Не играй с нами, девочка - Агата Лав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Марк, – позвала она, – это уже произошло…
– Встань, – приказал он.
Его руки грубо сомкнулись вокруг ее шеи и потянули наверх. Она вдруг оказалась перед его лицом и обжигающим взглядом.
– Я подталкивал тебя. Ты это хочешь сказать?
Правильный ответ. Правильный ответ. Ведь он должен существовать… Или молчание. Лучше всего молчание. Переждать и перетерпеть. Его все равно не остановить, пока он не выплеснет все, не отыграется за каждый порез и каждое лживое слово. Только пусть отыграется на ней.
– Нет, – ответила она.
– Тогда что?
Он встряхнул ее и подобранные бретельки вновь слетели с плеч, оголив ее.
– Ответь мне, Анна.
– Я люблю вас обоих.
Марк рассмеялся и грубо притянул к себе, прижав ее голову к своей груди.
– Она любит нас обоих, – выдохнул он в затылок.
Анна думала только о том, сколько еще? Сколько еще слов или даже ударов случится, прежде чем он придет в себя.
– Марк, достаточно, – отозвался Север. – Я прошу тебя. Ты выиграл…
– Ты не проверил ее, да? Так торопился отыметь, что не прощупал.
Он оттолкнул ее и, сжав плечи до синяков, усадил в инвалидное кресло.
– Нет, Марк, – взмолился Север.
– Заткнись!
Марк пнул ногой колесо, и коляска с Анной откатилась назад. Марк же остался стоять на месте, он резко поднял руки и закрыл лицо, и принялся нервно растирать его ладонями. Он пытался успокоиться, найти равновесие…
– Хорошо, – кивнул он и опустился на матрас рядом с Севером.
Наступила тишина, звонкая и давящая, когда даже вдох боишься сделать. И собственные мысли звучат оглушающе. Они оба посмотрели на нее. Север с беспокойством и неудачной попыткой изобразить ободрение, а Марк с болью и отрешенностью, словно у него не осталось больше ни на что сил.
– Ты же не сказал ей? – спросил он у Севера удивительно спокойным голосом.
Север замялся. Анна не понимала его смятение, но ей показалось, что ответить ему мешает именно она.
– Понятно, – кивнул Марк. – Все, как договаривались. Забыли навсегда.
– Это было твое условие.
Север искоса посмотрел на Марка, пытаясь угадать его настрой. Анна же начинала терять нить происходящего. Ее незаметно вынесли за скобки, и она перестала понимать их разговор.
– Теперь я передумал. Можешь сказать ей, – Марк махнул ладонью в ее сторону.
Он вновь не удержался от смеха. Он буквально залился, развеселившись внутренней шутке, и согнулся пополам.
– Черт, Север, – простонал он, – ты подонок хлеще меня.
Отсмеявшись, Марк поднялся и подошел к ней. Поймал ладонью ее подбородок и заглянул в глаза.
– Мы братья, малыш, – сказал он.
Марк насладился ее реакцией, как будто пролился живительный дождь на его раны.
– Стас кстати за твоей спиной ведет переговоры. Так что поднимайся… вернее лезь в свою коляску, я жду в гостиной. Нужно решать проблему.
Он ушел, захлопнув за собой дверь. Специально громко и хлестко. Или это ее чувства воспалились? Но громыхнуло как из револьвера, она вздрогнула всем телом, почувствовав, как резкое движение отдалось сотней ледяных уколов по всему напрягшемуся телу. А на грудь кто-то наступил тяжеленным сапогом.
– Анна, – позвал Север.
Она хотела отвернуться от него, но вспомнила о коляске. Она встала и побрела к дорожке, на поручень которой повесила платье. Надо переодеться, для начала переодеться.
– Прости, – произнес Север, – я должен был сказать.
Поэтому не сказал Марк. Поддавшись, она наказала бы сама себя. Манипулятор и чертов садист, ведь это так забавно, когда люди самостоятельно калечатся, только и успевай капканы ставить. Она почувствовала себя мячиком, который перебросили из одного угла комнаты в другой, и так несколько раз.
– Не молчи, Анна. Скажи что-нибудь.
– Да, ты должен был сказать мне.
Она стянула боди и нырнула в красное платье, которое теперь казалось жестокой насмешкой.
– Я подумал, что ты не узнаешь. И я потерял голову.
– Такое чувство, будто ты отсчитываешь тысячные.
– Не надо.
– Но я так себя чувствую. Да, я изменила ему, но не с братом же… Господи…
– Прости.
Анна не могла больше находиться в комнате, она шагнула к двери и вырвалась наружу. Правда всего на миллиметр, всего на пустяк. Этот лабиринт давно стал бесконечным и безвыходным, тасовались повороты и изгибы, но каменная кладка оставалась столь же угрюмой и неприступной. Такая и крик сглотнет.
– Он там скоро? – спросил Марк.
Он прохаживался у дивана и смотрел на бумаги, разложенные перед ним. В комнате скучали еще двое охранников, один осторожно выглядывал в окно, а второй стоял у входа.
– Анна, подойди сюда.
Марк протянул руку. Теперь он изображал ленивое благодушие.
– Я могу уехать? – спросила она.
– Нет, не можешь.
Он нетерпеливо встряхнул рукой, показывая, что ждет.
– Стас видел тебя, а для него ничего не изменилось.
В конце концов, он сам подошел к ней и, смяв в руках, потащил к дивану.
– Смотри, – он ткнул в листок, на котором была изображена схема этажа. – Запомни все выходы и лестничные площадки.
– Что это?
– Клуб. Там будет встреча.
– А зачем мне быть там?
– Стас захочет, чтобы была. Неважно, что он придумает для Севера, но он захочет похвастаться тобой перед партнерами. Знаешь, уже пошел слушок, что у Марка появились серьезные долгоиграющие отношения, благословенные на самих небесах.
– Тебе самому не тошно?
– Я люблю шлюх, малыш, – оскалился он. – Не люблю, когда они строят из себя благородных девиц. Но тут мы все прояснили, наконец-то.
Анна проигнорировала его выпад.
– Стас не удержится от соблазна показать, что даже моя баба бросилась с тонущего корабля.
– Может я правда брошусь…
– Не хочешь участвовать? – наигранно удивился он. – А кто будет спасать Севера? Сделай над собой усилие, ноги раздвинуть дело нехитрое, а тут без твоей помощи никак.
– Ты ведь рад, Марк.
– Вот уже интереснее.
Он обвился вокруг нее и стянул душными объятиями. Черт, это становилось невыносимо. Меньше всего она хотела чувствовать его прикосновения и умышленно грубые и хозяйские руки. Нет, не сейчас, она еще помнила тепло Севера, его дрожь и вкус…
– Значит, все-таки подтолкнул, – шепнул он ей на ухо. – Я все ждал, когда ты начнешь.
– Ты любишь убеждаться, что люди скоты. Любишь наказывать.
– Когда есть за что. Важное уточнение, малыш.
– Север уже инвалид. Твой брат, Марк. А ты все хохочешь.
– Я жестокий гнусный человек. Мы к этому идем?
Ее замутило, и она попыталась вырваться, но его руки буквально сковали ее.
– Знаешь, Анна, что бы сделал жестокий человек? Поразмысли сама. Здесь кроме меня и Севера двое мужчин. И жестокий человек придумал бы, чем вам заняться. В деталях, малыш.
Его губы коснулись ее виска.
– Я же лишь немного
