В твоих глазах я сгораю - Вероника Фокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алина сделала очень недовольное лицо и пробормотав что-то неразборчивое, закрыла дверь.
– Дима, – начала мужчина, – я бы не сказал, что доволен твои рассказом, но я вижу, как ты пытаешься добиться Веры.
– Анатолий, я признаю, что поступил не очень хорошо и не признался Алине раньше, но… Влюбленность, она же странная вещь. Ты до конца не понимаешь, правда это или нет. В особенности, когда ты еще в отношениях, а тебя тянет к другой или другому…
– Не оправдывайся, – сказал мужчина, похлопав меня по плечу. – Я тебя понимаю чисто с мужской точки зрения, и в тоже время осуждаю с отцовской.
Я понимал, что наш разговор подходит к концу.
– Я могу увидеть Веру?
– Не сегодня, – сказал мужчина. – Она плохо себя чувствует. Приступы участились…
– Я понял… Спасибо, что уделили время. Но…Когда я смогу ее увидеть?
– Если она сама этого захочет, то она даст знать.
– Хорошо.
Мы обменялись рукопожатиями и отец Веры ждал, пока я уйду с территории. Наш разговор не принес мне ничего: ни встречи с Верой, ни разговора.
Тем же вечером, мне позвонил Алина.
– Да?
– Ты полнейший гавнюк! Решил мне жизнь испоганить?
– Алин, и тебе доброго вечера. Что случилось?
– Что ты на говорил моему отцу, козел, а? – ее тон был гневным, дерзким.
– Ничего такого, что могло бы навредить тебе или Вере.
– Да он в бешенстве! – воскликнула те на другом конце трубки.
– Алин, не преувеличивай..
– Она в полном бешенстве! От тебя одни беды! Ты хоть подумал о том, какого Вере сейчас?
– А какого ей сейчас?! – я старался держать себя в руках, чтобы не сказать ничего лишнего.
– Из-за того, что ты вечно ошиваешься у нашего дома, у Веры начинаются приступы. Она задыхается! Это ты всему виновник!
– А может быть, это ты наговариваешь до такой степени на всех, что у Веры приступы участились? В чем твоя выгода этих заговоров?
– Да за кого ты меня принимаешь!
– Алин, завязывай. Я все равно добьюсь Веры. Пока.
И положил трубку.
Все новогодние праздники сидел как пес и ждал весточки от Веры. Пару раз съездив к дому, лишь получил поворот-отворот, так и не увидевшись с Верой. Мне нужно было возвращаться в Москву, но сердце было не на месте. Собрав вещи, выдвинулся на
сдачу машины. Метель усиливалась, но я благополучно добрался до пункта назначения и оттуда поехал на вокзал. Из-за метели, поезд задержали на пару часов. Мне ничего не оставалось, как засесть в кафе и размышлять о дальнейших действиях. Я знал, что смогу вернуть Веру, но как, еще не придумал.
Глава 32. Вера
Мне было плохо. Я очнулась после очередного приступа. Новогодние праздники закончились, а с ними ускользала возможность увидеть Диму.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила мама готовя завтрак.
– Плохо, мам…
– Верочка, что мы можешь сделать для тебя? Ты только скажи!
– Я хочу увидеть Диму, – тихо произнесла. Я знала, что мама против и будет стоять между нами стеной, чтобы мы никогда с ним не встретились.
– Верочка, мы говорили уже на эту тему!
– Знаю, мам, – согласившись с ней, я лишь успокоила надвигающуюся бурю.
– Ты же видишь, как тебе плохо, Верунь…
– Да, вижу..
Мне уже ничего не хотелось. Родители меня не понимали. Алина на меня держала обиду. А Дима… Он просто перестал пытаться добиться. Ни звонов. Ни поездок к моему дому. Я была пленницей этой любви, и лишь кулон, который напоминал мне о том, что стоит бороться за нашу любовь, не давал опустить руки.
Отец колол дрова, чтобы растопить камин. За все мое пребывание тут, он ни разу с нового года не пытался поговорить о том, что между нами с Димой. Зато, отлично осадил Алину в тот день, когда у меня был приступ. Я хотела сбежать, но не могла никуда уйти. Я болела. И приступы учащались. И не знала, когда они уйдут.
– Ты как
– Не очень, – призналась ей.
– Бедная моя девочка, – рука матери легла мне на лоб, нежно его поглаживая. – Я не могу, у меня сердце кровью обливается, когда вижу тебя такую…
– Я поправлюсь, мам, – утешая ее безнадежными словами, понимала, что она мне не верит. В дверном проеме появился отец.
– Верунь, совсем плохо?!
– Да нет, – повторила я, – просто голова кружится.
Алина что-то ворчала, немного споря с Григорием. Он сделал ей на днях предложение, и она, вся такая радостная и нежная, пыталась показать свой кусачий характер.
Сегодня был старый новый год, и по традиции нашей семьи, мы тоже его немного отмечали. Родители оставили меня в покое и ближе к вечеру, пришла сестра. Видимо отец провел с ней воспитательный разговор, сама бы она ни за что не решилась на такой шаг.
– Привет, – тихо сказала она. Я приоткрыла глаза и взглянула на сестру. Сил на ссор не было.
– Привет.
– Как ты себя чувствуешь?
– Плохо.
Та поджала губы и медленно подошла к моей кровати, усевшись на край.
– Вер…
– Если ты пришла снова говорить о том, что мне нужно быть взрослей, – начала я, – то не нужно.
– Нет, Вер, – перебила меня сестра. – Я пришла извиниться.
– Поздно, – выдавила из себя со свистом. – Уже поздно. Ничего не вернуть.
– Нет, Вер, – воспротивилась она. – Еще ничего не поздно!
– Дима уехал, наверное, – горько призналась сестре. – И вряд ли, захочет меня увидеть. Я не могу бороться, у меня нет сил. Душой я сильна, и ты знаешь это, а вот физически…
– Вер, мы все виноваты перед тобой. И я… с том числе.
Я видела, как Алине трудно даются слова извинений. Она будто бы не хотела раскаиваться за содеянное. Но ей приходилось. Неужели, заиграла совесть?!
– Извинения приняты.
– Нет, послушай, – начала сестра касаясь моих коленей, который были под одеялом. – Я правда вела себя очень плохо. Спасибо Григорию, который поговорил со мной на эту тему. Честно, я бы и до сих пор бы злилась на тебя, но, это в прошлом. А нам не стоит им жить. Я сейчас счастлива и хочу, чтобы ты тоже была счастлива.
– Ты это говоришь от чистого сердца или потому, что Григорий пристыдил тебя?
– О боже, Вера! – воскликнула сестра расширяя свои огромные глаза. – Конечно же от чистого сердца!
Пауза. Алина тихо вздыхает.
– Я вижу, как ты мучаешься без него. Ты задыхаешься от нехватки Димы. И он, я уверена, чувствует себя так же. Мы все виноваты перед тобой, и лично за себя, я бы хотела твоего прощения…
Я молчала. Мне было больно
