Мятеж Безликих - Дмитрий Самохин

Но самыми страшными среди выращенных воинов оставались Узники.

Островной Лис прошел мимо них, почувствовал, как его взвесили и оценили и сочли достойным. Унизительное чувство, но он понимал, что по-другому нельзя. Лэл Дарио Ноччи вошел во Дворец, где его встретил один из секретарей Старика и с учтивым полупоклоном предложил следовать за ним. Из вторых парадных дверей, выходящих на пристань Большого канала, показался лэл Абуа Альвизе Шошшане, командор Тройки Поддержки. Встретившись взглядом с Островным Лисом, командор улыбнулся волчьим оскалом и направился вверх по лестнице, не дожидаясь помощи встречавшего его секретаря.

Войдя в зал собраний, Островной Лис убедился, что все маги верховных троек в сборе. Они сидели полукругом, друг напротив друга. Центральное место занимало кресло Магистра ложи, ныне пустовавшее. Верховный Магистр всегда дожидался пока соберутся все, и только после этого выходил. Лэл Дарио Ноччи занял кресло между своими коллегами по Тройке Спокойствия лэлом Себастианом Варито Фариарусом, невысокого роста круглым крепким мужчиной средних лет, больше напоминающим мясной пирог, вытащенный с пылу с жару из духовки, и лэлом Андреа Бадеоре Милледоне, сухопарым высоким мужчиной преклонных лет. Лэл Себастиан Фариарус имел низкое происхождение, сын булочника, сделавший головокружительную карьеру в ложе. В нем разглядели магическую жилку и отправили учиться. Маг из него получился не ахти какой, а вот финансист гениальный. Не даром он очень быстро выбился в управляющие Тройки Спокойствия. Он носил маску Быка. Вторым управляющим магом был лэл Андреа Бадеоре Милледоне, в отличии от своего коллеги он был наследником древнего аристократического рода Милледоне, одного из первых семейств Венеции. Его лицо скрывала маска Ящерицы.

Напротив них в ожидании Магистра сидела Тройка Совета в полном составе. В центре возвышался Лэл Иторио Ламинье Вольми, директор Тройки Совета, под маской Ястреба. Слева от него занимал место лэл Торквемада под маской Коршуна. Справа же сидел лэл Рикардо Софио Платт под маской Грифа.

Между Тройкой Совета и Тройкой Спокойствия кресла занимала Тройка Поддержки. Во главе ее возвышался командор Тройки, Абуа Альвизе Шошшане под маской Льва. Справа от него лэл Банамонте Тьеполо Килдом под маской Тигра. Слева же сидел лэл Обиццо Бартоломео Каллеоне под маской Ягуара.

Все фигуры расставлены на доске. Осталось дождаться только появления Старика и можно начинать игру.

Как ни странно стоило Островному Лису занять свое место в Круге Совета и увидеть неподалеку своего союзника, спрятавшего лицо под маской Коршуна, как все волнение и дурные предчувствия растворились в небытие. Он был собран и готов действовать.

С бывшим Инквизитором все было детально оговорено. Преданные ему люди сейчас остановили работу лаборатории, питавшей охранные магические заклинания Магистра, и теперь старый пень был в полном его распоряжении. Ничто не могло больше его спасти, а уж тем более от оружия, подаренного лэлом Коршуном.

Двери, ведущие в личные покои Магистра, торжественно открылись и первыми в зал совета вошли десять Узников. Каждый занял место за одним из кресел. Потом появился и сам Старик. Он шел тяжело, с видимым усилием, опираясь на массивную деревянную палку, обитую металлом. Старческое лицо Магистра было скрыто маской Морской Гидры, мало кто помнил каким было его настоящее лицо, но носить маску Гидры мог только тот, кто прошел обряд Посвящения в Магистры. Чужак, попытавшийся примерить маску Гидры, умирал в страшных корчах.

Старик дошел до своего тронного кресла и медленно опустился в него.

Настала пора действовать. Сейчас начнется говорильня, и будет возможность активировать заклинание, подаренное бывшим Инквизитором. Спрятанная внутри маски ампула при раскусывании выпускала на волю заклинание «Иглы Вероятности». Стоило магу посмотреть истинным зрением на мишень, он видел, куда направить тонкое магическое излучение, которое способно выжечь дыру в сердце жертвы. Остановить «Иглу Вероятности» можно было лишь защитными охранными полями, но они сейчас не должны были работать. Впрочем тут Островной Лис мог положиться только на честное слово бывшего Инквизитора. По другому защититься от этого заклинания было невозможно. Игла била точно в цель. При этом она была настолько крохотной, что в присутствии такого количество высших магов ее невозможно было различить. Она просто сливалась с магическими аурами окружающих людей.

Островной Лис сделал все как надо. Раскусил ампулу, активировал заклинание, выбрал уязвимое место у Старика и отправил Иглу в полет. Еще одним достоинством этого заклинание было отсроченное действие. Человек, которого поразила «Игла Вероятности» умирал далеко не сразу. Он мог еще несколько дней прожить, прежде чем ему становилось необратимо плохо.

Островной Лис нервничал. Он видел, что Игла поразила цель, но все время его не отпускала мысль, что за ним кто-то следит, и вовсе не Узник, стоящий у него за спиной. Что его действия давно взвесили, измерили и вынесли вердикт. Виновен! А раз виновен, то скоро жди наказание.

Одно радовало, скоро Старик умрет. Игла уже стала разрушать его изнутри. Еще немного, еще чуть-чуть и ложе Морской Гидры потребуется новый магистр.

Лэл Дарио Винченцо Ноччи поднялся, легким поклоном приветствовал всех достопочтимых лэлов и открыл Совет первыми строчками своего доклада.

Старый Магистр лэл Альберто Варитто Кантарине сидел в большом мягком кресле, укрытый теплым шерстяным пледом. В последнее время ему сильно не здоровилось. Бил сильный озноб, снимаемый только крепкими лекарствами, да и то ненадолго. Постоянно болела голова, эту боль снимал лишь коньяк, пара бутылок, одна початая, другая про запас, постоянно стояли в кабинете Старика. Ещё шалило сердце, то вскачь пускалось, словно у юноши, впервые влюбившегося до беспамятства, то наоборот ленилось и билось так медленно, что не было сил даже руку поднять. Старый Магистр не понимал, что с ним такое. Он конечно знал давно, что времени у него мало осталось. Печальная Госпожа приближалась к нему все ближе и ближе, и до их встречи осталось совсем чуть-чуть, год, два не более. Но чтобы так быстро и прямо сейчас, когда еще столько осталось незавершенных дел. Старик чувствовал жуткую досаду и обиду.

Лэл Альберто Кантарине взял с придвинутого к креслу шахматного столика бокал с коньяком и сделал глубокий внушительный глоток. Тепло разлилось по телу и глухая головная боль медленно растаяла. Старик почувствовал, как силы медленно возвращаются к нему.

Прошло три дня после собрания Верховной Тройки, и все три дня он мучился болями. Уж не проклял ли его кто на этом собрании. С верховных магов станется. В борьбе за власть над ложей они вполне способны переступить через старого немощного Магистра. Таким они привыкли видеть его. Он хотел, чтобы они видели его таким.