История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Тем временем 4 декабря 1334 г. скончался в Авиньоне 90 лет от роду Иоанн XXII. Долгое свое правление провел он, любя исключительно золото, в нехристианских ссорах и враждованиях и властолюбия ради наполнил мир войной — отвратительный и отталкивающий старческий образ на троне первосвященников. Его сварливый нрав, его неукротимый и вместе с тем ограниченный ум вовлекли германскую империю в опасную борьбу с папством и произвели в церкви схизму. Невзирая на свои сделки со светской властью, наполнял он свои дни и ночи схоластическими мудрствованиями о тривиальных предметах. Еще в последние дни воздвиг он бурю в церкви измышлением нового учения о видении отшедших душ, относительно которых за благо счел утверждать, что до Страшного суда они не могли вполне лицезреть Бога. Эта праздная догма о положении вещей на небе вызвала такие диссонансы на земле, что Иоанн XXII подвергся опасности быть названным еретиком, а во Франции грозили потребовать его на Вселенский собор. Синод в Венсенне объявил взгляд папы еретическим. Незадолго до своей смерти он принужден был его отменить. Наконец, глубокое возбуждение, порожденное спором его с францисканцами, сильно способствовало поднятию и распространению по всей Европе давно уже бродивших в христианском обществе элементов реформации. В этом отношении правление его имело большую важность для всемирной истории, чем даже иных высокопрославленных пап. Бонифаций VIII и Иоанн XXII своей распущенностью сильнее потрясли католическую иерархию, чем какая бы то ни было ересь прежних эпох. Впрочем, он и на практике фактически применил свой принцип о владении Христом и апостолами собственностью, ибо сам он, этот авиньонский Мидас, этот невзрачный старец, был вообще одним из богатейших пап. В казне его нашли невероятные суммы: 18 миллионов гульденов чеканного золота и 7 миллионов драгоценностями — сокровища, исторгнутые у народов скаредностью и корыстью, путем позорных новоустановленных аннатов и резерваций всех духовных мест христианского мира.

По смерти Иоанна XXII на папский престол вступил в Авиньоне после своего избрания 20 декабря 1334 г. и своей хиротонии 8 января 1335 г. кардинал де Санта-Приска. Это был Жак Фурнье, сын мельника из Савердуна в Лангедоке, цистертинский монах, доктор богословия, епископ Памьера, затем Миренуа, возведенный Иоанном XXII в кардиналы, ученый, строго монашеского духа, жесткий и суровый, но справедливый, во многих вещах прямой контраст своего предшественника, злоупотребления которого по управлению церковью с достохвальной ревностью старался искоренить. Он также ненавидел миноритов и клялся в смерти еретикам; но он чужд был корыстолюбия и непотизма, мирского властолюбия, страсти к раздорам и войне. Он презирал мирской блеск, но и строго отстаивал светские права папства.

Едва лишь Бенедикт XII сделался папой, как поспешил успокоить И талию, покинутую предшественником его в полном пламени возмущения, и умиротворить Рим, где усобицы партий порождали страшные бедствия. Новый папа, новое посольство от римлян; новый вопль отчаяния старой и ставшей отвратительною вдовицы Рима, не устававшей призывать неверного супруга к возвращению в ее объятия. Немедленно вслед за восшествием нового папы римляне торжественно стали звать его в город, и он со здравомыслием признал справедливым их желания. Он был искренне склонен исполнить их мольбу; но едва намерение его стало гласно, как французский король ему воспротивился, и Бенедикту XII ничего не оставалось более, как покориться, но это не мешало ему испускать вопли о том, что Святой престол осужден пребывать в пленении у Франции.

Привести к примирению распаленные яростью партии в Риме немыслимо было никакими средствами; роды сражались с родами, народ — с магнатами, плебеи — между собой. Попеременно они то заключали перемирие, то снова брались за оружие. Тщетны были все увещания и усилия Бенедикта XII. Партии окопались шанцами в Риме и одна другой позакрывали свободные доступы. Стефан Колонна занял четыре моста, Иаков Савелли со своими приверженцами — остальные; 3 сентября 1335 г. Орсини разрушил Ponte Mollo. Война разлилась вплоть до Тиволи, где провозгласил себя синьором Стефан Колонна. 13 января 1336 г. заключено было перемирие при посредничестве архиепископа Бертрана д'Эмбрен, специально с этой целью возведенного римским народом в синдики и дефензоры республики. Наполеон, сыновья его Иордан и пфальцграф Бертольд и его братья, Иоанн д'Ангвильяра, Анджело Малабранка, канцлер города, Иаков Савелли и прочие родственники дома Орсини, с одной стороны, а Стефан Колонна с сыновьями Стефануччио и Генрихом и с прочими свойственниками дома — с другой съехались в монастыре Арачели. Эти свирепые враги, мстители за пролитую уже кровь, со скрытым ропотом, с глазами, сверкавшими ненавистью и смертоносными замыслами, протянули друг другу руки и поклялись в двухгодичном мире. Что касается до Петрарки, то он тот 1336 г. провел в имениях своего приятеля, графа Орсо д'Ангвильяра в Капранике, под Сутри; с ужасом взирал он на беспомощное состояние прекраснейшей страны, кишевшей враждебными шайками и разбойниками, в которой пастух в полном вооружении пас стадо, землепашец с мечом и копьем следовал за плугом, и все дышало лишь враждой и междоусобицей. Когда Петрарка возымел намерение предпринять поездку из Капраники в Рим, то мог ее совершить не иначе, как под конвоем командированных с ним 100 рейтаров; иначе нельзя было поручиться за безопасный его проезд через враждебные отряды Орсини. Можно ли было удивляться после всего этого, что Бенедикт XII не внял жалобным молениям римлян о возвращении?

С восшествием его на престол прекратилась городская власть короля Роберта; установлено было народное представительство из 13 капитанов кварталов с ректорами от обеих враждующих партий. Насколько велика была безурядица, показывает то, что король Роберт, даже еще в начале 1337 г., мог назначать викариев. Весь режим являлся временным и непрочным; беспрестанно колеблясь между правлением народа и аристократии, Dominium не было еще передаваемо папе; с отдачей этого драгоценного дара еще медлили, пока наконец в июне 1337 г. истерзанный народ не добился решения о предоставлении синьории Бенедикту XII. Римляне назначили его пожизненным сенатором и капитаном, синдиком и дефензором республики. Они надеялись побудить его этим к возвращению, ибо столь высоко было их мнение о неизмеримой ценности их свободы и о владычестве над грудой развалин Рима, что они серьезно воображали, что могут прельстить этим папу. Все-таки остается очевидным то, что римская республика оставалась вполне свободна и суверенна в отношении пап и что последние в своем качестве синьоров города не могли претендовать ни на какое к нему отношение, кроме как патрона и пожизненного высшего магистрата, подобно тому как иные вольные города имели обыкновение давать краткосрочно синьорию князьям или тиранам. Бенедикт XII с признательностью принял предложенную ему власть; он не передал ее королю Роберту, но назначил администраторами сената ректоров Патримониума и Кампании, а затем 15 октября 1337 г. поставил на год сенаторами двух рыцарей из Губбио, Иакова Канти де Габриэлис и Бозо Новелло Рафаэлли, старого гибеллина, приверженца Генриха VII и друга Данте. Это доказывало желание с его стороны занять самостоятельное положение по отношению к королю Роберту.

Между тем фамильная война возгорелась с новой яростью; Иаков Савелли штурмовал машинами церковь С.-Анджело, которой Иоанн Колонна был кардиналом, и разрушил его дворец. Затем папа повелел в августе 1337 г. возобновить мир на три года. Благочестивые люди устроили также примирение между народом и знатью, и это дело мира явилось среди неутолимой ненависти партий действием чуда небесных знамений. Бенедикт XII был в высшей степени обрадован замирением Рима, но не доверял его прочности; он повелел окружным городам не посылать никаких войск в Рим и не вмешиваться в распри партий. 2 октября 1338 г. назначил он на год сенаторами Матфея Орсини и Петра, сына Агапита Колонны. Они обнародовали амнистию, но не успокоили город, ибо в июне 1330 г. народ взял штурмом Капитолий, прогнал одного сенатора, вверг в темницу другого и сделал ректорами города Иордана Орсини и Стефана Колонну,

По просьбам римлян, уповавших теперь на установление порядка в своей республике благодаря демократическим постановлениям, цветущая Флоренция охотно командировала двух испытанных государственных деятелей для поучения своего старого родительского города искусству народного управления. При этом случае многие могли подивиться переменчивости времен и обстоятельств. Подати устроены были по флорентийскому образцу, затем назначены были 13 приоров из цехов, один хоругвеносец юстиции и капитан. Но папа протестовал против этих нововведений, повелел ректорам сложить свою власть, назначил временных вице-королей, а 1 марта 1340 г. сенаторами на шесть месяцев Тибальдо де С.-Евстафио и Мартина Стефанески. Для задобрения голодающего народа послал он для раздачи 5000 гульденов золотом, и действительно город оказался вскоре склонным к признанию его владычества, ибо Бенедикт XII был человек строгий и справедливый, исполненный миролюбия; он серьезно намеревался положить препоны тирании родовой знати; он оберегал также и притесняемые провинции церкви против разбойнического произвола их ректоров. Новые сенаторы энергично выступили теперь против некоторых магнатов, как то: Франциска де Альбертесцис де Цере и Анибальда де Монте Компатри; но Бертольд Орсини и Иаков Савелли вырвали виновных у юстиции, ворвались в Рим и овладели церковью Арачели. Сенаторы удалились с Капитолия, вслед за чем Бертольд и Павел Конти провозгласили себя капитанами народа. Когда, однако, папа командировал в Рим нунция действовать путем духовных цензур, то капитаны эти были народом изгнаны и снова восстановлен порядок. Затем сенаторство приняли на себя Орсо д'Ангильяра и Иордан Орсини. Таково было анархическое состояние Рима во время долгого отсутствия папы. Несчастный народ видел сокрушение всех попыток к достижению мира и к обузданию баронов и искал избавителя от нестерпимых бедствий. В эту-то страшную эпоху происходило замечательное празднество, коронование поэта на Капитолии, и способствовало пробуждению старых воспоминаний и зарождению из них непредвиденных событий.