Бог и человек - С. Верховской

Сущность Божия нам недоступна. Мы соединяемся с Богом, посколько Он исходит из Своей сущности, приближаясь к нам по образу Своего бытия. Различение сущности и проявлений или энергий Божиих вполне ясно у Григория Нисского, но все учение его об эпектазе (бесконечном стремлении к Богу) показывает нам, что между сущностью Божьей и ее проявлениями нет и тени разделения — есть только различие. Ибо во всех Божественных проявлениях, нам доступных, мы воспринимаем, хотя и в особом образе бытия, единого, всесовершенного Бога, Его жаждем и Им живем.

«Само Слово Божие отдало Себя нашему желанию под именем Правды и Истины; Он Тот, Кто сделал Себя Премудростью, освящением, искуплением, даже хлебом, сшедшим с небес, и живой водою. О Нем говорит Давид, что он жаждет Его; представляя Богу эту блаженную страсть, он восклицает: жаждет душа моя Бога живого! Он истинное добро и добродетель, благо без примеси зла, Сам Логос, и справедливо, что те, кто жаждут правду Божию, блаженны. Кто действительно вкусил Бога, как говорит Псалом, т. е. кто имеет Бога в себе, тот исполнен Того, Кого он алкал и жаждал: Я и Отец прийдем и поселимся у него; Святой же Дух вселится в него еще прежде».

«Воистину блаженное Существо есть Бог… В Нем блаженство обнимает нетление, неизреченное благо, несказанную красоту, саму благость, всемогущество, вечную радость. Но так как Создавший человека сотворил его по образу Божию, человек как бы вторично блажен, посколько заслужил причастие сущего блаженства». «Природа человека, как образ надмирного блаженства, имеет те же черты красоты и благости, что в самой Красоте и Благости, когда она отражает Ее блаженные свойства».

Глава шестая. ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ПУТЯХ БОГООБЩЕНИЯ И БОГОПОЗНАНИЯ

Мы постарались привести некоторые свидетельства Св. Писания и святых отцов о богопознании и богообщении. Нам бы хотелось подвести теперь общий итог сказанному.

Автор книги Премудрости Соломона и ап. Павел настаивают, что богопознание доступно всем. Большинство отцов Церкви настаивают на том же и указывают, что фактически все народы имеют веру в Бога и всякий человек естественно приходит к вере, если сознательно не разрушает ее в себе.

На чем основано это естественное внутреннее стремление человека к Богу? Оно основано на неустранимом в человеке стремлении к подлинно совершенному, которому соответствует призыв Христа: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мт., V, 48). Бог не требует от людей ни невозможного, ни противоестественного, следовательно по меньшей мере стремление к божественному совершенству необходимо в человеке. Тварь сама по себе, вне отношения к Богу, не обладает и не может обладать совершенством в строгом смысле: если даже в твари нет зла, то она всегда во всех отношениях ограничена; это очевидно уже из одного того, что даже высочайшие достижения человеческого духа могут быть превзойдены, и все в мире может быть лучшим, чем оно есть. Св. Григорий Нисский глубочайшим образом прав, утверждая, что совершенство человека в бесконечном совершенствовании. Иначе нельзя понимать и приведенных выше слов Христа: кто может притязать иметь совершенство Бога Отца? Не говорит ли Сам Христос: «когда исполните, все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего нестоящие, потому что сделали, что должно было сделать» (Лк., XVII, 10). Должно стремиться к совершенству Божию, но как бы много ни сделал человек, если он и чудеса будет совершать и возлюбит Бога всем существом своим, он все же останется тварью и слугой Божиим, усыновленным Богом по одному лишь Божественному милосердию.

Все истинно совершенное, т. е. лишенное каких бы то ни было недостатков или ограничений, всегда Божественно. Поэтому дух человека в своем бесконечном и ненасытимом стремлении к совершенному необходимо обращен к Богу, даже если он не сознает этого… Бог сотворил человека для рая, т. е. для блаженства, но блаженство возможно только в обладании истинным Благом. «Никто не благ -— только один Бог» (Мт., XIX, 17). Блаженны те, кто узрят Бога и станут сынами Божиими, чьей «частью» будет Бог. У многих отцов мы находим учение о природном стремлении человека к блаженству и тем самым к истинному благу. Это учение замечательно развито, например, блаженным Августином, который утверждал, что мы настолько же хотим быть счастливыми, насколько хотим жить: блаженство, идея которого запечатлена в духе каждого человека, заключается в единстве всех благ; все блага возводят нас к единому Благу, т. е. Богу. Для нашего счастья необходимо, чтобы мы обладали всем желанным нами, но желать должно только благое: прежде всего нравственное добро и познание истины; блаженство, вообще, предполагает его осознание. Земные блага ограничены и непостоянны; человек же ищет безграничного и постоянного, ибо все ограниченное может лишь частично удовлетворить нас, а все непостоянное удовлетворяет нас лишь на время. Поэтому и на земле высшее для нас благо в нашем духе, в нашей духовной и нравственной активности и в познании. Человек переходит от меньших благ к большим, от временных к вечным, ибо нравственное развитие, любовь и знание открывают человеку мир и людей в их подлинной и неизменной сущности. Но жизнь в добре и знании невозможна без Бога. Бог есть Свет Истины и Источник добра. Даже желание добра невозможно без Бога; Бог «приготовляет нашу волю» (любимое выражение бл. Августина), т. е. располагает нашу волю не только к добру, вообще, но и к каждому доброму решению и действию. При этом Бог побуждает нас к добру, внутренне показывая нам его привлекательность и ценность. Бл. Августин подчеркивает, что каждого человека и в каждом данном случае Бог привлекает к добру особым образом, но воздействие Божие, посколько Бог прибегает не ко внешним средствам, благодатно, т. е. Божественно. На низших ступенях религиозной жизни Бог незаметно влечет нас лишь к простейшим духовным ценностям, но в конце концов благодать Божия дает пережить нам то, что даже и высочайшие ценности, связанные с тварным бытием, лишь подводят нас к истинному, абсолютному Благу — Самому Богу. Благодатью Бо–жией открывается нам вечный Божественный закон добра. Бог открывается нам во всяком добре и всякое добро ведет к Богу, но только Сам Бог есть совершенное Добро. Поэтому только обладание Богом (иначе говоря — совершенная любовь к Богу) есть истинное блаженство. Если же Бог будет «всё во всем», то в Нем мы любим и все благое и наших ближних… Так и Василий Великий и Григорий Нисский учат о природном устремлении человека к благу и красоте и о том, что конечное, высшее Благо и Красота есть Бог, а у Григория Нисского так сильно развито учение о Божественном происхождении всех добродетелей.

Еще более ясно бл. Августин учит о необходимой связи нашего духа с Богом в познании. Достаточно привести несколько текстов. «Бог есть умный (т. е. умопостигаемый, разумный) Свет, и в Нем и Им разумно сияет все, что познаваемо». «Сперва нужно познать Истину, чтобы было возможно познать все остальное». «Открывать не значит ни рождать, ни творить: иначе дух, открывая что–либо во времени, порождал бы вечное, потому что он часто открывает вечное. Что, например, может быть более вечного, чем сущность круга?» То есть идеальные нормы сущего — совершенные и неизменные — открываются нам Богом. «Разум, воспринимая вечное или неподвижное, узнает в нем своего Бога». В таком восприятии разум духовно и сверхчувственно соединяется с познаваемым. «Вы не можете отрицать, что существует неподвижная Истина (Бог), содержащая все неизменные истины и сияющая, как тайный и общедоступный Свет, в разуме всех, кто видит эти истины». «Дух постигает в ту меру, в какую он может приблизиться к неподвижной Истине и соединиться с Ней». Во всяком подлинном процессе познания Бог непрестанно внутренно просвещает наш разум, открывая нам истины, в свете которых мы постигаем и оцениваем все познаваемое нами. Бог есть истинный, незримый Учитель, присутствие Которого в нашем духе мы большей частью даже не сознаем, хотя и живем Им. «Всякое творчество и искусство имеет незыблемые законы, но человеческий дух, которому дано постигать эти законы, подвержен изменчивости и ошибкам. Поэтому очевидно, что выше нашего разума есть Закон, который мы называем Истиной. Но невозможно отрицать, что неизменная Природа, превышающая разумные души, есть Сам Бог». «Мы судим обо всем соответственно Божественной Истине». Совершенные истины или идеи всего — Божественны, ибо, хотя наш разум причастен им в познании, мы не находим их во внешнем мире и не создаем их мышлением. Например, совершенного единства нет в мире, и мы не выдумываем его, а находим его в нашем созерцании, хотя бы мы и не могли совершенно постичь, что есть абсолютное единство, ибо начало единства есть Единый и мы можем только быть более или менее причастными Единому нашим познанием и самым бытием. «Идеи суть формы (т. е. идеальные образы) и незыблемые смыслы сущего; эти смыслы, будучи несотворенными, тем самым вечны, самотож–дественны и находятся в уме Божьем». «Знание истины находится в человеческом духе, потому что он соединен с Истиной без посредства чего–либо тварно–го». Это относится и к самому богопознанию: «то, что постигает Бога, соединено с Богом; но разумная душа знает Бога, потому что она знает то, что всегда тождественно себе (т. е. абсолютные начала всего). Если же она постигает самотождественное, очевидно, что она постигает Бога, Бога, Который есть Истина, к Которой она приобщается познавая». Истина соприсуща познающему. Только благодаря единству Божественной Истины люди могут быть согласны в истине… Все было сотворено соответственно вечным идеям, содержащимся в Божественной Истине. Надо различать наши мысли, как таковые, от Божественных истин; когда мы созерцаем последние, мы сознаем немощь нашего разума и, вместе с тем, только благодаря им мы познаем все. Всякая истина познается нами лишь приблизительно, но именно истина освещает путь нашего познания. «Если человек сотворен так, что тем, что в нем есть наиболее превосходного (т. е. умом), он касается Того, Кто возвышается над всем, без Кого не существует никакая тварь, не научает никакое учение и всякое действие оказывается бесполезно, то мы должны искать Того, в Ком все утверждено, созерцать Того, в Ком все достоверно, и любить Того, в Ком все праведно…» И незадолго перед смертью бл. Августин повторяет, что душа наша познает, потому что обращена к Божественным истинам. Она с ними соединена и подчинена им, созерцая их в духовном свете. В Боге мы познаем и совершенную вечную истину о человеке и идею правды. Познание в свете Божественных истин не есть исключительное преимущество христиан: оно необходимо и доступно всем людям, но грех препятствует видеть свет истины; наш умственный взор затуманивается грехом… Бог «над нами Своим совершенством, но в нас присутствием Своего света». «Я видел над моим духом неподвижный Свет. Знающий Истину знает Его. О, вечная Истина! — Ты мой Бог».