История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Местность, пересеченная разнообразными препятствиями, подымается к востоку от озера довольно крутыми уступами; перед Хильдисриденом - маленькая равнина, подъем оттуда к деревне еще круче.

 На равнине противники, должно быть впервые заметили друг друга; на самом крутом месте, где вершина, овраг и маленький ручеек с обеих сторон способствуют обороне, может быть, расположился швейцарский авангард. Подступ, вероятно, затруднялся также деревьями и изгородью для скота. По прибытии рыцари соскочили с лошадей и пытались взять штурмом трудно доступную для конницы высоту; их стрелки наносили швейцарцам большой урон. Герцог Леопольд, очевидно полагая, что перед ним - вся швейцарская армия, опрометчиво сам вмешался в битву, не дожидаясь подхода задних эшелонов походной колонны. Рыцари с такой силой врезались в неприятельскую баталию, что Люцернское знамя уже склонилось, а может быть, даже попало в их руки. Но на самом деле они сражались только с авангардом союзников, который принял сражение, очевидно, потому, что занимал выгодную для обороны, - возможно даже наскоро укрепленную, - позицию, и с минуты на минуту ждал прибытия главной баталии, которая почему-то немного запоздала. Наконец, главная баталия подошла, перестроилась из походной колонны и внезапно с громким криком, бросая град камней, сбоку кинулась на рыцарей. Была ли сформирована еще одна баталия, арьергард, об этом источники не говорят, но можно полагать, что была.

 Натиск был таким сильным, что сражавшиеся в пешем строю рыцари были опрокинуты, и не только слуги, державшие сзади их коней, были охвачены паникой и обратились в бегство, но и та часть габсбургской армии, которая была на конях и намеревалась выступить, вместо того чтобы построиться и атаковать, также присоединилась к бегущим. Сам герцог был убит, а вместе с ним и большое число дворян и рыцарей.

 Обвинение в том, что паника была вызвана изменой, мы должны отнести к обычным со времени Моргартена историям об изменниках; по положению дел бегство еще находящихся на конях рыцарей хотя и мало похвально, но очень понятно.

СКАЗАНИЕ О ВИНКЕЛЬРИДЕ

 Действительно замечательным плодом непредубежденного проницательного ума Бюркли является вскрытие корней легенды о Винкельриде.

Арнольд Винкельрид из Унтервальдена был в начале XVI в. знаменитым швейцарским предводителем наемников. Он пал в сражении при Бикокке в 1522 г. при попытке проникнуть в ощетинившуюся пиками баталию ландскнехтов; к тому времени ландскнехты усвоили этот швейцарский способ сражения.

 Сражение при Бикокке было первым тяжелым и полным поражением швейцарцев, где они потеряли больше, чем приобрели во всех прежних победах; песни ландскнехтов полны насмешек по поводу этого позора. При этом сплетались и перепутывались различные сражения.

 Можно ясно проследить постепенный рост сказания. Более старые рассказы в течение 90 лет не содержали в себе ни малейшего упоминания ни подвига Винкельрида, ни имени, ни какого бы то ни было подобного события и не могут заключать ничего подобного, так как обстоятельства не давали никаких для этого оснований. В список одной старой Цюрихской хроники, изготовленный в 1476 г., впервые вставлен рассказ о том, что, когда при Земпахе дело приняло скверный оборот и рыцари своими пиками начали закалывать швейцарцев с их короткими алебардами, некий верный человек схватил много пик и пригнул к земле так, что союзники смогли их порубить своими алебардами; в то же время этот преданный человек призывал их следовать за собой. В этом рассказе героя еще не называют по имени и не сообщают, что и сам он пал. Земпахская боевая песня, уже распространенная в ту пору (сохранилась в хронике Русса, 1480 г.), еще ничего не знает об этом эпизоде. Только 50 годами позже (1531 г.) появляется боевая песня, наверняка неоднократно измененная и переработанная, содержащая строфы о Винкельриде. Это произошло через 9 лет после Бикоккского сражения. Но и здесь сначала значится "один Винкельрид", который затем превращается в "одного из Унтервальдена из рода Винкельрид" и, наконец, во второй редакции Чуди (примерно, в 1570 г.) в "Арнольда Винкельрида". Со времени Бикоккского сражения прошло уже так много времени, что перенесение павшего в нем героя в Земпахское сражение - их жестокого поражения, связанного с тяжелым воспоминанием, в славнейшую победу - не встретило никаких препятствий, а вместе с героем Бикокки Чуди вскоре перенес в Земпахское сражение и весь боевой порядок ландскнехтов, от чьих пик он пал, и даже их укрепления. Для большей наглядности было использовано и находящееся хронологически между упомянутыми двумя сражениями Муртенское сражение (1476 г.): ядра бургундцев срывали с деревьев ветви, которые падали перед швейцарскими баталиями. Это нам сообщает боевая песня о Земпахе, где никаких пушек не было. Даже по боевой молитве можно определить, насколько поздно возникла эта песня: здесь не призывается святая дева; это - верное доказательство того, что она относится ко времени реформации; раньше такое упущение было бы невозможно.

 Не менее, чем в методологическом отношении, вскрытие этой связи важно и интересно в отношениях этнопсихологическом, историко- литературном и историческом. Как и в "Песне о Нибелунгах", мы видим здесь слитыми воедино события, расстояния между которыми измеряется многими поколениями - от 1386 г. до победы реформации. Но в каком клубке противоречий оказывается история военного дела, если доверчиво полагаться на такого рода традицию! Легенда переносит тактику ландскнехтов на рыцарей, которые представляют прямую им противоположность. Более того: тактика ландскнехтов ничем не отличается от тактики швейцарцев; таким образом, швейцарская легенда приписывает противнику собственную тактику. К этому присоединяются еще пушечные выстрелы и молитва, идущая по своей форме также вразрез с духом эпохи Земпаха.

 Так как в виде тесно сомкнутой баталии с простертыми вперед пиками сражались не рыцари, а швейцарцы, то и подвиги Винкельрида, которые считаются более или менее исторически достоверными, были совершены рыцарями. О первом подвиге сообщает Иоанн из Винтертура под 1271 г.: один габсбургский рыцарь пытался таким образом прорвать баталию и при этом погиб23. Нечто подобное рассказывается о сражении на Шюсгальде в 1289 г., где сын короля Рудольфа Габсбургского напал на бернцев и разбил их; здесь в качестве героя называется граф Людвиг фон Хомберг-Рапперсвиль. В 1332 г. этот же подвиг совершил австрийский рыцарь Штюлингер фон Регенсбург, опять-таки в сражении против бернцев и золотурнцев, чью баталию он прорвал; при этом пал, но доставил своим победу.24 В сражении при Грансоне (1476 г.) то же самое предпринял один бургундец, рыцарь де Шатогюйон, который верхом также ворвался в главную баталию, но не смог прорвать ее рядов и был убит. Швейцарские источники, которые часто не без восхищения сообщают о подвигах противника, называют его Четтегю. Единственным швейцарцем, такой же подвиг которого прославляется, является, наряду с Арнольдом Винкельридом из Бикокки, один урийский предводитель наемников, Гейни Воллебен, который, по рассказу Пиркгеймера, в Фрастенцском сражении (1499 г.) пригнул копья императорской баталии, положив свое копье сверху - поперек, и этим открыл проход для своих, сам же в этот момент был убит выстрелом из винтовки.

 Можно с уверенностью предполагать, что в Земпахском сражении принимали участие также члены унтервальденской рыцарской фамилии Винкельрид, хотя прямых доказательств этого мы не имеем. Попытка25 спасти по крайней мере имя Арнольда Винкельрида как одного из павших при Земпахе на основании того, что в летописи Станса оно действительно стоит первым в списке убитых, оказывается беспочвенной, так как список сохранился только в копиях, изготовленных в 1560 г., т.е. в то время, когда чудесные строфы боевой песни о "злодеянии" Винкельрида давно стали общим достоянием всех швейцарцев и каждый переписчик считал себя в праве присоединить это имя к списку убитых, в котором оно случайно, может быть, было пропущено.

 Бюркли создал основу для правильного военно-исторического анализа сражения при Земпахе, но в его собственной реконструкции было еще несколько настолько явных ошибок, что она не только не смогла получить распространения, ни о то, что было в ней правильно, не получило признания. Поэтому заслуга всестороннего разрешения проблемы принадлежит исследованию Эриха Штесселя (Erich S^ssel, Berliner Dissertation, 1905, изд. v. Georg Nauck), против которого, правда, выступал еще Hane в "D. Lit. Zeiting", 1906 г. N 17 (стр. 1063), с не вполне основательными, впрочем, возражениями.

 Брюкли вскрыл решающий момент, а именно, что фронт сражения был обращен не на юг, а на восток, но спешивание рыцарей он объяснил таким образом, что, будучи в лагере, они подверглись, якобы, нападению швейцарцев, которые подошли незаметно для них. Для этого Бюркли предположил, что союзный контингент подошел от Цюриха ночным форсированным маршем. Все это невозможно согласовать с источниками. Из союзнических документов вытекает, что граждане лесных кантонов выступили из Цюриха самое позднее 7-го, и все источники согласны в том, что рыцари не была в пешем строю с самого начала, а спешились для сражения. "Неожиданно натолкнулись на противника", говорит Зухенвирт; "Не приняли еще боевого порядка", говорит Хаген; "Беспорядочно, нестройно", говорит Кснигсгофен. Далее источники прямо говорят о спешивании рыцарей: