Тайна церковной мыши - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нормально, – покраснела Соня.
– Времени у вас было достаточно, могли бы и делом заняться…
– Таня!
– А что «Таня»? Парень он видный, смотрит на тебя, просто пожирает глазами. Да ты ему работать не даешь! Но, с другой стороны, как здорово, что и ты ему тоже понравилась. Он хотя бы отнесется к нам по-человечески. Не станет лишний раз нам нервы трепать. Ты же понимаешь, что, если бы на его месте был другой, какой-нибудь выгоревший на работе «следак», то мы бы с тобой уже давно куковали на нарах.
– Это да, – вынуждена была согласиться Соня.
Они слышали, что где-то в доме хлопают дверями, доносится приглушенный мужской голос, понимали, что Стрелок все-таки работает. Что помимо допроса домработницы, он еще с кем-то что-то обсуждает, возможно, раздает поручения.
– А ты бы могла работать следователем? – спросила Таня Соню просто так, чтобы отвлечься от своих ставших уже болезненными мечтаний.
– Нет. У меня бы не получилось.
– Но почему? Ты же умная!
– Я бы всех преступников оправдывала, искала бы в них что-то хорошее. Ведь посадить невиновного человека в тюрьму – взять на себя ответственность за всю его сломанную жизнь.
– Согласна.
– Ладно, пойду поработаю в саду. Там клумба одна заросла. Пока солнце скрылось и не такая жара, пойду и прополю…
И она ушла.
Журавлев закончил допрос, ему пора было возвращаться в Москву, работать. И тут вдруг он, к удивлению Тани, попросил сопроводить Людмилу Николаевну на опознание. Поначалу свидетельница пожелала, чтобы поехала Таня. Однако Таня, понимая, что, когда она окажется в морге, быть может, и ей предложат опознавать покойницу, чего она страшно боялась, да и сообразив, что Стрелок наверняка хочет, чтобы с ним в Москву прокатилась Соня, от поездки отказалась.
Решено было отправить Соню.
– Соня! – Таня позвала ее из сада.
Соня, которая и скрылась-то только для того, чтобы остаться наедине со своими чувствами, чтобы насладиться воспоминаниями о тех минутах, что она провела со своим Стрелком, ушам своим не поверила, когда ее пригласили поехать. Обрадовалась и испугалась. Как и всякая девушка, у которой не было опыта общения с мужчиной, она понимала, что рано или поздно наступит момент, когда ей надо будет довериться парню, что за поцелуями последует то, чего она пока еще боялась и одновременно желала, понимая, что эту эмоциональную и физиологическую грань надо как-то перешагнуть, пережить. Глядя на тот образ жизни, что вела Таня, многое зная о женской жизни с ее слов, она переживала, что, превратившись в женщину, она станет другой. Что чувства будут всегда брать верх над рассудком. Во всяком случае, об этом написано великое множество любовных романов!
Конечно, будучи натурой романтичной, не так она представляла себе атмосферу и прелюдию к свиданию: убийство, расследование, морг, труп… Но что поделать, если она влюблена в следователя? Зато он – настоящий мужчина, умный, сильный, серьезный, храбрый, наконец!
В машине она сидела рядом с водительским местом, представляя себе, как они уже вместе, супружеская пара, и вот они мчатся куда-то за город, где у них скромная, но очень уютная дача, где они проводят много времени вместе, где она выращивает цветы, варит по утрам для мужа какао, а вечером они сидят на террасе и пьют чай с мятой…
– Что? Как ее зовут? Вы можете сбросить мне ссылку на ее инстаграм? Отлично. Жду!
– Людмила Николаевна, – Александр слегка наклонил голову, обращаясь к сидящей на заднем сиденье автомобиля свидетельнице, – фамилия Слепова вам ни о чем не говорит?
– Как же! Конечно, говорит. Это одна знакомая Ирины. Катя Слепова. Дочка известного продюсера, Вениамина Слепова. А что с ней случилось? Надеюсь, она-то жива?
– Надеюсь. Она бывала в вашем доме? Вы лично знакомы с ней?
– Конечно, бывала. Не так часто, но иногда заезжала, чтобы забрать Ирину в клуб или куда-нибудь еще.
– Что она за человек?
– Во всяком случае, у нее есть образование. Она финансист, папа устроил ее в какую-то иностранную фирму, и, как рассказывала Ирина, на клубы у нее уже времени не остается. Она все по командировкам летает, то в Германию, то во Францию. Умная девушка.
– Табачников позвонил, сказал, что видел в инстаграме этой Слеповой брошь с изумрудом. Судя по всему, ту самую. Ну и легенду девушка выложила про Екатерину и ее свадебный подарок какой-то там царственной особе…
– Катя? Но как у нее оказалась брошь? Не понимаю… – Людмила Николаевна была взволнована. – Инстаграм. У моей дочери тоже есть инстаграм, я знаю, что это такое. И что же, она выложила фото этой броши?
– Больше того, она похвасталась, что эта брошь теперь принадлежит ей!
– Она что же, успела уже купить у Ирки?
– Табачников говорит, что ему об этом ничего не известно. Но вспомнить, когда он последний раз ее видел, не может.
Соня, услышав про брошь, поняла, что она что-то пропустила. Но задавать вопросы не стала. Если Саша захочет, то сам ей все расскажет. Ей было достаточно уже и того, что он доверял ей, раз вообще обсуждал в ее присутствии информацию, касающуюся Кречетовой.
– Какие же они дуры, эти девчонки! Совсем свихнулись с этим интернетом и инстаграмом! Неужели эта Катя не понимает, что может быть мишенью для такого же гада, который убил нашу Иру? Это же догадаться надо – продемонстрировать, что у тебя есть царская брошь, стоимостью в полтора миллиона долларов!
– Да уж…
– Это здесь? – спросила, чуть застонав, Людмила Николаевна, когда машина остановилась возле светлого трехэтажного здания с темно-зеленым козырьком, на котором висела табличка «Бюро судебно-медицинской экспертизы».
Соня, слушая ее болтовню во время поездки, подумала, что разговорами женщина просто пыталась отвлечься от предстоящей тяжкой для нее процедуры опознания трупа своей хозяйки. И вот теперь, когда они прибыли на место, Людмиле Николаевне явно поплохело.
– Вы посидите здесь, хорошо? Можете выйти из машины, подышать свежим воздухом, – предложил Соне Саша.
– А что, разве она не пойдет со мной? – спросила Людмила Николаевна.
– Я же не видела ее ни разу, – тихо ответила Соня, удивляясь вопросу.
Пока их не было, Соня поискала в инстаграме Екатерину Слепову, дочь известного продюсера, и нашла. Однако фотографии с изображением броши там не было. Либо у Слеповой был еще
