Дочь горного короля - Дэвид Геммел

– Я и без слов знаю, как было дело. Нижнесторонние находились в долине, и Фарлены напали на них сверху, сверкая клейморами на утреннем солнце. Нижнесторонние образовали стену, сомкнув щиты и выставив копья. Фарлены попытались пробиться сквозь эти копья, и тут из лесу справа появилась конница, а слева лучники. На горцев посыпались стрелы. Сколько длился бой? Не час и даже не полчаса. Все, по словам Фелла, было кончено в считанные минуты. Своих убитых нижнесторонние сложили в одну-единственную повозку – десять, пятнадцать, много двадцать солдат. Фарленов полегло несколько сотен. Большая нужна глупость, чтобы ничему не выучиться на таких вот ошибках. – Теперь все слушали внимательно, не сводя с Обрина глаз. – Вам хорошо известны привычки лесного зверья. Олень, увидев стаю волков, спасается бегством. Волки пускаются в погоню, медленно изматывают его, потом окружают и нападают со всех сторон. Кого-то он убьет своими рогами, а после умрет сам. Олень этот – вы, а волки – нижнесторонние, только они будут похуже волков. От волка у них хитрость и выносливость, от оленя рога, от медведя когти, от льва клыки. Чтобы победить их, мы должны стать такими же, как они.

– А как? – спросил недавний шутник.

– Хороший вопрос для начала, – похвалил Обрин. – Понимание между нами – вот главное. Скажу вам так: любая война строится на обмане. Если ты слаб, заставь врага поверить в твою силу, если силен – убеди его в твоей слабости. Пусть враг думает, что ты близко, когда ты далеко, и думает, что далеко, когда ты близко. Так нижнесторонние обманули Фарленов. Разведчики донесли им, что клан на подходе, и они спрятали своих конных и лучников. Фарлены увидели пехоту в невыгодной позиции, атаковали ее – и попали в железные челюсти. Мы не станем следовать их примеру. Мы будем драться на своих условиях и в удобной нам местности. Если понадобится, можем и отступить. Отныне оленем будут они, а волками мы.

Это потребует большой дисциплины и великого мужества, но победа достигается только так. Поговорите между собой и выберите офицера, который будет вами командовать. Передайте в другие отряды, чтобы они сделали то же самое. Завтра на рассвете все командиры должны явиться ко мне сюда.

И вот еще что, ребята, – сказал Обрин, когда все поднялись. – Я тоже горец, только с других гор, южных. Мой народ зовется арекки. На ближайшие триста миль я единственный воин своего клана. Я не лгу, не обманываю и не ворую. Я в жизни не предавал друга, ни разу не бежал от врага. Тот, кто назовет меня предателем еще раз, умрет. А теперь ступайте!

Мокрый снег хлестал в окна. Асмидир, сидя за своим письменным столом, корпел над картами горной страны. При мягком свете двух ламп он всматривался в древний пергамент и старался представить себе Дуанский перевал. К востоку крутой, к западу отлогий, выходит в два каньона и на длинную узкую равнину. Асмидир обмакнул перо и сделал чертеж, присовокупив к нему величины расстояний и высот.

Вошел Ари в черных с серебром доспехах, спросил с поклоном:

– Кушанье подать сюда, господин?

– Я не хочу есть. Присядь-ка.

Ари сел и стал рассматривать чертеж Асмидира.

– Дуанский перевал… Хорошее место для боя, если защитников больше двух тысяч. Пятьсот человек не удержат склон, их обойдут с запада. Кавалерия возьмет их в кольцо и отрежет пути к отступлению.

– Да, это задача. Надо набрать побольше людей. Половину имущества отдал бы за то, чтобы Каллия со своим полком оказалась здесь.

Ари позволил себе улыбнуться:

– Каллия и Сигурни? Пантера и ястреб… Да, любопытно бы посмотреть.

– Она теперь за три тысячи миль от нас, если еще жива. Но ты прав, занятно было бы увидеть их рядом. Эти карты ты знаешь не хуже меня – откуда, по-твоему, нанесут первый удар?

Ари перебрал пергаментные листы.

– Армия выступит в первый из построенных ими фортов. Оттуда они, думаю, двинутся на северо-восток, в глубину фарленских земель. Если силы решатся разделить, то второе войско пойдет на северо-запад, к Паллидам. Дуан вы, полагаю, выбрали верно: он расположен в трех милях южнее первого форта.

Асмидир потер глаза, красные от усталости.

– Дуан просто создан для сражения. Враг зажат внизу и отступить может лишь в одну сторону, защитники стоят спиной к горам и уходят при первых же признаках поражения.

Однако здесь, как ты говоришь, нам нужны две тысячи воинов. Где еще можно дать бой?

– Если с пятью сотнями, то нигде.

– Я того же мнения. Барон не дурак, он будет примерно знать, сколько нас. – Асмидир подвинул Ари рисунок с подробным изображением форта. – Может, взять его до прихода армии? На сколько мы сможем задержать их, лишив припасов?

– На четыре-пять дней. Но у них ведь не один форт, а целых три. Они попросту окружат нас и больше не выпустят. Победа и в этом случае невозможна.

Асмидир подошел к окну. Снег валил, заметая свинцовую раму.

– Голова идет кругом. Скажи мне хоть что-нибудь хорошее, все равно что.

– Наш противник – барон, – усмехнулся Ари. – Он горяч, бесшабашен, нетерпелив и до первого боя в грош нас не ставит. Уже хорошо.

– Хорошо, но мало для того, чтобы дать ему по носу. Первый бой должен стать решающим.

– Значит, Дуанский перевал.

– О чем барон, конечно же, догадается. Какие же мы с тобой дураки, Ари, – засмеялся Асмидир. – Ждали столько времени, чтобы умереть на какой-то чужой горе.

– Где-то умирать все равно надо, – заметил аль-джиин.

– Я к этому еще не готов. Я поклялся, что заставлю нижнесторонних расплатиться за гибель Кушира, и должен сдержать клятву – иначе мой дух будет вечно блуждать в Долине Отчаяния.

– Я тоже клялся в этом, мой господин. Мы все клялись. Вся наша надежда теперь на серебряную женщину.

Асмидир заглянул в глаза Ари.

– Что ты о ней думаешь? В самом ли деле она Та, настоящая?

– Ответа на второй вопрос я не знаю, что же до первого – я восхищаюсь ею, вот и все.

– Тебя не смущает, что Избранный оказался женщиной?

– Каллия тоже женщина, однако сражалась на многих войнах. А Сигурни составила гениальный план силфалленской битвы. Дерзкий, на грани гибели, но гениальный.

Асмидир собрал карты и чертежи.

– Завтра поеду в горы. Повидаюсь с ней.

– Это займет около четырех дней, – предупредил Ари. – Многие перевалы стали непроходимыми из-за снега. Не подождать ли вам хорошей погоды?

– Эти горы не знают хорошей погоды. Даже летом ветер до костей пробирает.

– Суровая земля, – согласился Ари, – которая взращивает суровых людей. Вот вам еще одно преимущество в нашу пользу.

Вошел новый воин.

– К вам какой-то человек, господин, – доложил он. – Явился прямо из снежной бури.