Я попробую разыскать что-нибудь, касающееся дальнейшей истории семьи фон Штейнберг.

— О’кей! А я полетаю, вдруг удастся что-нибудь вынюхать.

Очертания нескладной блондинки расплываются, и вот на ее месте сидит небольшая крыса с темной, почти черной шерстью. Покрутив во все стороны острой мордочкой, крыса исчезает в какой-то щелке. Оставшись одна, рыжеволосая вампирша присаживается на корточки, прислонившись к стене часовни. Только сейчас она вспомнила, что не ела более суток. А на кладбище, как назло, ни одного лохотронщика! Да и откуда им здесь быть в это время суток? Значит, надо тащиться в город, поохотиться, а затем — за дело.

Вдруг дверь часовни приоткрывается, и в узкую щелку просачивается нечто похожее на гигантскую псину, приближается к сидящей и чисто человеческим жестом трогает ее за плечо. Та в мгновение ока отпрыгивает в сторону и застывает в позе рассерженной кошки, готовой вцепиться когтями во всякого, кто имел неосторожность ее побеспокоить. Но в следующую же секунду агрессия сменяется безмерным удивлением.

— Вик, ты! Как ты здесь оказался?