Инферналь Мерценариус - Алексей Ядов

Доктор активно участвовал в создании первых Саратансов, позже – неприкрыто помогал создавать их спятившие версии, Ушедших. Разумеется, это привлекло к нему внимание, и тогда доктор дал огня высланному для его задержания и доставки на Трибунал отряду Молохов!

Потом исчез…

Теперь появились неясные подозрения относительно этого мира, но высылать туда бригаду боевиков-Церберов слишком хлопотно. Поэтому отправили меня и Гриэля.

– Я, значит, наживка, да?

– Что ты! Конечно…

– Да. Как сможет известный своей любознательностью доктор пройти мимо такого экземпляра! Демон со слабыми способностями так и просит его съесть! Не так ли?

– Гриэль его…

– Что – Гриэль его?

Флегматично до этого стоящий в стороне, Гриэль глянул на меня.

– Я его в пустыне победил – не говорите, что вам не рассказывали. Саэльт вам наверняка все уши прожужжал! И что же? Вы прислали на поимку опасного преступника одного сопляка без боевого опыта и одного наемника?

У ВАС ВООБЩЕ МОЗГИ ЕСТЬ?!

К концу моей тирады Гриэль держал руку на рукояти меча, я конкретно орал… А Ректор, собака серая, отключился.

– Руку. От меча. Убери, – разделяя слова, произнес я.

Гриэль сощурился:

– А если нет?

– По роже аристократической получишь. У меня сегодня одна дуэль уже была, так что, можно сказать, опыт поединщика приобрел.

Гриэль внезапно… расхохотался!

– Ага… Поединщик… – Всхлип. – Ты бы себя видел! – Хохот.

Не понял…

Я вздохнул.

Когда трусливый Ректор еще раз выйдет на связь, я потребую от него объяснений. В том числе и причин столь резких перепадов настроения у Сарклира. А то ведь невозможно работать!

Результатом поединка стала мрачная слава бретера и наплыв на мои лекции молодых дворян. Ди Орель был первой шпагой Университета, так что многие студенты наивно полагали, будто «Философия и механика войны» (как теперь наименовался мой предмет) позволит им хоть немного повысить уровень владения шпагой…

Как же они все были разочарованы, когда я начал читать лекцию на следующий день после поединка! Ни-че-го!

– Итак, запугивание как оружие, направленное на противника.

Я прошелся по трибуне. Ди Орель лежит в теплой кровати, рядом сидит его девушка, а я стою перед этими студентами аки дурак набитый.

После лекций они пойдут развлекаться (говорят, делать домашние задания, но этим мало кто реально до экзаменов занимается), а я сначала получу разнос от госпожи Калинды, а потом уйду на кладбище Чистой Благодати…

Что?

Нет, я не собираюсь накладывать на себя руки. И планирую отравить жизнь еще не одному десятку дворянчиков. Просто у меня там очень и очень важные дела…

В аудитории легкий гул. Студенты обменивались мнениями о том, сколько в моей победе умения, сколько слепой удачи. Все больше и больше сходились во мнении, что мне тупо повезло.

«Кошкодер».

Аура ужаса и смерти распространилась по аудитории. Правда, я ее сильно не распространял, и воплей ужаса я не дождался. Просто наступила гнетущая тишина…

Я с улыбкой убрал меч в ножны.

– Итак… Страх – самое мощное оружие. Армия бежит не от врага, не от орд неприятеля. Армия бежит от страха.

Я налил воды из графина в хрустальный стакан, полюбовался на игру солнечного света с тонкими серебряными нитями внутри стенок стакана и выпил.

– Страх – чрезвычайно сильный и опасный инструмент в опытных руках. Учить обращаться с ним не буду – это дело каждого. Я сам им владею довольно неплохо… Я буду вас учить тому, как защитить ваших солдат от его воздействия… Итак, запомните – НЕ УБЕГАТЬ!

Я повысил голос на последних словах и сделал многозначительную паузу. Герцогиня Ванесса Ви Рейтер подняла руку.

– Ви Рейтер? Слушаю?

– Не совсем понятно, почему вы это так выделяете. Командир не должен отступать, никогда. Иначе покроет свой род бесчестьем. Может быть, конечно, вам не понятно определение «честь рода»…

Одобрительный шум и смешки…

– «Не бежать» – да, а вот отступать – вполне правильное и зачастую логичное занятие. Кстати, – я задумчиво провел пальцем по рукояти меча, – я искренне сожалею, что вы женщина. Были бы мужчиной – дал бы в морду, дождался вызова на дуэль, а дальше – как с вашим другом Ди Орелем.

Девушка вспыхнула и по слогам прошипела – другого слова не подберу:

– Он. Не. Друг.

То ли у них плохие отношения, то ли семейства Ви Рейтер и Ди Орель не слишком ладят.

– Ух ты как! Сильно! Я даже испугался, – фыркнул я. – Однако продолжим.

Появилось то же изображение солдата, что я использовал на прошлом уроке.

– Итак… Солдат может сражаться, лишь когда им командуют. Разумеется, я сейчас говорю о молодых солдатах, ветеранов вам никто не даст.

Кстати, да.

Предполагается, что командир приходит, ему «выдают» солдат, а потом он их натаскивает и тренирует. Ветеранские полки стоят у неспокойных границ с Халифатом и ценятся на вес золота.

Опытные же «Веселые труподелы» служат в прибрежной зоне.

«Веселые труподелы», как я понял из разговоров и доступной мне литературы, были настоящим кошмаром.

Нет, как ни странно, дисциплина в их рядах царила самая железная. Собранные из уголовников-каторжан, в крайней войне с Ночным континентом они превратились из штрафбата в гвардейскую часть, оставляющую за собой лишь груды трупов и пропитанную кровью землю.

На вооружении одной из частей состоят ручные «абордажные ружья». Подобные не нашли распространения в нашем мире, но там, где используется магия, это вполне жизнеспособная система…

Представьте себе ствол – закрытую с одного конца трубку из металла.

Далее.

Засыпаем порох, заталкиваем пыж и пулю. Поджигаем порох, пуля летит и сносит кому-то голову.

А если сверху пули забить пыж, опять насыпать порох и втолкнуть пулю? И так несколько раз, соединить одним запальным шнуром, в итоге получим примитивный, ненадежный, но все-таки реальный аналог пулемета. Магические же заклятия и простенькие артефакты позволяют смягчить такие недостатки, как вес и сложность, ибо вместо кремниевого замка стоит кристалл-накопитель, и повысить надежность до приемлемой.

Так что на вооружении «Труподелов» состояли своего рода магазинные винтовки – трубки-магазины появились всего лет десять назад, но уже практически все армии стали переходить на них. Только Халифат не спешит – его основная задача не война, а грабеж и набеги на соседей, потому он предпочитает вкладывать военный бюджет в конницу…

– …и не стоит рассчитывать на то, что после необдуманной атаки на неприятеля ваши солдаты воспылают к вам любовью. Главным фактором, определяющим моральное состояние перед боем, является обеспечение войск всем необходимым и потери в предыдущих боях.

Человек рассчитывает в бою на свой опыт в прежних ситуациях и, когда в предыдущих боях он потерял слишком много своих товарищей, может либо испугаться – и тогда боец из него не очень, либо желать отомстить – и тут возможны варианты. Полезет на рожон – бестолково погибнет, поставив под угрозу выполнение задачи. Пожелает отомстить и сохранит холодную голову на плечах – доставит противнику целую гамму всевозможных ощущений. Поверьте на слово.

Лекция окончена.

Все свободны.

Я наблюдал, как студенты покинули аудиторию.

– Луиза, чего стоишь?

– Поговорить нужно.

– Я внимательно тебя слушаю.

В следующий момент я с трудом успел развеяться дымом, избегая столкновения с огнешаром.

– Ты что творишь, идиот! Ты вообще-то мой слуга!

– Подумаешь… Ну побил я этого придурка, и что?

– Он приходится родственником правящему дому!

– Все дворяне кому-то кем-то приходятся. Это навевает волшебное слово «инцест»…

Луиза активно покраснела.

– Кстати, чем раньше ты прекратишь буянить, тем быстрее я прекращу смотреть на одну жуткую и убивающую меня с силой пушечного снаряда вещь.

– Какую?

Луиза – красная как рак – разговаривала со мной, тихой дымкой струясь по полу.

– Какую? Такую, которая под юбкой у тебя… Кстати, симпатичные рюшечки. А вот это – звездочка или цветочек?

Щупальце из кроваво-красного тумана потянулось с пола… Графиня Цертестская мрачно зажгла фаербол на руке.

– Ладно-ладно, ты не в моем вкусе. А что касается этого идиота – я схожу и проведаю больного. Может, фруктов ему принести?

– И извинишься.

– За что?

– Это приказ.

Я ощутил колебания заклятия, связывающего нас.

– Ладно, черт с ним.

Глава 24

Болезненный цвет лица

Вы хотите об этом поговорить?

Я прошелся по базару. Для моего сегодняшнего ночного рандеву на кладбище я уже готов, осталось лишь извиниться перед Ди Орелем, и я готов к своей основной миссии.

Иллюзия, под которой я был сейчас скрыт, не могла обмануть хоть кого-то, имеющего магический талант и желающего меня просветить.