Откуда берутся дети? - Екатерина Риз

Ксения наблюдала за ним и не сразу поняла, что произошло. Он не вскрикнул и не охнул, только рукой затряс, а потом по-детски сунул палец, по которому, видимо, попал молотком, в рот. И с опаской глянул на Степнова, который всё ещё приминал землю вокруг замененного столба. Ксения не выдержала и рассмеялась. А Андрей, наверное, услышал, потому что обернулся и увидел её в кухонном окне. На какой-то момент ей показалось, что он смутился, а потом палец изо рта вынул и показал ей язык.

Ксения от окна отскочила, но улыбку с лица никак не могла убрать.

Вскоре Андрей появился на кухне. Подошёл к ведру с колодезной водой, зачерпнул ковшом и начал с жадностью пить. Потом мотнул головой.

— Хорошо… Аж зубы сводит.

— Вода холодная, — осторожно заметила Ксения.

— Зато вкусная. С "Перье" и не сравнишь, — засмеялся Андрей.

— Что с пальцем?

Говоров принялся разглядывать повреждённый палец, которому так несправедливо досталось молотком.

— Да ничего… нормально.

Ксения подошла и взяла его за руку, чтобы рассмотреть "увечье". Действовать старалась хладнокровно, не трястись и не смущаться, и не реагировать на пристальный взгляд Говорова. Он собирался её поцеловать, просто не мог упустить такой шанс, а Ксения прикоснулась к его пальцу, и он невольно охнул.

— Ну что ты делаешь? — обиженно воскликнул он.

— Надо перевязать.

— Вот ещё… Чтобы твой папа увидел? И чтобы понял, что я гвозди забивать не умею? Кстати, как ты считаешь, это важно, чтобы мужчина умел забивать гвозди?

Ксения пожала плечами.

— Какая разница, что я считаю?

— Есть разница, раз спрашиваю. Так что?

Она выдержала небольшую паузу, потом покачала головой.

— Нет, не важно. Если гвозди забивать не умеет, значит, умеет что-то другое.

Говоров довольно разулыбался.

— Во-от. Помни об этом. Не забывай.

Он нахально подталкивал её к следующему провокационному вопросу. Сейчас она просто обязана была спросить:

— А что же вы такого умеете, Андрей Константинович?

И Говоров этого вопроса ждал, а Ксения как могла, оттягивала момент, придумывала, как сменить тему, но этого и не потребовалось. В кухонном окне возникла мама и протянула ей блюдо с зеленью, а через пару минут и сама на кухне появилась. Андрей пару минут потомился, потом с сожалением вздохнул и вышел.

Когда качели доделали, Ксению позвали на улицу.

— Мама, смотри, теперь кататься можно! — Ванька радостно посмотрел и ловко спрыгнул с качелей.

— Ваня, я сколько раз просила тебя так не делать? Ты же упадёшь!

Михаил Сергеевич собрал инструменты в ящик и понёс в сарай, а Андрей с улыбкой посмотрел на Ксению и сделал приглашающий жест рукой.

— Прошу, испробуй. Я помогал изо всех сил, ещё одним пальцем пожертвовал, — вроде бы похвалился он.

Ксения покачала головой, стараясь сдержать смех.

— Нет, спасибо.

— Твоё недоверие меня оскорбляет. Садись.

— Садись, мама, садись!

— Ну, хорошо, — всё-таки рассмеялась Ксения, осторожно присела и оттолкнулась ногами. Говоров привалился плечом к столбу и стал раскачивать качели.

— Удобно? — с хитрецой во взгляде поинтересовался Андрей.

— Очень, — заверила его Ксения. — Вы просто молодцы.

Ванька перестал бегать и серьёзно посмотрел на неё.

— Мама, я хочу кататься!

Она тут же поднялась, а Андрей усадил на качели Ваньку.

— Сильнее, — попросил мальчик, помогая себе ногами.

— Ты мне окрестности покажешь? — тихо спросил Говоров у Ксении.

Она отвернулась, почувствовав подвох.

— А что здесь смотреть?

— Как что? Природу. От города я устал.

Степнова неуверенно пожала плечами.

— Я не против… только после обеда.

— Договорились.

Ксения подозрительно покосилась на него, но встретила невинный взгляд, Говоров ещё и ресницами хлопнул, и оставалось только застыдиться собственных мыслей и подозрений.

До самого обеда Андрей с Ванькой играли в футбол. Михаил Сергеевич участия в забаве принимать не мог и выбрал для себя роль судьи. Ксения следила за игрой из кухонного окна, иногда останавливалась надолго, чувствуя, как замирает сердце… сладко и тревожно. Особенно, когда Ванька с радостным визгом бросается Говорову на шею.

Всё это очень красиво, но как-то неправильно… Неправильно, потому что он чужой и должен остаться чужим. Должен уйти, а они как-то должны остаться и всё забыть.

— Всё-таки странно, что Андрей Константинович согласился провести с нами выходные. Тебе так не кажется, Ксюш?

Ксения отошла от окна и посмотрела на мать.

— Почему ты так говоришь? Ты же сама…

— Я знаю, просто я только потом вспомнила, что у него совсем скоро свадьба. Ты ведь мне рассказывала. Неужели его невеста так просто отпустила?

Ксения вздохнула.

— Светланы Юрьевны сейчас нет в Москве. Она в Европе… работает.

Надежда Александровна остановилась и о чём-то задумалась, потом покачала головой.

— Как всё странно… И ведь опять папа прав. У богатых всё не так, как у нас.

Ксения неожиданно восприняла это как укол. И тут же бросилась на защиту.

— Ну что ты, мама? Всё у них… так же. Просто Света сейчас работает, у нас очень важная сделка, вот ей и пришлось уехать.

— Всё равно это неправильно, — упорствовала Надежда Александровна. — Чтобы жених с невестой перед свадьбой так спокойно разъехались. Непонятная любовь, — подытожила она.

Ксения вздохнула.

— Это их дело, мама, не наше.

Надежда Александровна согласно кивнула.

За обед Ксения почему-то волновалась. Никак не могла представить, как Андрей будет сидеть за столом, сколоченным собственноручно её отцом, в саду, под яблоней, и есть совершенно простецкую деревенскую еду. Нет, конечно, уже знала, что он любит домашнюю пищу, что макароны с котлетами воспринимаются на "ура", но то, что они по обыкновению готовили на даче, мамой намеренно ещё больше упрощалось. Родители считали, что это должно добавлять особый колорит дачной жизни. И Ксении как-то не верилось, что Говоров, с его любовью к французской кухне, сей деревенский колорит оценит. И чтобы хоть как-то сгладить переизбыток впечатлений, Ксения достала "праздничную" скатерть. Встретила удивлённый взгляд матери, а пока придумывала, чтобы такое соврать, мама уже опомнилась и согласно кивнула.

За столом Ксения неустанно присматривалась к Андрею, но он вёл себя совершенно спокойно, выпил с её отцом, нахваливал мамин борщ и успевал заниматься Ванькой, порой даже Ксению опережая. Сынуля восседал на детском стульчике, старинном, которое было найдено папой на чердаке ещё в их первый приезд сюда, ел суп и постоянно приставал к Андрею с какими-то дурацкими вопросами, но Говоров терпеливо отвечал и это терпение Ксению неизменно удивляло. Откуда оно взялось в человеке, который до недавнего времени ничего не знал о детях? У Ксении и то порой этого самого терпения недоставало, а Андрея казалось, Ванька ничем из равновесия вывести не мог.