Поганое поле. Возвращение (СИ) - Цзи Александр

Она, как правило, рано просыпалась. Сегодняшний день не исключение. К счастью.

— Быстро валим! — выкрикнул я, вращая глазами.

— Что произо…

Она не договорила. Схватила переметную сумку и побежала за мной.

Голографическая стрелка, которую видел лишь я, вывела нас на взлетно-посадочную площадку между зданиями.

3:15…

Вчерашняя тачка стояла на старом месте. Ее двери открылись сами по себе, без нашего вмешательства. Мы запрыгнули внутрь.

Тачка тут же взмыла в утренние небеса, заращивая двери. Когда все три здания усадьбы очутились внизу и чуть левее, я перевел дух.

***

Я понятия не имел, который сейчас час. Сто лет не имел дела с часами, ориентируясь по солнцу, луне, звездам и собственному шестому чувству. Было бы неплохо, если б встроить в СКН часы…

Солнце взошло совсем недавно, судя по положению низко над горизонтом. Его застилала легкая розовая дымка. Воздух был неподвижен и прозрачен, без намека на смог. Похоже, россы справились с экологическими проблемами.

Других тачек в небе по сравнению с ночью было всего ничего. Два-три блестящих чечевицеобразных тела пролетели вдали над мешаниной деревьев и куполов — и все.

По всей видимости, россы — совы, ложатся поздно, чуть ли не под утро. И вообще ведут ночной образ жизни, о чем обмолвился Габриэль.

Что же случилось с моим “гостеприимным” хозяином? Его здорово перемкнуло, словно ему удаленно подключили боевой режим и заставили замолчать. Куда все-таки ушли мои предшественники? Раз я один такой на сегодняшний день, то, стало быть, Габриэль и его коллеги просто так не отстанут. Все очень сложно и опасно.

Мне вдруг захотелось вернуться в Поганое поле. Там все просто и, как это ни звучит безумно, безопасно. Уроды, по крайней мере, предсказуемы, а вот от россов можно ожидать чего угодно.

Без искусственной иллюминации сад внизу уже не казался таким волшебным, как ночью, но все же поражал воображение гармоничностью структуры. Все строения настолько естественно “вплетались” в пейзаж, что представлялись чем-то природным и естественным.

Оторвавшись от окна, я поглядел на столик с квазибрайлевскими пупырышками и обнаружил, что над ним в воздухе висит голографическая панель управления. Она смахивала на дерево правильных геометрических форм. Или на трехмерную карту Бьюзена. Но ни один рычажок и клавиша на мои попытки потыкать на них не реагировали. Тачка управлялась умботом.

— Так что случилось? — заговорила Кира. — Куда мы бежим?

Я принялся путано объяснять:

— Габриэль нас обманул. То есть меня обманул… Он напал на меня. Сегодня утром. От его процедуры я умру или сойду с ума, и он об этом не сказал. Но меня предупредили и сейчас помогают бежать.

— Кто предупредил? Кто помогает бежать?

— Они называют себя Либерахьюмами. Не знаю, кто они такие. Но то, что они сказали, сбылось в точности. Габриэль ворвался в мою спальню с двумя симботами и собирался скрутить, но мне удалось вырваться.

— Уверен, что этим Либерахьюмам можно доверять?

Я без раздумий помотал головой.

— Нет. Никому нельзя доверять.

На моем интерфейсе снова возникла голова Ивы Сертек.

— А ты молодец! — одобрила она. — Оторвался и с Буфспиком справился! Умбот усадьбы уже перезагрузился, но контроль над тачкой потерял. А умбот тачки под нашим управлением… Подожди-ка секундочку…

Ива исчезла, зато в виде голограммы появилась над столиком. Теперь ее видела-слышала и Кира.

— Понимаю, что у вас проблемы с доверием, — сказала Ива, — но позвольте все объяснить, когда вы прибудете к нам. Вам придется пересесть в другую тачку, чтобы запутать следы.

— Где мы пересядем? — спросил я.

Вместо ответа тачка пошла на крутое снижение, а голова Ивы исчезла отовсюду.

Мы на бреющем полете пронеслись над красочной многоуровневой площадью. Она занимала огромную территорию до самого горизонта и была испещрена провалами в виде футбольных полей, выстроенных в шахматном порядке. В этих провалах виднелись нижние уровни в виде мостовых, застроенных домами широких улиц и вовсе непонятных сооружений. Я насчитал три уровня, сквозь которые проходил провал.

Тачка, замедляясь, опускалась в один такой гигантский провал, окруженная мелкими летающими дронами и нечастыми другими тачками.

На втором уровне шел дождь — он капал с внутренней поверхности верхнего уровня. И, судя по самым натуральным клубящимся тучам под верхним уровнем, это не водопровод протекал. Редкие прохожие на втором уровне разгуливали под зонтиками без ручек. Эти прозрачные зонтики в виде куполов левитировали над людьми, двигаясь туда, куда надо.

Видимо, дождь создавал романтическое настроение, потому что у парапетов над провалом терлись парочки под зонтами. Загулялась молодежь аж до наступления дня…

Наша тачка плавно опустилась на парковке у самого провала. Неподалеку ярко-красный симбот тащил корзину с мусором. Чуть дальше под самым “потолком”, освещенный невидимыми лампами, висел самый настоящий огромный и прозрачный бассейн, напоминающий рыбий пузырь. В нем плавали три тушки: две женские, одна мужская. Я, правда, не сразу разобрался, кто есть кто. Гениталии у всех прикрывались чем-то типа разноцветных ракушек, которые держались не пойми на чем, потому что не было тесемок. Но еще скрывались крохотными дисками и соски — и у женщин, и у мужчин.

Пол пловцов я распознал по размеру ракушек и фигурам — очень спортивным, кстати, — но полной уверенности не было.

Лица всех троих закрывала прозрачная маска. Причем волосы свободно (у всех троих они были длинные и разноцветные) колыхались в воде. Неизвестно, на чем держалась маска — ремней и тесемок опять-таки не было видно.

Собственно, это могли быть и не люди вовсе, а симботы, плавающие в бассейне целыми днями на потеху публике.

— Выходите из тачки, — велела Ива, вновь материализуясь на моем внутреннем дисплее, — и следуйте указаниям.

Я взял Киру за руку и повел вслед за стрелкой, что болталась передо мной в пространстве. Мы пробежали под бассейном. На нас сыпался теплый дождь. Парочки у парапета бросили на нас недоуменные взгляды, но быстро потеряли интерес. В принципе, здесь бродили настолько экзотические личности, что мы особо не привлекали внимание.

За бассейном на верхний уровень, расположенный чуть ли не в двадцати метрах наверху, тянулась вертикальная лестница. По ней прогулочным шагом шествовало несколько россов — и шли они по вертикальной поверхности, как по ровной земле.

Или голограммы, подумал я, или локальное изменение гравитации. Собственно, менять гравитацию в тачках и поездах они умеют совершенно определенно: иначе мы ощущали бы инерцию и движение транспорта.

Нам навстречу попалась крупная пестрая дама без зонта, с промокшими седыми волосами и сплошь татуированным (так мне показалось) лицом. Рядом с ней плыл в воздухе вертикальный зеркальный овал, в котором виднелось лицо — но не ее отражение, а совсем другой человек.

Окинув нас взором, дама одобрительно причмокнула и сказала чужому отражению в “зеркале”:

— Натур-стайл. Лайк-то ПоПо.

Отражение кивнуло и фыркнуло.

Да, мы приверженцы натур-стайла, усмехнулся я про себя, стараясь успокоить бешено стучащее сердце. И мы из Поганого поля.

Вслед за стрелкой мы бежали по открытому пространству минут пять. Если бы не баулы, бьющие по спине, эта пробежка под дождем под ручку смотрелась бы дико романтично. Затем дождь внезапно прекратился, и мы выскочили на залитый солнцем луг. Над нами открылось исполинское отверстие в верхнем уровне.

Из этого отверстия плавно опускалась тачка. Стрелка передо мной вдруг задрожала и исчезла.

— Что происходит, Ива? — тотчас сказал я вслух.

“Секунду”, — отозвалась та, не появляясь на дисплее.

Тачка приземлилась на лугу, открылась дверь, и оттуда выскочил Габриэль Буфспик собственной персоной. Следом за ним из кабины выбрались оба белых симбота. Габриэль сразу побежал к нам; походка у него была странная, враскоряку, — видать, я хорошо его угостил по яйцам. Впрочем, я засомневался, что яйца у него все-таки имеются, иначе он не бегал бы.