Натиск - Денис Старый

С самого начала, когда уже стало понятно что Братству быть и что оно может зарабатывать большие деньги, осваивать большие жизненное пространства, я принял для себя решение, что не стану костью в горле Русского государства. История учит, что на смену децентрализации и всяким орденам всегда приходит мощное государство, или же это государство начинает конфликт с различного рода субъектами. Тамплиеры, те, из другой реальности, не дадут соврать.

Если на Руси начнётся противостояние между Братством и русскими княжествами, Царем, то, как я уже говорил ранее, ни к чему хорошему это не приведёт. Я остаюсь здесь, никуда не ухожу, и буду развивать технологии буду курировать воинскую школу, возможно будут принимать какое-то участие в политических делах Руси. Но на своём примере я показываю, что Царь — это не всего лишь набор из четырёх несвязных букв, если следовать новой грамматике, которую я распространяю. Царь — это нечто намного больше.

— А твои корабли? — с прищуром спросил Ростислав.– Твои пушки?

— Мастеров, чтобы наладить первое производство пушек в Киеве, я отдам. Иные останутся пока у меня, но из десяти пушек я буду оставлять себе только две, — почти не задумываясь отвечал я.

— Почему ты так решил? — спросил государь.

— Потому что ты мой Царь, я дал клятву верности тебе. Потому что не хочу с тобой иметь усобиц. Я понимаю, что Братство нынче вошло в великую силу. Мириться с такой силой не может ни один правитель. Потому я добровольно отдаю большую часть этой силы тебе, чтобы ты мудро правил, уповая на то, что не обидишь, — решительно отвечал я.

— Тебя попробую обидеть, — рассмеялся Ростислав.

Этот смех смоленского князя был несколько нервным. У меня сложилось впечатление, что Ростислав только что прощался с какими-то своими идеями воцариться на Руси. Если у Мстислава Изяславовича будет кроме собственной дружины, и собственного войска, ещё и сила, которая ему перейдёт от Братства, то уже не будет никого, кто бы мог сравниться с ним в силе. И тогда система устоит, и Ростислав так и останется лишь смоленским князем. И не только Ростислав Смоленский, но Иван Берладник, иные князья, никто не сможет возвысится.

— Я клянусь, что ты и твои потомки не пожалеют об этом решении. Я назову тебя своим братом и закреплю навечно за тобой те земли, что некогда даровал тебе мой отец. Ты же взамен отдашь мне всё остальное, — торжественно произнес Мстислав Изяславович.

Я встал и в пояс поклонился своему государю. Ни в коей мере я не посчитал подобные поклон каким-то унижением. Я делал это искренне и уже сейчас посчитал, что моя миссия почти что и выполнена. Да, ещё предстоит немало дел, но отныне я не столько развиваю Братство, сколько положу усилия на укрепление царской власти.

Братство теперь будет заниматься периферией, уходить дальше на Восток, осваивать новые земли. Именно мои братья должны стать тем, чем в иной истории стали казаки. Пограничная служба России и развитие экономики на окраинах империи — вот два направления, которыми будет заниматься Братство. Если мои силы будут находится на Урале, или в Сибири, сдерживать Степь, то никаких противоречий с русским государством не будет.

Быть России сильной! Она должна выстоять и против монголов и против всех тех испытаний, которые готовит история.

— Еще одно дело осталось незавершенным, — менял я тему разговора. — В скором времени нас ждёт война с сельджуками. Давайте поговорим о том как будем их бить.

Я несколько лукавил, говоря о том, что дело только одно. Ещё хватает задач, которые нужно решить русскому государству. Ещё нужно наладить торговые связи в Средиземноморье, нужно начинать осваивать Урал и его недра, чтобы прочно стоять на ногах и иметь возможность доступа к металлам. Но это всё потом. А пока, действительно, нужно бить сельджуков, несколько усиливая Византию, но при этом подписать с империей ромеев такой Союзный договор, при котором Русь будет полноправным союзником, ни в коем случае не придатком империи, может даже наоборот. Еще посмотрим, кто будет ведущим, а кто ведомым.

Глава 16

Мужчины, с основном молодые, стояли на одном колене, опустив голову, в ожидании удара тяжелой конницей. Впрочем, здесь были не только молодые воины, так как в последнее время часто обучаться воинскому делу приходят и мужчины по-старше. Да и не конницу они ждали, а то, что могло бы имитировать конный удар. По деревянным рельсам на верёвках тянули конструкции из досок и брёвен, которые с большой натяжкой можно было бы сравнить с ударом конных ратников.

Проходила обкатка пехоты воинской школы Воеводино и Владово в условиях, приближенных к боевым, ведь по бойцам еще и стрелы пускали, пусть и без наконечников.

В этот раз воины с достоинством прошли очередной этап своего обучения, никто не побежал, строй держали грамотно. Возможно, повлияло то, что на них смотрел и я, воевода Братства Андрея Первозванного, что рядом со мной был и Смоленский князь Ростислав, а также царь всея Руси с несколькими своими наиболее приближенными людьми.

Подобное представление не было запланировано, вернее, оно не было предусмотрено в рамках увеселительной программы для царя. Воины проходили обучение согласно программе. И не всё выглядело эпично, красочно, но, я надеюсь, что государю хватит ума и понимания, он оценит, что воины без подготовки выдержали это испытание. И что тактика использования пехоты не так легка и тут важно быть единым механизмом, что и отрабатывается.

— Владислав Богоярович, ты же мне расскажешь о том, как обучаешь воинов, своих пешцев? — спросил главный воевода Русского Царства Димитр.

Я посмотрел на этого деятеля с пренебрежением. Ну не удавалось нам вновь стать, если не приятелями, то товарищами по оружию. Я же помню, как он подстрекал меня к бунту против государя Изяслава Мстиславовича. Мало того, так тот эпизод в некотором роде ускорил и смерть первого русского царя. Я принял окончательное решение сменить монарха в некотором роде из-за проверки моей лояльности.

Но я искренне старался, чтобы стать приближённым нынешнего молодого государя, не наплодить себе новых врагов, завистников, недоброжелателей. Если собираюсь сворачивать свою деятельность, то мои интересы уже не должны сильно пересекаться с теми, кто будет рваться в молодую элиту русского царя. Рассчитываю на то, что мне в этой элите уготовано место почётного боярина.

— А пушки, воевода, где они? — с детским