Бояться поздно - Шамиль Шаукатович Идиатуллин

— Позна.

— Нет чтобы хорошее чего сказать. Ладно, Аль, дальше-то что? Они, значит, хлопнули колонну, взяли там, видимо, деньги, а потом что — на нас перескочили? А зачем? Не хватило?

— Может, не хватило, сгорело или потерялось, пока драпали. Может, понравилось.

— Необязательно, кстати, сразу на нас переключились. Могли еще где-нибудь покуролесить, просто это в паблик не выскочило.

— Вполне. Или разделиться могли, их же, мягко говоря, не пять человек было.

— Кстати. В любом случае они поняли, что способны на многое — все вместе или разделившись на группы. Осталось это многое найти.

— И они пришли к нам.

— Не они. По ходу, настоящий Дискард. Он с таской про пункты выдачи как раз в сентябре — октябре нарисовался, правильно?

— Ща глянем.

— Тинатин. Ты не глянешь. Мы же это обговорили уже, прости.

— Да. Я забыла. Блин, какие же они твари.

— Вот, к октябрю он внедрился, и вы ему всё решили…

— Народ, а архивы как-то восстановить можно? В администрацию там написать, ментов подтащить — там же важные свидетельства, пусть восстановят.

— Тинатин…

— Сорямба. Все время забываю.

— Это я все время забываю. Знаешь, как трудно десять песенок одновременно напевать, и все равно фиг знает, правильно я запомнила или…

— Аль.

— Ну что Аль? Я тут как обдолбанная мошка в лампочке кручусь, ни черта не соображаю, уже ни нервов, ни черта, мне сейчас все вывалить надо и выдохнуть, пока не расколбасило в край, а вы пять минут спокойно не можете…

— Всё-всё-всё, никто никуда не идет. Отдыхай, дальше я сам.

— Что ты сам?

— Поясню, как дальше было, а ты поправишь, если что. Дискард же через меня заходил, умно так — языками зацепился где-то в каментах, потом накидал идей про задачки, потом про пункты выдачи выкатил. Я Тинатин показал, ей понравилось, Володю приняли, идею погрызли, дали аж два варианта — про обнал и наркотики.

— И он свалил?

— Не-а. Вывалил еще кучку задач — сам типа стесняется светиться, давайте уж от своего лица. Тинатин что-то отобрала, остальные, послабее, на потом оставили.

— А этот… Володя в смысле как отреагировал?

— Спокойно. Сказал — лан, потом так потом. А, там же еще ржомба была. Он, помимо прочего, бросил какой-то файл замороченный, говорит: а давайте угадаем, что это такое. Я ему говорю: пардон, дорогой друг, но мы тут не криптографическая лаборатория. Он сразу отвалил.

— И ты не спросила, откуда это и зачем?

— Спросила. Он опять пурги какой-то нагнал, как из бразильского сериала. Ну и шут с ним.

— И что за файл оказался?

— Алина, золотце, повторяю: мы не криптографическая…

— Я слышала. Файл-то ты все равно Слоусилверу показала, так?

— Умные все стали. Ну. Скорее всего, ключ для чего-то хитровывернутого, говорит. А для чего — не знаю, говорит, не моя специализация. Может, криптокошелька, может, системы безопасности или сети. А может, просто NFT[18] древний или там банальная фотка, ролик или пэдээфка после упоротого кодера или архиватора.

— Спросил бы кого знающего.

— А вот это Слоусилвер однозначно не рекомендовал. Особенно с учетом туманного происхождения файла.

— Что ж он, раз такой умный, про эту поездку нам ничего не рекомендовал?

— Мне отвечать?

— Прости. Куда файл-то дела?

— Ну, или на домашнем компе валяется, или нигде уже. Зар-раза.

— Понятно. Карим, а что из задач Дискарда отобрали-то в итоге?

— Ну, про пункты выдачи.

— Так это тоже его?!

— Прости, а я что сказал?

— Карим, не заедайся.

— Народ, времени мало, давайте без токса, риторических и выяснений.

— Как это тяжело, божечки.

— Давай я тогда. Короче, больше этот Володя — вернее, тот, надо полагать, а не этот — в обсуждениях не участвовал, не светился, не проявлялся. А в декабре я подтянула задачку про агрегаторы. И сломали мы ее, считай, под елочку.

— И «Гендель», у которого остался телефон покойного с доступом к чатику, увидел, что мы сломали их план.

— Не сломали.

— Ну, вычислили по всем граням.

— Не факт, что прямо вычислили, но явно вскрыли близко к тексту.

— И что в этом страшного?

— Испугались, что к ментам побежим или в паблик выкатим, когда появятся новости и мы заметим, как все бьется. Или, еще хуже, до того. На всякий случай, в видах общей тревожности.

— Когда мы так делали?

— Так им-то это откуда знать? Ну или просто соскучились по массовым убийствам.

— Блин.

— Что такое?

— Ты так легко об этом говоришь.

— Алис, поверь, это лучше, чем так легко жить, не думая об этом. В нашем случае, правда, не жить, а подыхать.

— Отвлекаемся. И вот тут объявился Володя?

— Не сразу.

— Но появился. И отдохнуть предложил он.

— Не факт. Но выезд с одной ночевкой — он.

— Чтобы легче было всех разом накрыть.

— И мы радостно побежали.

— А не побежали бы — нас по одному в городе перещелкали бы завтра-послезавтра.

— Как хорошо, что завтра не наступит, да?

— Марк, не смешно.

— Похоже, что я смеюсь?

— Похоже, разговор затягивается.

— А-а. Вот чего он бабосы налом отдал, а не бросил по номеру. Чтобы цифрового следа не оставлять.

— Натуральные зато оставил. Или он прям в пакетике и не снимая перчаток?

— Он с нас мертвых заберет потом, не забудет. Еще и при своих останется. Они же ради денег только и убивают. Тинатин, ты что?

— Так… Марк, помоги сдвинуть… Вот так. Короче, запоминаем — купюры от этой твари вот тут, под ковриком. Если все не так пойдет, но кто-то из нас… останется… Короче, пусть ментам скажет.

— По классике. Только коврик чуть сдвинь, чтобы менты заметили, даже если никто…

— А ничего, что сейчас всё опять обратно откатится и для нас день начнется по новой?

— Аль, напомни мне, чтобы всякий раз так делала.

— А ничего, что это просто игра?

— Ничего, блин! Алин, хорош, а?

— Хороша. Я девочка вообще-то. Молчу, молчу.

— Тинатин, Алина права. Мы в игре. Можем хоть весь дом спалить или в Эйфелеву башню перестроить, реальности это не изменит. Но про отпечатки на деньгах надо запомнить для следующего раза. Марк, подсочини мне в песенку строчку про бабки эти.

— Баб-ки! От Вол-лоди под ковер-р!

— Теперь все остальное забуду. Спасибо.

— Так и остальное тебе переделаю! Вов-ка! Чэвэкашный ка-зачок!

— Пожалуйста, давайте хотя бы песенками друг друга не изводить.

— Это вековая традиция. Мне бабуля все детство революционные рассказы читала, там пламенные борцы в тюрьмах только и делали, что пели.

— То в тюрьмах. А у нас тут красота, благодать, снег и шашлыки.

— Боюсь тебя расстроить, но у нас тут цифровая тюрьма.

— Зато