Тень и искры - Дженнифер Ли Арментроут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотелось бы принять это высказывание с облегчением. Тот, кто убивает не задумываясь, будь он смертным, богом или Первозданным, – ужасен.
Вот почему Эзра побаивалась меня.
Я задумывалась… уже после. Иногда.
– Так вы много убивали? – спросила я.
Он выгнул бровь.
– Такое предположение и вопрос… очень личные и не очень уместные.
– Конечно, шпионить за моими неупоминаемыми местами – тоже очень личное и неуместное, так что мои вопросы и предположения не могут быть большим оскорблением.
Он мягко изогнул губы.
– Я не шпионил за тобой и готов поспорить, что ты это уже знаешь. Однако ты сама смотрела на меня, когда я выходил из озера.
У меня запылала шея.
– Не смотрела.
– Ты так мило лжешь, – промурлыкал он, и, помогите мне боги, это была ложь.
Я выпрямилась и скрестила на груди руки.
– А почему вы вообще здесь? Вполне могли уйти, когда обнаружили, что я в порядке.
– Я мог уйти, но, как уже сказал, было бы бестактно бросить человека, лежащего без сознания.
– Разве мне не повезло, что попался такой вежливый извращенец?
Эш рассмеялся, негромко и чувственно.
– А ты почему не ушла, льесса?
Глава 12
Ну…
Проклятье.
Я выдохнула.
– Хороший вопрос.
– Или бессмысленный.
– Как так?
Он подвинулся ближе, и меня окутал свежий цитрусовый аромат.
– Потому что мы оба знаем, зачем остались здесь. Я интересую тебя. Ты интересуешь меня. Потому мы и остались.
С языка рвались отрицания, но я предвидела, как буду жалко звучать, если попытаюсь их озвучить.
Что я здесь делаю? С ним?
Мой взгляд упал на его губы, и у меня внутри все перевернулось. Я быстро отвела глаза. Но сердце все равно зачастило. Я здесь, потому что когда еще смогу открыто поговорить с богом, обладающим довольно мягким характером? Когда мне вообще доводилось говорить так открыто с кем-либо? Все разговоры омрачались тем, что я подвела королевство.
Но он – бог. И даже если бы не был им, нельзя сказать, что я его хорошо знала. Я была едва одета, и Эш вынуждал меня держаться с опаской. Я понимала, как веду себя неразумно и опрометчиво, что выйдет мне боком.
Я взглянула на Эша. Он смотрел на меня, прикусив губу. Мое сердце бешено заколотилось, и я могла думать только о том, что сегодня странный день.
– Почему вы заинтересовались настолько, чтобы остаться? – спросила я.
Он вскинул темные брови.
– А почему нет?
– С чего бы смертной оказаться предметом интереса жителя Илизиума?
Он наклонил голову.
– Я начинаю думать, что ты мало о нас знаешь.
Я пожала плечами.
Ветер подхватил прядь его волос и швырнул на лицо.
– Мы находим смертных очень интересными – ваш образ жизни, правила, которые вы создаете, чтобы управлять, а порой и ограничивать себя. Насколько неистово вы живете – любите и ненавидите. Смертные нас сильно интересуют. – Он повел плечом. – А ты? Ты интересуешь меня, потому что, похоже, говоришь все, что приходит в голову. И, кажется, тебя мало волнуют последствия.
Я сдвинула брови.
– Не уверена, что это комплимент.
Он усмехнулся.
– Комплимент.
– Придется поверить на слово.
На его лице снова появилась едва заметная улыбка. Некоторое время он молчал, а потом удивил меня, заговорив:
– Ты спрашивала, много ли я убивал. Только когда приходилось. Много ли? Уверен, для некоторых – много. А для других? Возможно, для них убийство – все равно что глазом моргнуть, но мне ни одно убийство не доставило удовольствия. – Его голос звучал сурово. – Ни одно.
Хотя его ответ застиг меня врасплох, было ясно, что он не любит говорить об этом. Я поерзала и сжала колени.
– Простите.
– Извинение?
– Я… мне вообще не следовало об этом спрашивать. Это не мое дело.
Эш уставился на меня.
– Что?
– Ты такая противоречивая.
Он поймал мой взгляд и отвел глаза в сторону. Прошло несколько долгих мгновений. Молчание не казалось неуютным – может, потому что я привыкла держаться тихо.
– Помню, когда убил в первый раз. Помню, как меч ощущался в моей руке – словно он стал вдвое тяжелее. Все еще вижу выражение его лица. Я никогда не забуду, что он сказал. «Давай». Так и сказал. «Давай».
Я сжала колени крепче.
– Ни одна смерть не была легкой, но эта… – Он разжал руку и снова сжал, словно пытаясь вернуть пальцам чувствительность. – Эта навсегда оставила след во мне. Он был моим другом.
Я приложила ладонь к груди.
– Вы… убили друга?
– У меня не было выбора. – Он уставился на озеро. – Это не оправдание и не отговорка. Это просто надо было сделать.
Я не понимала, как он мог такое совершить, но мне требовалось понять.
– Почему? Что случилось бы, если вы не убили?
На его челюсти заходили желваки.
– Если бы я не забрал его жизнь, умерли бы десятки, если не больше.
– О, – прошептала я, чувствуя легкую дурноту.
Неужели его друг причинял вред людям, вынудив Эша вмешаться? Если так, то я могла понять. «Давай». Знал ли друг, что его нужно остановить? Я не стала спрашивать. Но хотела. Вопрос практически жег язык, но мне не казалось правильным задавать его. Как и не казалось правильным, что Эш был вынужден сделать такое, а также потерял еще одного друга из-за тех трех богов.
– Мне жаль, что вам пришлось совершить это.
Эш повернул ко мне голову и испытующе взглянул на меня.
– Я… – Он замолчал. – Спасибо.
– Не за что.
Я взяла прядь своих мокрых волос и начала накручивать на палец. Хотелось поделиться чем-нибудь личным, но не знала как. Как почувствовать себя достаточно уверенно для этого. Единственное, что пришло мне на ум и, к несчастью, сорвалось с губ, было совершенной нелепостью.
– Я терпеть не могу платья.
Повисла тишина.
– Что?
Наверное, это мне нужно зашить рот.
– Просто платья такие… громоздкие.
А еще терпеть не могу, когда мои бедра трутся друг о друга, но это я с ним обсуждать не буду.
Он пристально смотрел на меня. Неуютно было находиться в центре внимания его стальных глаз.
– Могу себе представить.
Я кивнула и с пылающим лицом уставилась на озеро, покрытое легкой рябью. Не следовало ничего говорить, тем более богу, который служит Первозданному. Но о том, что совершала, я не говорила никому. Даже сиру Холланду. До сих пор я не понимала, какой груз несут невысказанные слова.
Но не могла их озвучить. Они
