Обреченные на месть - Федор Зуев

– Тогда я вам предлагаю посмотреть один уникальный, совершенно новый экземпляр револьвера, только что ставший достоянием торговцев оружием и не во всяком магазине имеющийся.

С этими словами Вазген ушел в небольшую конторку и вернулся с великолепным красавцем-револьвером.

– Это новая модель магнума, редчайшего пятидесятого калибра. В барабане всего пять ячеек, и обратите внимание, какие крупные, почти как в винчестере, патроны.

И я и Назар с вожделением стали рассматривать револьвер. А Вазген потихоньку подливал масла в огонь, говоря, что в широкую продажу и на экспорт эта модель пойдет не ранее 2004 года.

– А сейчас только по Интернету для самых уважаемых дилеров, – закончил он свою речь, весело поблескивая стеклышками очков и сверкающей лысиной.

– Ну что? – спросил я у Назара. – Ты наш бодигард-телохранитель. Нравится?

– Да ты что, Слава – высший класс!

– Тогда берем, – с удовольствием отметил я наше взаимное решение.

Назар записал купленное оружие и патроны на свое имя. Тепло попрощавшись с хозяином магазина, мы отправились домой, где нас уже заждалась Ангелина.

Ехать по прекрасным южным дорогам до Палм-Коста было не более часа.

Проезжая по лесистой местности, Назар, сидя рядом со мной, не выдержал и предложил:

– Слав, давай опробуем покупку, пальнем разочек.

Мне и самому хотелось увидеть револьвер в деле.

– А как насчет полиции и нарушения закона, ведь мы не в тире, – засомневался я.

– Да будет тебе, шваркнем по дереву и тут же уедем, – успокоил он.

Я затормозил на небольшой придорожной площадке, включил мигающие габариты и отправился в лесок якобы по малой нужде. Чуть замешкавшийся Нафашьянц поспешил за мной. В машине он успел заполнить весь барабан патронами.

– Нет! Один раз для проверки, – напомнил я ему наш уговор.

Назар с расстояния в десять шагов выстрелил в довольно толстое дерево. Результат поразил нас: пуля вырвала, попав в левый край ствола, огромную рваную дыру в коре и древесине сосны.

– Вот это да! – восхищался Назар. – И ведь практически не чувствуешь отдачи!

Мы уже подъезжали к дому, когда позвонила Ангелина:

– Слава, я в солярии, загораю и купаюсь в бассейне с морской водой. Пожалуйста, купи по дороге что-нибудь готовое из ресторана и повкуснее!

Вспомнив, что совсем недавно мы проезжали мимо кафе-закусочной «Вайт Кастл», я предложил Назару вернуться и взять там еду домой. И уже через четверть часа мы, сделав заказ, потягивали «кока-колу» со льдом. День завершался, плавно переходя в теплый по-южному вечер. Такие вечера бывают в России в конце мая – начале июня. Уже тепло, но нет изнурительной жары, и запах молодой зелени и цветов приятно беспокоит душу.

Наконец был готов наш «ордер» – заказ, аккуратно упакованный в коробочки, стоял на картонном подносе. Рядом, на меньшем подносе в специальных ячейках стояли три большущих стакана с горячим кофе. Поместив больший поднос с едой в просторный пластиковый пакет с изображением на нем белого замка – символом сети закусочных-ресторанов, разбросанных по всей Америке, и пристроив к пакету кассовый чек, девушка-кассир пожелала нам счастливого пути. Поблагодарив и рассчитавшись, мы вышли на улицу.

Дистанционным управлением я завел машину, мотор послушно заработал, как безотказные часы. Подойдя к двери, я встал в пол-оборота, одновременно открывая рукой дверь и оглядываясь на Назара. Он немного отстал, неся в одной руке большой пакет с едой и держа на ладони другой руки поднос с горячим кофе. И тут прогремел взрыв…

…Взрывной волной Вячеслава отбросило на несколько метров. Она же, хотя и с меньшей силой, сбила с ног Нафашьянца. Поднос с горячим кофе ударил по лицу, сломав переносицу и обварив кожу. В этот момент с парковочной стоянки рванул мотоциклист, полностью, как рокер, упакованный в кожаные доспехи и с лицом, закрытым темным зеркальным стеклом шлема.

Набирая скорость, мотоциклист дважды выстрелил из пистолета в лежавшего Вячеслава. Затем, чуть сбросив газ на повороте, направил свой «Харлей» к скоростной трассе. В этот момент орущий, как подраненный медведь, Назар Нафашьянц, встав на колени, трижды выстрелил в притормозившего киллера. Одна из пуль попала Чижу в бедро, он дернулся всем телом, и мотоцикл потерял управление. Упав на асфальт, тяжелый мотоцикл придавил ему раненую ногу. Видя, что преступник пытается освободиться и встать, Назар, рыча, бросился к нему. Первый встречный выстрел киллера прошел мимо. Назар продолжал бежать, целясь в преступника. Но тот уже сумел почти подняться.

– Сдохни, падла красноперая! – заорал Назар, нажимая на спусковой крючок, заглушая выстрелом свой крик и закрывая левой рукой обожженное лицо. Чиж выстрелил почти одновременно с Назаром, запоздав на сотую долю секунды, так что не смог увидеть результата своего выстрела. Нафашьянц последней пулей 50-го калибра из только сегодня купленного «Магнума» разнес в осколки защитный шлем киллера вместе с его черепом…

Глава 22

Вот уже несколько недель Вячеслав находился в центральном госпитале города Тампы. Тело его было парализовано, одна из выпущенных пуль киллера задела шейный позвонок. Его готовили к серьезнейшей нейрохирургической операции. Он был слаб, но в сознании и мог говорить. В последние дни до ранения он, по настоянию Морсиано, который доставал его по телефону нудными советами, стал надевать под одежду подаренный бронежилет. Одну из пуль, выпущенную киллером, нашли между вязкой пластиковой защитой и брезентом бронежилета. Жилет частично защитил Вячеслава и от взрывной волны, и от осколков…

Ангелина каждый день по несколько часов проводила в его палате. Диагноз консилиума был неутешителен. Сложная операция могла дать результат, но и этот шанс был слишком мал. Приехавший Морсиано также навещал Вячеслава, стараясь не переутомлять раненого лишними разговорами. Но самое основное он все же рассказал.

В брошенной машине киллера, так же как и в его квартире, были найдены отпечатки одного аккредитованного в Вашингтоне журналиста, который, впрочем, не дожидаясь вызова в FBI и возможной дальнейшей депортации по линии МИДа из США, срочно вылетел в Москву рейсом Аэрофлота. Как выяснилось, этот журналист – Касатонов Михаил Юрьевич – давно уже подозревался Интерполом в связях с колумбийским наркокортелем. Его непосредственный начальник – Ковалев Владимир Александрович – отвечать на вопросы по данному делу отказался, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, но вскоре был отозван из США в связи с переводом в Китай… Убитый киллер также оказался аккредитованным тележурналистом-политологом…

Также Морсиано сообщил, что цены на недвижимость и особенно земельные участки во Флориде с огромной скоростью поднимаются в гору, независимо от курса доллара. Как ни прискорбно было признавать, но терракт 11 сентября дал этому сильный толчок. По поводу же дальнейших криминальных прогнозов, касающихся судьбы Вячеслава и Ангелины, их друг предпочитал отмалчиваться.

Однажды, когда они были со Славой наедине, Морсиано поинтересовался, не трудно ли ему говорить и сможет ли Слава, конечно же не сразу, но понемногу, надиктовать в диктофон самое основное, что происходило с ним в Америке. Возможно, это в дальнейшем пригодится для их с Ангелиной безопасности.

Лина помогала мужу, и за несколько дней до операции Вячеслав все, что мог, рассказал. Но он не хотел оставить на пленке свое устное пожелание, которое прозвучало его завещанием.

– Лина, пожалуйста, – сказал он, – не забывай прощальные слова твоего отца и моего друга Алекса. Эти деньги не принесли нам счастья, не принесут они счастья и нашему ребенку. Они прокляты теми людьми, у которых были забраны органы. Пожертвуй эти деньги на что-нибудь доброе, иначе ни о какой безопасности нельзя будет даже думать…

За день до операции Слава обратился с просьбой к Ангелине в присутствии двух врачей: если он не выживет, пусть отдадут его здоровые органы стоящим на очереди беднякам, не имеющим возможности заплатить за операцию и тем продлить свою жизнь. Похоронить же его, если умрет, на кладбище у отца Феодора Броди, в Джорданвилльском монастыре Святой Троицы. Там, на новом кладбище, над обрывом и озером, где видны недалекие горы, из-за которых встает щедрое и справедливое для всех солнце…

…Слава умер во время второй операции, которую сразу же после первой вынуждены были делать врачи. Ангелина выполнила все, как он просил. Через год все земли, за исключением двух участков, где стояли новые дома Назара Нафашьянца и Ангелины, были проданы строительным компаниям по очень высокой цене.

К Назару вернулась жена вместе с детьми, его старший сын поступил в университет в Майами и часто навещал родителей, приезжая с друзьями и своей девушкой на каникулы. Он останавливался в своей половине дома, и большой красивый бассейн во дворе, никогда не пустующий, оглашался радостными веселыми криками. А гостеприимный Назар не упускал возможности приготовить барбекю…