Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один раз Надежда решила все-таки поговорить с дочерью о Глебе, но ничего не вышло.
– Давай, раз и навсегда, забудем все, что касается этого мужчины, – попросила Ирина.
– Хорошо, – согласилась мать, – но сначала ответь: он тебя не обижал?
Ирина подойдя, обняла ее. Она понимала, что мама волнуется и переживает за нее. Так же она понимала, что мать догадывается или, скорее всего, знает наверняка о ее чувствах к мужу, но она теряется от непонимания, что вынудило Ирину так неожиданно бросить лечение в Москве и вернуться домой.
– Нет, мамочка, он меня не обижал, – тихо сказала она, – у меня было все необходимое и даже больше. Я не могла мечтать о такой жизни, но я понимаю, что чудес не бывает, – Ирина говорила, уткнувшись в шею матери, – он из другого мира, мира красивых и успешных, я там чужая. Я не хочу быть брошенной и униженной, – слезы жгли глаза, – ты бы видела его женщину, кто я такая мешать им. Он предлагал близость, но не предлагал мне свое сердце. А я на меньшее не согласна. Ты же знаешь – все или ничего.
Надежда в отличие от дочери слез не прятала. Сердце щемило от горечи, звучавшей в словах Ирины. Какое бы решение не приняла дочь, она всегда ее поддержит и поможет все пережить.
– Мам, не заставляй меня вспоминать все то, что я пережила там. Я не встану между друзьями, я не стану разрушать отношения с его любимой женщиной, я не хочу, чтобы из-за меня менялся привычный образ жизни. Мне этого не надо. Да и я ему очень скоро стала бы не нужна. Он привык к другой жизни, к другим женщинам. Я ничего не смогу дать ему. У меня нет даже привлекательного тела, ты же видела меня.
Ирина отступила на шаг от матери и взяла ее за руки.
– И не переживай за меня. Да, мое сердце немного не спокойно, но это все потому, что я в жизни не видела и не чувствовала того, что произошло со мной.
– Ну как же? Ведь у тебя всегда были поклонники. Ты же не дурнушка у меня, – Надежда нежно погладила дочь по щеке.
– Это другое, мам. Да и где сейчас мои поклонники? Артем и тот даже не позвонил после аварии, а ведь мы о свадьбе подумывали, кольцо подарил, – Ирина усмехнулась, вспоминая своего молодого человека, – Все, мам, все. Я со временем успокоюсь. А через два с половиной года получу развод, снова стану Горюновой и ничто уже больше не будет мне напоминать про Глеба, – заверила Ирина и, поцеловав мать, прихрамывая, направилась в комнату.
Надежда так и стояла, глядя в пустоту. Материнское сердце не обмануть. Оно чувствовало, что все намного серьезней, чем пыталась представить дочка. Но с другой стороны Ирина права, бедные и богатые счастливо живут только в сказке. Поставив вместо дочери подпись в ее брачном договоре, она и не задумывалась, что все может так закончиться. Убитая горем и страхом за жизнь Ирины, она была согласна подписать хоть свой собственный смертный приговор, только чтобы она жила.
А Глеб действительно красивый мужчина, но то, что его имя известно всей России, об этом она и не задумывалась тогда, ей нужно было спасти дочь. Она помнила, как предложила свою кандидатуру, вместо дочери, но тогда пришлось бы оформлять развод с мужем, а это лишняя трата времени, которого и так было мало. Доктор Антон Константинович убедил ее, что он гарантирует порядочность Глеба и, что их дочери ничего не угрожает, и она подписала. Теперь ничего не изменить, но главное дочь жива, а остальное, Бог даст, утрясется.
Глава 43.
После звонка родителям Ирины, прошло уже два года, и Глеб больше не предпринимал попытки связаться с ней. А жизнь продолжала своё, обычное течение. Вернулась Жанна и он, словно бы ничего и не было, встретил ее в аэропорту, обнял и ответил на ее поцелуй.
Жанна была в курсе того, что произошло за месяц ее отсутствия в столице. Много пересказали ей подружки, многое нашла в интернете. Она очень переживала, когда прочитала статью, где журналист выражал свои соболезнования всем девушкам, которые рассчитывали примерить к своему имени фамилию Глеба Акулова. Сообщалось, что он уже женат на никому неизвестной девушке. Так что один из самых красивых, богатых и успешных холостяков мира счастлив в браке со своей молодой женой.
Как Жанна не пыталась, не могла найти ни одного интервью или официального заявления данного Глебом, подтверждая или опровергая данную информацию. Но вместо этого нашла фотографию счастливой парочки на какой-то вечеринке. Теперь она понимала, что возможно потеряла его. Он не сдержал своего обещания и увлекся женой. Жанна смотрела на фотографию и на свою соперницу, признаваясь себе, что девушка очень красивая. Пусть она не так высока, как Жанна, но и не коротышка, рост не ниже 170 сантиметров. Фигуру нельзя было назвать модельной, хотя многие мужчины считали данную пропорцию наиболее привлекательной: талия тонкая, крутой изгиб бедра, прямая спина, длинные, стройные ноги. Грудь не отличалась большим размером, но судя по тому, как плотно ее облегала майка, там было чем похвастаться. Жанна уже ненавидела Ирину настолько, что готова была порвать ее и пустить частички по ветру, ведь она единственная заставила пошатнуться уверенность Жанны в своем превосходстве.
Разглядывая единственную фотографию, четы Акуловых Жанна поняла, кто стал инициатором возникшего ажиотажа вокруг удивительного неожиданного аксессуара женского гардероба – трости. Теперь понятно кто привнес это неординарное модное веяние столичным модницам. Жанна, конечно же, считала это глупостью, но не могла не отметить, что трость, принадлежавшая Ирине исключительно дорогой и штучный экземпляр, приобрести который для нее мог только Глеб.
Попросив Глеба тогда встретить ее в аэропорту, она ожидала услышать отказ или на крайней случай какую-нибудь отговорку, но Глеб приятно удивил ее, сказав твердое «Встречу».
Прошло уже два года, но он никак ей не объяснял появившуюся тогда информацию о его жене. Она жила в ожидании, что он вот-вот скажет, что отношениям пришел конец и пора бы расстаться, но Глеб молчал. Вместо этого он стал чаще появляться с ней на различных презентациях, тусовках, посещал с ней театр и даже согласился на фотосессию.
Жанна была поражена переменам, произошедшим с Глебом. Он больше не оборачивался, когда мимо проходила симпатичная
