Дочь горного короля - Дэвид Геммел

Она улыбнулась, и ее отпустило.

– Дело не в уверенности. Ты говорил, что я должна обладать каким-то особым даром. Время покажет, так это или нет, но одно я знала: без победы за мной никто не пойдет. Кто я такая? Неопытная женщина в мире закаленных мужчин.

– Но почему Силфаллен? Откуда ты знала, что они сюда явятся? В горах десятки таких деревень.

– Это верно. Всем мы помочь не сумеем, но Силфаллен – моя деревня. Отсюда они взяли заложников. Дома стоят на открытом месте и ничем не защищены. Кроме того, на пути из Цитадели это первое большое селение.

– Да, но как ты могла знать, что они нападут?

– Я расспросила Обрина, как у них поступают в подобных случаях. Он полагал, что сюда пошлют от ста до двухсот солдат.

– Мы поставили все на один бросок, госпожа моя, и могли проиграться вчистую, – с улыбкой сказал Асмидир. – Больше так рисковать не советую.

Она встала и протянула руку ему. Он, боязливо посмотрев ей в глаза, сжал ее запястье, быстро поднялся и тут же убрал руку.

– Это потребовало немалой храбрости, верно? – спросил он.

Она кивнула:

– Извини, Асмидир. Ты мой друг и останешься им навсегда. Но у меня что-то отняли, и этого я назад вернуть не могу.

– Боюсь, что не отняли, а добавили. Влили в тебя яд, разъедающий твое сердце. Да, я твой друг, Сигурни. Больше того, я люблю тебя и готов за тебя умереть. Но своих мучителей способна победить только ты сама.

– Что значит "победить"? Я убила их!

– Ты не понимаешь. Они мертвы, но ты не в силах с ними расстаться. Они присутствуют во всех твоих мыслях, ты видишь их во всех мужчинах – даже твоих друзьях. Я ничего не могу тебе посоветовать, ибо не могу почувствовать в полной мере то, что испытала ты. Ты неприступна, словно крепость, для тех, кто любит тебя, а в стенах твоих затаился враг. Думай сама, как поднять решетку в воротах и позволить друзьям войти.

– Все это чушь. Нет никакой решетки, – сказала она и направилась к своему коню. – Едем в деревню.

Весь путь они проделали молча.

На узких улочках Силфаллена густо лежали трупы нижнесторонних. Сигурни, равнодушно глядя на них, правила к южной околице. С убитых наемников снимали оружие и свозили их через мост на поле. На подпорной стенке у ручья сидел Фелл со своими лесниками. При виде Сигурни все встали, а она спешилась и подошла к ним.

– Молодцы, да и только. Потери есть?

– Трое наших ранены, но легко, у деревенских четверо убитых и одиннадцать раненых.

Сигурни знала всех людей Фелла, а трое из них недолгое время были ее любовниками. Они молчали и смотрели на нее с некоторой опаской.

– Вы видели, как нижнесторонние соблюдают мир. По весне они придут сюда со всем своим войском, чтобы истребить горцев, их жен и детей под корень. Я намерена дать им отпор – такой же, как нынче. Я залью горы их кровью. Нас пока мало, но скоро все переменится. Кто хочет служить мне, пусть скажет об этом Феллу. Кто не хочет, тому не место в горах. У нас теперь два лагеря – горцы и нижнесторонние. Кто не примкнет ко мне, будет считаться предателем и разделит участь врага. Это все, что я хотела сказать. Теперь, – повернулась она к Асмидиру, – мне нужно повидать Тови.

Пекарь, успевший разоружиться, растопил свои печи и замешивал тесто.

– В последний раз, – сказал он вошедшим со смущенной улыбкой. – Захотелось, вот и не удержался. – Он обвел взглядом пустые полки. – Вся жизнь здесь прошла.

– Теперь у тебя будет другая жизнь, – сурово молвила Сигурни. – Ты был воином, Тови, и знаешь, что такое дисциплина. Будешь вместе с Греймом и Феллом обучать мужчин Лоды военному делу. Вы всей деревней уйдете в лес. Отберете боеспособных, сделаете запасы на зиму, выставите разведчиков, чтобы помешать новым вражеским вылазкам. Тебе все ясно?

– Ясно одно: победы нам не видать.

– Как так? Мы только что победили!

Тови обтер тесто с пальцев, подошел к Сигурни.

– Победили отряд наемников с никудышным командиром. Заманили их в западню. Но что будет, когда сюда придет барон с регулярной армией? Я видел, как дрался сегодня твой Обрин – это же смерть. А нам придется иметь дело с тысячами таких, как он!

Глаза у Сигурни стали ледяные, голос резал, как нож.

– Я вижу, у тебя все мужество в жир ушло? Я Сигурни из королевского рода. На мне красный плащ. Я не обещаю победы, я обещаю войну и смерть. У тебя два выбора. Первый – забрать семью и бежать отсюда. Второй – преклонить колено и дать присягу служить мне до смертного часа. Решай немедля, лорд-ловчий!

Услышав этот титул, Тови остолбенел, и его глаза гневно вспыхнули.

– Ты побывала в одном сражении, Сигурни, я – во многих. Я знаю, что такое война и к чему она приводит. Это чумная язва. Она губит все и рождает ненависть, которая живет целыми поколениями. Но я лорд-ловчий и не оставлю свой народ в эту лихую годину.

– Тогда присягай, – приказала она. Тови опустился перед ней на одно колено.

– Служу тебе мечом и жизнью моей.

– Да будет так, – ответила Сигурни и вышла на улицу. Грейм сидел около своей кузни с завязанной выше локтя рукой. Сидевший рядом Гвалчмай встал, закачался, рыгнул и сел опять.

– Пьяный, – весело пояснил Грейм.

– Он всегда такой, – сказала она. – Согласен ты мне служить, Грейм?

Он поскреб густую белую бороду.

– Ты изменилась, девочка. Железо в тебе всегда было, но тебя пропустили через огонь, и ты стала что твой булат. Я согласен. Что для этого нужно?

– Присягнуть.

– Я уже присягал однажды, но король бежал с поля боя и бросил нас.

– Я не побегу, Грейм. Присягай.

Он посмотрел ей в глаза, согнул колено.

– Служу тебе мечом и жизнью моей.

– Да будет так.

– С чего начинать? – поднявшись, спросил кузнец.

– Тови скажет тебе, чего я от вас хочу. Для начала соберите все оружие, возьмите провизию и ведите односельчан на земли Паллида. Когда это будет сделано, поговорим снова. Все мужчины, которые пойдут с вами, должны дать присягу, Грейм. Отныне мы снова становимся горцами, и чести у нас никто не отнимет. Ясно?

– Слава тебе, королева-воительница! – вскричал Гвалч, подняв кувшин.

Сигурни стало не по себе.

– Молчи, старый дурень. Оставь свой пьяный бред при себе.

– Он, может, и пьян, но не бредит, – возразил Грейм. – Только сюзерен может требовать, чтобы ему присягали, и только сюзерену принес бы я свою клятву. Ты королева, Сигурни, и назад пути нет.

Во время их разговора Фелл со своими людьми и крестьяне Силфаллена образовали широкий полукруг возле кузницы.

Все они слышали хмельную здравицу Гвалча и теперь смотрели на Сигурни растерянно и с тревогой.

Она медленно поднялась в седло и в полной тишине, провожаемая их взглядами, поехала шагом к холмам.