Библиотекарь или как украсть президентское кресло - Ларри Бейнхарт

В каждый свой приезд в Джорджтаун и практически всегда, когда я оказывался в округе Колумбия, я забегал к нему выпить. Так что если бы я захотел пригласить Ниоб в ресторан или просто на чашку кофе, я бы позвал её именно сюда.

И я чуть этого не сделал.

Самое тяжёлое для человека, который вынужден играть роль шпиона, но шпионом не является, это следовать манере поведения настоящего шпиона. Постоянно хочется сказать и самому себе и всем остальным: «Ну, хватит уже, наигрались». Надо постоянно прятаться, надо постоянно быть настороже. Это так странно, это так мешает. Однако моё лицо находится на первой странице «Десяти самых опасных преступников Виргинии», меня обвиняют в совокуплении с животными и сказано, что я вооружён и опасен. Все здравые доводы приказали жить давным-давно. Так что придётся мне поиграть в Джеймса Бонда и отбросить смущение и неуверенность нафиг.

Я считал про себя и после девяти секунд резко бросил трубку. Сьюзи смотрела на меня вопросительно. Я чувствовал, что ей хочется высказаться. Она казалась болтушкой, даже когда молчала, а мне надо было подумать. И я отправился в туалет. Я чувствовал себя женатым, потому что только женатый человек может остаться один лишь в кабинете.

Я сидел на унитазе и пытался представить себе, что такое Джорджтаун и как мне там вести себя.

И вот, когда я сидел на толчке с захлопнутой крышкой, я вдруг вспомнил про ларёк в квартале к западу от бара Тома, как раз между баром и институтом.

Мне было до Джорджтауна гораздо ближе, чем Ниоб.

— У меня здесь назначена встреча, но мне надо срочно уйти. Если я опишу вам её, можете передать ей записку?

— Ну… это ж ещё узнать её надо.

— Ну, если вы засомневаетесь, она — не она, спросите: «Вы Дэйва ждёте?»

— Ну… я вам не служба знакомств.

— А за 20 баксов?

— Легко.

Я протянул ему деньги и записку.

— По рукам.

— А вы можете позвонить мне после того, как она прочитает записку и отойдёт?

— А почему она сама не может позвонить вам?

— Ну… не знаю, как-то не думал об этом. Ну, так как, можете? Позвоните? Будет лучше, если всё-таки позвоните именно вы.

— Я взял 20 баксов за то, чтобы передать ей записку.

— Сколько вы возьмёте за звонок?

— За то вы дали мне двадцать. Давайте ещё двадцатку.

Никогда раньше не думал, что быть шпионом так дорого.

Наверное потому, что я всегда думал, что шпионы работают на правительство и у них всегда есть туго набитый кошелек, чтобы оплатить все свои водки с мартини, а отдел по передвижению на диковинных средствах передвижения снабжает их «Aston Martin».

— Прекрасно, — протянул я ему новую крапчатую двадцатку.

Потом я перешёл улицу и зашёл в «Лучший кофе на всём юге». Мобильник зазвонил минут через 15.

— Алё! — поздоровался продавец ларька. — Это вы?

— Я.

— Какая она красивая!

— О да.

— Но она чем-то удручена.

— Очень возможно.

— Удачи!

— Спасибо, — он растрогал и удивил меня одновременно.

— Да уж, удача вам не повредит. Она вас может в такое втянуть…

— Да, она может.

Я вышел на улицу и увидел, как она идёт по направлению к Институту Октавиана, как я велел в записке. Она шла не оглядываясь. Даже находясь далеко и не имея возможности посмотреть ей в глаза, я чувствовал, что… словом, чувствовал что обычно.

Сначала тебе всегда кажется, что в том, что ты видишь, нет никакого смысла, кажется, что перед тобою просто бессмысленное сочетание, но стоит приглядеться, и ты заметишь, что каждый движется по своей собственной траектории, более того, если отойти, то можно заметить, что все траектории образуют единую систему.

По М двигался фургон — стёкла были затемнены, так что лиц пассажиров было не разглядеть. На двери у него красовалось название какой-то компьютерной фирмы. Он вывернул на встречную полосу, чтобы успеть развернуться, пока не зажёгся светофор. Он словно бы ехал за ней и больше всего на свете стремился не отстать. Следом, то и дело поглядывая на неё, шёл какой-то субъект. Он не опережал её, но и не отставал, словно бы был её тенью, но тенью на расстоянии. Субъект крутил по сторонам головой. Райан, узнал я его.

Итак, её выследили. Или она сама решила выследить меня. Сволочь. Поверить не могу. Она повернула за угол, я набрал её номер и зашёл обратно в кофейный магазин.

— Алё?

— Ты не одна.

— А… э…

— Но я всё равно должен с тобой поговорить. Хочешь поговорить со мной, повернись, иди обратно туда, откуда пришла, и вели им убираться ко всем чертям. Пусть проваливают.

Я говорил тихо, но в голосе моём слышалась злость — несколько покупателей покосились на меня.

— Вели убираться Райану, тем в фургоне и второму. — Я не видел этого «второго», я совершенно не был уверен, что фургон действительно следует за ней, но раз уж ты шпион — изображай, что тебе известно больше, чем знаешь на самом деле. — Давай!

Я нажал на отмену раньше, чем она успела ответить, и вообще выключил телефон, чтобы она не могла перезвонить.

Я вышел на улицу и увидел, что она возвращается обратно. Фургон остановился, Райан смутился, помешкал, а потом пошёл дальше, как ни в чем не бывало. В момент этого короткого замешательства он дотронулся до груди — типичный жест, когда надо проверить, не потерял ли ты что — не до того места, до которого обычно дотрагиваются, когда приносят присягу, а чуть ниже, и я понял, что пистолет у него в наплечной кобуре.

Ниоб вышла на проезжую часть и подошла к фургону. Тот остановился, и одно из стёкол опустилось. Я был слишком далеко, чтобы разглядеть лицо говорившего. Потом кто-то позвонил Райану, он замер, а потом тоже подошёл к фургону. Он бешено вращал головой по сторонам. Тут дверь фургона открылась, и в проёме показался Морган. Он находился в прекрасной физической форме, но был по-настоящему взбешён. Я понял, что испортил ему вечер. Они все вертели головами, пытаясь заметить меня.

Я вернулся в кофейный магазин и снова набрал номер.

— Бросьте пытаться меня увидеть. Я не один. Мои ребята позвонили и сказали, что вы мечетесь из стороны в сторону, пытаясь разглядеть меня. Всё кончено, иди к чёрту.

— Подожди!

— Пусть они убираются. Мы с напарником следим за вами, — напарника я выдумал только что. — Пусть Райан забирается к Джеку, и когда фургон доедет до угла Висконсин и Уайтхэвэн, позвонит, и тогда я перезвоню тебе.

Интересно, сработает?

Я снова вышел на улицу. Я подошёл к девчонкам и попросил у них сигарету, предложив заплатить за неё. Неплохо придумано, на улицу выходят именно покурить. Девчонки дали мне длинную и тонкую сигарету. Я знал, что если затянусь как следует, то непременно закашляюсь, тем самым выдав, что я не курильщик. Они решат, что я пытаюсь им понравиться, поднимут визг, и я буду обнаружен. И я стал просто пускать клубы дыма. Но стоя здесь, я мог видеть Ниоб и фургон.

Морган всё ещё стоял на проезжей части и яростно крутил головой. Он много раз смотрел на меня, но ему ни разу не пришло в голову, что это я. Да, светлый цвет волос сильно меняет мужчину. Всем советую. Девчонки оказались работницами из книжного. Тогда я сказал, что я — библиотекарь и мы заговорили про книги. Но, хоть я и разговаривал с ними, я постоянно поглядывал на фургон. Я не видел лиц, но видел, что происходит, и в какой-то мере даже мог понять, как люди относятся к тому, что делают.

Ниоб что-то говорила Джеку и ждала, что он решит. Райан ждал приказа.

Наконец Джек и Райан бросили последний взгляд вокруг, я прикрылся сигаретой. Потом Джек открыл дверь, сказал что-то Райану и тот залез в фургон. Джек залез следом, и фургон покатил на север. Ниоб осталась одна. Поблагодарив девчонок за сигарету и приятный разговор, я пошёл вниз по улице, дошёл до перекрестка, повернул и снова позвонил Ниоб. Я велел её идти снова на М, а потом на пересечение трёх улиц, где улица Пенсильвании делает поворот.

— Как дойдёшь, пойдём куда-нибудь в парк.

Я снова поменял внешность — натянул бейсболку, типичную затрапезную кепку из Ирландии и очки из ларька «всё за доллар». Потом позвонил Полу. Его не оказалось на месте, и одна из его служащих побежала искать его.

Ниоб была уже на М между 31 и 29. Я был буквально за углом, на 30. Сейчас она пройдёт мимо, и мы посмотрим, есть ли за ней хвост. Мы договорились с Томом, что он выйдет и пригласит её к себе, и скажет, что мы встретимся у него. Я понятия не имел, надо ли вообще предпринимать все эти меры предосторожности, но со стороны я казался себе настоящим шпионом. И психом. Где же Том, чёрт! Если она пройдёт мимо его бара, мне придётся бежать искать её на улицу Пенсильвании.

А вот и она идёт по М мимо Тридцатой. Я присел, словно бы у меня развязались шнурки, рядом с фонарём. Одной рукой я держал у уха телефон. Ну, где же Том?