Лунные дети (СИ) - Дехтерёва Наталья "Калис"

– Ты наверняка думаешь о чем-то пошлом, – ехидно протянул Тайг, повисая у него на плече. – Колись!

– Иди к бесу, – засмеявшись, оттолкнул друга Кэл и припомнил гарма, когда от резкого движения не только ударился коленом об стол, но еще и пролил остатки вина.

– Стирать скатерть будешь сам, – невозмутимо сообщила Алва.

– Вы точно подружитесь с Элиш, – прошипел Кэл, потирая ушибленную ногу. – Не жалеете совсем своего шефа.

Алва только пожала плечами, даже не пытаясь возразить.

Когда последние крупинки времени уходящего года, наконец, упали, они чокнулись бокалами, и на пять минут воцарилось молчание. Эту традицию хранили и уважали с давнего времени, последние лет сто, а то и больше. После наступления нового года нельзя было говорить пять минут, когда, по поверьям, встречались те, кто олицетворял эти триста дней. Весь прошлый год прошел под именем короля Дагды. И за пять минут великий правитель прошлого, объединивший Рохстал после войны и Серой Химеры, передавал бразды правления своему наследнику, жившему спустя много лет – королю Ллевелису, тому, кто дал кров беженцам из Ирры во время знаменитой гражданской войны, получившей название Споры за воду. Многие простые иррийцы, не желая участвовать в сварах капитанов и их подчиненных, были вынуждены просить убежища у соседей, и король Ллевелис открыл границу, подарив беженцам кров. Единственное, он не разрешил уходить вглубь страны, но гости и сами не горели желание покидать приграничные земли. Многих разместили в новом городе, специально возведенном для беглецов. Сейчас же Иваль разросся, стал крупным торговым городом и главным связным пунктом с Иррой.

– Вы мне поможете прибраться, – первой нарушила тишину Алва, когда перевернутые часы отмерили пять минут.

Кэл и Тайг только послушно кивнули. После алкоголя и мяса их разморило, Кэл бы с удовольствием сейчас лег спать, но, скорее всего, придется возвращаться домой. Хотя…

– Идем ко мне, – понял его без слов Тайг, только заметив взгляд.

Они составили последние тарелки в раковину, Алва бросила очищающее заклятье и устало улыбнулась.

– Уходите уже?

– Предлагаешь нам у тебя ночевать? – вяло хмыкнул Тайг, почти повисая на Кэле.

Подруга только покачала головой и потянулась вперед, крепко обнимая их обоих.

– С новым годом, – прошептала она. – И пусть этот год станет самым удачным для нас.

– И мы найдем любовь и хорошее дело, – поддакнул Тайг, обнимая ее в ответ и хлопнув по руке Кэла, тоже прижавшего Алву к себе.

Алва только тихо засмеялась и, крепко поцеловав их в щеку, отстранилась.

– Найдем, – подтвердила она.

Кэл нашел в себе силы беззаботно улыбнуться. Взгляд подруги стал печальным, она была верна себе и любила Кэла беззаветно и преданно. Кто другой, наверное, сравнил бы такую верность с собачьей и подивился девичьей глупости, но Кэл знал: Алва не отступится и ни за что не станет навязываться. Она гордо несла свою любовь к нему, считая ее личным сокровищем, и не настаивала ни на чем взамен. Алва понимала, а Кэл… а Кэл не мог никак взглянуть на нее иначе, нежели как на младшую сестру, и от этого в подобные моменты становилось стыдно. Все-таки плохо, когда причиняешь кому-то из семьи боль, даже если они уверяют, что все в порядке. Взгляды и грустные полуулыбки говорили сами за себя.

***

В первый же рабочий день Алва передала полученную информацию Кэлу. Он рассеянно поблагодарил подругу и слепо уставился в текст. Все три выходных Кэл только и делал, что разговаривал с родными. Мама связалась с ним рано утром в понедельник и, прекрасно зная своего старшего сына, первым делом посоветовала выпить что-нибудь от больной головы, а потом соизволила поздравить сына с наступившим новым годом.

Город в четверг просыпался очень неохотно. За выходные снова подвалило снега, но дворники, как и все остальные, отдыхали. Гестоль побелел настолько, что снег своей чистотой резал глаза. Нетронутые сугробы превращали город в огромное заброшенное поселение, а многоэтажные каменные дома вполне могли сойти за горы. Кэл как вышел в четверг из подъезда, так и замер, не в силах заставить себя нарушить ровный слой снега. Большинство горожан, похоже, решили, что лучше начать работать с ближайшего понедельника, и отдыхали. По крайней мере, на улицах практически никого не было, многие магазины стояли закрытыми, только редкие продовольственные лавки все-таки открылись: хозяева не могли не понимать, что людям надо что-то есть. Но все равно… Кэл не привык к такой почти оглушающей тишине в достаточно большом городе. Берстоль никогда не замолкал, даже ночью, а Гестоль как будто уснул на эти три дня и очень не хотел просыпаться позже. И в этом снежном плену становилось несколько неуютно.

На удивление, в четверг все сыщики вышли на работу. Кэл после увиденного ждал, что половина решит остаться дома или будет отходить от праздников, но нет, все заявились, да еще и вовремя. Внешний вид кое-кого, конечно, мог с легкостью напугать беса, и никакой магии не потребовалось бы, но Кэл подозревал, что со стороны сам выглядит не сильно лучше. Старик Дахи только буркнул приветствие и привычно уткнулся в газетенку. Интересно, уходил он домой или все три дня сидел здесь?

– Кэл? – Алва аккуратно потрясла его за плечо. – Ты в порядке?

– А? – Он потер глаза и встряхнулся. – Глаза закрываются жутко… Вчера с Рианом до часу ночи проговорили.

– Ему разве сегодня не в Академию?

– На пересдачу, но он вроде уверен в своих силах, – кивнул Кэл и снова взялся за бумаги, пытаясь сосредоточиться на деле. А когда получилось, о сне было забыто.

Согласно присланной информации, за последние два месяца подобных случаев не наблюдалось, но в течение семи месяцев сыск столкнулся с подобными людьми семь раз. У жертв на настоящую личность было наслоено еще пять других, и некоторые разительно отличались от истинной. Среди пострадавших был старик, не маг, он скончался в процессе снятия фальшивой личности. Еще – ребенок, восемь лет, жил в пригороде Берстоля. Из семи жертв успешное освобождение было проведено у четверых, включая этого мальчика. Но трое из них потеряли память о последних двух годах жизни, еще двое до сих пор считали себя другими людьми, поскольку последняя фальшивая личность была похожа на настоящую, но в то же время разительно отличалась. По факту, только этот восьмилетний мальчик успешно пережил освобождение.

Кэл задумался. Процедура снятия фальшивых личностей считалась очень сложной, ведь необходимо было освободить человека, при этом не повредив его настоящий характер, не стерев память и просто не превратив его в сумасшедшего. Понятно, почему с ребенком прошло все почти легко – у детей личность формируется довольно долго, и все, что на нее влияет, может быть принято в настоящую. Эта маленькая жертва, Лиам Конли, могла что-то помнить. Да, с ним следовало бы поговорить… если бы не одно очень странное и печальное «но».

Лиам Конли считался пропавшим без вести. Согласно отчету, спустя две недели после его возвращения домой, родители подали заявление о похищении ребенка. Естественно, этим занимался не сыск, поскольку дело не касалось магии. Свидетели как один утверждали, что в тот день Лиам играл на площадке с другими детьми («как обычно, Лиам – мальчик общительный»), за ним пришла мать и увела с собой. Ничего странного в ситуации не было, площадка располагалась неподалеку от дома Лиама, и его родители часто по дороге домой забирали сына. В разное время, да, потому что работали по сменам, и часы могли смениться. Такое уже случалось. Естественно, никто не поднял панику и не поинтересовался, куда и зачем забирают Лиама, это же его мать. А вечером пришла настоящая Каренн Конли и не нашла сына на площадке. А когда ей сказали, что она уже забирала Лиама, Каренн сразу пошла и написала заявление о похищении. Правильно сделала, но, естественно, никто и не подумал сообщить об этом в сыск, а городская охрана не удосужилась связать похищение с недавним магическим случаем, в котором был замешан Лиам. Мальчик пропал, и, судя по всему, был безвозвратно мертв уже долгое время. Потому что это случилось еще в первом месяце лета, а никаких следов Лиама не нашли до сих пор.