История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович

Не платить пробовали?

Ох, – угрюмо поморщился мужлан. – Видели б вы, что с теми, кто пробовал... а все этот колдун блазенев виноват! Не надо было с ним связываться...

И спешно пошел в курятник, избегая дальнейших расспросов. У меня возникло почти непреодолимое желание отдать распоряжение, чтобы нахала повесили вверх ногами. Эта сволочь смеет на меня обижаться? Пусть посмеет еще раз показать свое недовольство моим отказом, и тьма с ней с анонимностью велю Ревазу приколотить кабатчика к крыльцу!

Зато понятно, в чем дело – я выглянул на околицу – возле некоторых домов на земле или плоских камнях уже лежали узелки, стояли кувшины, корзинки. Все село делает подношения духу? Хм...

Они там деньги оставляют, – задумчиво пробормотал я. – Довольно неплохо для духа. А если он один то даже много.

Дух-крохобор? – язвительно заметил Тольяр. Одноглазый сидел на убогом топчане в углу. К моему глубокому сожалению поселить его в какой-нибудь чулан не получилось – у меня не было лишнего человека, чтобы специально следить еще и за ним. Тем более, что не связанный и почти не принуждаемый Тольяр вел себя удивительно тихо. Ни разу за время пути не пытался сбежать. Что ж тем лучше.

Реваз разжившись где-то засаленной темной от времени колодой карт играл с Галуром вполголоса ругаясь на масть. За окном смеркалось.

Эх был бы у меня хоть десяток Призраков под рукой не пришлось бы вот так украдкой, отрывая последнее пробираться к Хёргэ! Селяне сами бы платили мне. И не пришлось бы терпеть кислые рожи вокруг. Силу все уважают! Но если бы со мной были все спасшиеся из Дасунь-крепости, то на наших плечах уже давно висела бы погоня из нескольких сотен добрых молодцев.

Скорее уж это напоминает оброк, – выходя из раздумий, пробормотал я. – Они платят духу оброк. Впрочем, тогда совершенно не удивительна попытка этого тюфяка подвигнуть нас на истребление нечисти. Кому охота каждую неделю расставаться с имуществом? Только вот почему сами многолюдством не пробовали навалиться?

Своя шкура дороже, – философски заявил одноглазый. – Одно дело захожих молодцев снарядить на правый бой, и совершенно другое самому рисковать.

В любом случае не наше это дело. Стоит только переночевать. И все ж я вот думаю, что мне в пути деньги не станут лишними. В конце концов, селяне обязаны платить подать властям Триградья. А я самая верховная его власть. Значит, имею право...

Да чтоб ему гореть! – в сердцах крикнул Реваз. – Вороний клюв тебе в печень! Не ложится карта и все тут!

Он добавил еще пару слов куда более простых и расхожих в народе, наткнулся, на мой взгляд, вспомнил, где находится, и умолк извиняющимся жесток кивнув на стол – увлекся, мол.

Я, как ни в чем не бывало, продолжил:

Имею полное право взимать свою часть с селянских доходов. Особенно если они этого не узнают. А они не узнают, ибо по обмолвке толстяка сидят все по своим норам до утра.

Тольяр рассмеялся:

Ты этого не сделаешь.

Вы, – сухо напомнил я. – Вы не сделаете. Но ты прав я этого делать не стану – не хватало Дракону Триградья побираться...

Вот и я о том же...

Это сделаешь ты.

Чтоооо?

Надо же хоть какую-то пользу иметь от твоего присутствия. Катаешься на моей шее, пользуешься вниманием моих Призраков и вообще радуешься жизни...

Рука Тольяра машинально коснулась отбитого бока. Я кивнул:

Вот-вот. Даже силы на тебя тратить приходится. А что в итоге? Нееет, надо приучать тебя к порядку, раз уж путешествуешь с нами почти на равных началах, то будь добр вноси в коллектив хоть что-то кроме своей унылой рожи.

А я и не прошусь с вами! – волком глянул на меня одноглазый. – Отпустите, и не буду кататься на драконьей шее!

Реваз не отвлекаясь от карт, флегматично хмыкнул. Тольяр заскрипел зубами.

Поскрипи-поскрипи, пока есть чем.

Ежели на духа сельского нарвусь, тогда, кто вас к Каллиграфу отведет?

Не волнуйся. Коль нарвешься, то это будет уже моя проблема, – утешил я.

За дверью раздался какой-то шорох. Реваз молниеносно соскочил со своего места и ногой врезал по двери, чтоб в случае чего припечатать того, кто за ней. Галур уже загораживал меня, сжимая в руке меч.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В полутемном коридоре седой Призрак придирчиво огляделся по сторонам. Принюхался. Некоторое время прошло в напряженной тишине.

Потом Реваз пожал широкими плечами:

Крысы.

Вышколенный холоп осторожно открыл дверь и мягко сообщил:

К вам пришли, Рацлав Святорадович. Женщина.

Сидящий за письменным столом мужчина, не отрываясь от чтения какой-то бумаги, важно кивнул:

Пускай заходит.

На его продолговатом неподвижном лице отчетливо просматривались морщины – особенно в области рта. Выпученные рыбьи глаза были сплошь красными, как у не спавшего ночь человека. На макушке громоздилась обширная плешь. Круглое брюшко грозно теснило стол.

Слуга посторонился, и в комнату вошла, скромно сжавшись и потупив взор молодая женщина. Темная, обшитая красной ниткой понева, целомудренно скрывала от глаза то, что и так не очень-то привлекало глаз. Белая блуза висела на ней как на вешалке. Темные волосы свалявшимися колтунами свисали с черепа. Лицом совсем не красавица.

Кто ты? – мужчина брезгливо поморщился и казенным голосом спросил слугу: – Это еще что за потеха? Изеч! На кой ляд пустил ко мне эту замарашку? Я занят.

И посчитав разговор оконченным он уткнулся в записи, демонстративно игнорируя посетительницу.

Слуга испуганно забегал глазами с недовольного чиновника на женщину. Неуверенно коснулся пальцами женской руки.

Вы же уже согласились принять меня, – жалобно пискнула она.

Еще здесь? Я занят! – в голосе проскользнуло кроме недовольства еще и раздражение. – У меня нет времени выслушивать всякие бредни!

Ну, совсем чуть-чуть, пожалуйста, – плаксивые нотки только рассердили чинушу еще пуще:

Изеч!!! Я тебя завтра же на улицу вышвырну – почему ко мне в рабочее время приходят бродяжки! Мне еще восемнадцать прошений рассматривать!

Утвердите вы свои прошения, – дурнушка изменила тон, заговорив жестче. Дернув плечом, она вырвалась из руки слуги. – У меня к вам дело.

Изеч!!! Немедленно...

Ну что за балаган, – в необычайных золотых глазах женщины блеснула ирония. – Изеч, можешь нас оставить.

Ни осанка не голос больше не вязались с простецким образом, и обычно исполнительный слуга окончательно растерялся.

Его господин, входя в благой раж, не соизволил обратить внимания на мелочи, воспринимая лишь раздражающий образ:

Я сказал вон отсюда!!!

Хватит уже, Вал.

Раскрасневшийся и готовый стучать кулаком по столу чиновник моментально заткнулся присмирев. Несколько секунд внимательно смотрел на женщину. Та безмятежно улыбалась.

Изеч. Нас не беспокоить.

Когда за слугой закрылась дверь женщина без разрешения присела на стул, положив локоть на стол и подперши кулаком подбородок. Вперила золото своих очей в красные зенки. Молча.

Долго мне ждать? – зло пробурчал Рацлав Святорадович.

Чего? – удивилась женщина.

Объяснений, – прошипел, выразительно вращая глазами, чиновник. – Какого лешего означает сказанное тобой слово?

Вам прекрасно известно, что это не слово. Так зовут вас. Наши общие знакомые.

Не помню таких. Я служащий крупной кампании имеющей представительства в двух государствах. Мы ведем дела, предоставляя ссуды самому Царскому Двору! И какие же общие знакомые...

Крысы. Такие забавные животные, если разобраться. Бегают себе на крохотных лапках. Шуршат хвостиками. Поразительно умные твари. А еще разносят заразу. И имеют своего короля.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Золотые глаза горели на худом непривлекательном облепленном черными волосами лице. Чиновник вздрогнул – ему вдруг показалось, что пришелица очень похожа на кошку. На большую трехцветную кошку с презрительно-насмешливыми хищными глазами.

И что же общего у нас с крысами?! – подозрительно усмехнулся Вал.