Лунные дети (СИ) - Дехтерёва Наталья "Калис"

– Действует. А адекватно ли… – хозяин «Джохо», оторвавшись от амбарной книги, пожал плечами. – Ничего совершенного в этом мире нет. К счастью.

– К сожалению, – возразила Элиш и вернулась к книге.

Впрочем, там был ответ на ее вопрос, Джет точно знал. В свое время он прочитал книгу от корки до корки и давно порывался ее выбросить, но рука не поднималась. В этой книге со смешным названием «Краткая история Ирры» автор многое упустил, но и написал о выбранных исторических моментах больше, чем хотелось бы.

История семьи Терье была представлена в этом издании слишком подробно, по мнению Джета. Оно неудивительно, конечно, ведь представители этого рода в какой-то момент заняли место в Совете и не собирались с него слазить.

Изначально семья Терье не была известна, но на очередном экзамене около девяноста лет назад появился Уктаби Терье и совершенно спокойно прошел все испытания. Впервые за много лет пятеро из судей согласились на представленную кандидатуру, да и шестой потом признался, что лишь из чувства противоречия не дал положительный балл, остановившись на среднем. Затем в следующем экзамене участвовал младший сын Уктаби, Луис, и уже единогласно судьи признали семнадцатилетнего юношу достойным кандидатом в Совет. Каждый раз среди экзаменующихся был представитель Терье – старший или младший, сын, дочь, даже приходила мать семейства, и она сумела достойно защитить имя своей семьи. Казалось, Терье благоволят сразу и Бог моря, и Мать Солнце. Их проверяли, следили, но удача хранила род, и они раз за разом неизменно занимали место в Совете. Именно из-за Терье восемьдесят лет назад разразилась гражданская война: капитаны восстали, их не устраивало, что Терье становятся слишком влиятельными, чересчур богатыми, и у них только что младенец не пытался сдать экзамен. Ставший тогда главой семьи Дюран довольно резко высказался на счет этих претензий и вызвал других капитанов на спор провести груженые корабли среди рифов. Даже в хорошую погоду такое могло показаться если не самоубийством, то чем-то близким к тому. Легкие сейнеры без груза скользили рыбками между скал, но груженные тяжелые баржи были слишком неповоротливы, и только гениальные капитаны сумели бы справиться с подобной задачей. Дюран справился, пятеро из семи капитанов потопили корабли, трое предпочли утонуть вместе со своим судном, не вынеся позора.

Собранные судьи из числа простых граждан заподозрили, что Дюран использовал сихир, многие из Терье были сихами, но антимагические амулеты, созданные специально для экзамена еще предками и впоследствии лишь совершенствующиеся, были исправны. Это подтвердили независимые сиххе, вызванные из других городов. И все-таки тогда мира пришлось добиваться немало, гражданская война заставила многих простых обывателей покинуть Ирру, временно найти приют в Рохстале, и беженцам еще повезло, что король Ллевелис оказался столь милосердным.

Впрочем, война долго не продлилась, потому что в дело вступили сихи, а люди слишком хорошо помнили последствия того давнего эксперимента и страстно не желали повторять судьбу погибших. Как только были применены первые заклинания, Терье тут же призвали капитанов остановиться. Простые люди встали на сторону вовремя спохватившегося Дюрана и почти насильно заставили оппонентов смирить свой пыл. Естественно среди молодых все равно оставалось достаточно горячих голов, и даже юные сихи, не желавшие уступать гениям Терье, снова принялись творить заклинания. Тогда Дюран лично повязал их. Куда малолетним мальчишкам было тягаться с опытным капитаном и сихом! Самых несогласных по решению большинства выслали в открытый океан на обычных лодках. Если бы они вернулись, сумели выжить, вновь образованный Совет принял бы их без возражений, только по закону такие возвращенцы не имели бы права участвовать в экзамене.

Но выживших не было. И Ирра вздохнула спокойно.

Пока двадцать лет назад пятнадцатилетний наследник Джели Терье с треском не провалился на экзамене. Вернее, он на него просто не пришел. Джели сбежал неизвестно куда, предварительно обокрав собственную семью. Впервые семья Терье не получила места в Совете, а новых кандидатов старый Дюран предоставить не мог. Его младшей внучке только исполнилось пять лет, внуку – четыре года, и естественно, что дети не могли принимать участие в экзамене.

Дюран Терье проклял своего последнего сына, пообещал наказать за свершенное им злодеяние, и Бог моря вместе с Матерью Солнцем были тому свидетелями. Отныне путь в Ирру для Джели Терье был закрыт навсегда, он считался вором для всех и страшным преступником лично для своей семьи.

– Этот Джели – рисковый парень, – заявила Элиш и покрутила книжонку, словно надеялась что-нибудь вытрясти из-под обложки. – Впрочем, наверное, у детей Терье вообще выбора не было, идти на экзамен или нет.

– Скорее всего, – согласился Джет.

Он отложил амбарную книгу в сторону и чуть нахмурился. В бухгалтерские записи внезапно закралась ошибка: итоговые цифры упрямо не сходились, но он никак не мог найти причину. Последний заказ стоил семь золотых: ящик брюта, ящик перри и два ящика разных соков. Дорого.

– Эл.

– Да?

– Сходи на склад, проверь эти бутылки, – Джет протянул кельнер список. – Пересчитай.

Она молча вышла из кабинета, Джет вернулся к подсчетам. Последние цифры вносил Лис, но в нем Джет был уверен как в самом себе. Все люди, конечно, очень разные, но Лис… Лис рохсталец, а они для бывшего, но все-таки иррийца сначала были на одно лицо. Это сейчас Джет научился различать, но Лис все равно остался каким-то собирательным образом. Угораздило же их познакомиться тогда.

– Все фигово, – заявила вернувшаяся Элиш. – У нас только две трети новых поставок. Кому надрать задницу?

– Ты девушка, – заметил Джет.

– Угу.

Он чуть улыбнулся. То, что с Эл спорить бесполезно, Джет усвоил, еще когда четырнадцатилетняя (хотя она тогда сказала, что ей почти пятнадцать) Элиш Тарлах заявилась к нему в кабинет и заявила, что хочет тут работать. Кельнером. Связываться с несовершеннолетними, да и вообще с детьми владельцу «Джохо» дико не хотелось, но куда там – Эл не переспорить, только задавить аргументами. Он и привел их тогда, да не с той связался. Элиш дернула плечом и сообщила, что нечего смотреть на возраст, соблазнять никого она не собирается, город прекрасно знает, и ей позарез нужны деньги на себя любимую. Джет согласился. Все равно тогда предыдущий кельнер ушел, и лучше пусть девочка будет работать здесь, в его таверне, чем где-нибудь еще. И да, она была похожа на молодого Лиса.

Лис, конечно, обозвал Джета придурком и пообещал намылить шею. Джет только посоветовал другу присмотреть за девочкой.

– Все равно ты ешь и пьешь за мой свет, – заметил он. – Отрабатывай.

– Ты мне зарплату не платишь, – пожал плечами Лис, но взял шефство над Элиш.

А потом они вовсе к ней привязались, незаметно для себя. Дочка, да которой ни у того, ни у другого никогда не будет.

– Значит, надо об этом сообщить Лису, – спокойно заметил Джет и постучал ручкой по бумагам. – Плохо.

– Плохо?

– Не хочу устраивать очередные разборки, – пояснил он. – Но придется. У тебя смена закончилась час назад. Домой не хочется?

– У меня еще одна работа, – скривилась Элиш. – Не хочу к ним опять.

– К ним?

– Да, – Эл неопределенно махнула рукой. – Если расскажу, Лис меня придушит. О, – она внезапно оживилась, – а ведь точно, можно Лиса использовать. Слушай, если он с племянником разберется, его могут наказать?

– Ты связалась с сыском? – Джет усмехнулся. – Знать не хочу, с чего бы.

– А я и не расскажу, – Элиш пожала плечами и тяжело вздохнула. – Скучная история, поверь, но пришлось. Ладно… мне и правда пора идти, а то вдруг этот… Кэл организует мне встречу. С оркестром. С него станется. Лису привет передавай.

– Конечно.

Племянник Лиса (который на деле племянником не был, и это удивляло Джета до сих пор. Как можно настолько просто считать родственником чужого человека?) работал в сыске. Сыщики занимались делами, связанными с применением сихир… магии, как она здесь называлась. Для всего остального существовала городская охрана. Кэл Эмонн раньше жил в столице, в начале осени переехал в Гестоль, и Джету даже стало на мгновение неуютно от мысли, что теперь племянник Лиса так близко. В Рохстале, конечно, другие законы, да и кому какое дело до хозяина таверны, спрятавшейся в переулках города, но все равно временами ощущение чего-то неправильного накрывало с головой. Впрочем, ему ли, тридцатишестилетнему иррийцу, чего-то бояться?