Это - Анжелика Кидман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маргарита вскочила:
— Это некорректный пример! Радиоволны мы не слышим, мы слышим звук! Звук из микрофона аппарата или звук голоса. Так что…
— И вы снова правы, моя дорогая! Я пытаюсь подвести вас к одному выводу, сделайте его сами, так будет интереснее. Мне понадобилось много лет, чтобы принять его. Вам же, видимо, хватит и нескольких минут, вы ловите на лету!
Польщённая женщина уселась обратно, закончив спор, и профессор продолжил:
— Давайте ещё разок пробежимся по вопросам. Готов выслушать ваши мнения, первый из них: ваш палец упирается в кирпичную стену, почему?
На этот раз ответил чернобровый мужчина с крупными чертами лица:
— Потому что палец и стена твёрдые, они отталкиваются друг от друга. Воткнуть можно, конечно, но тогда пальцу хана будет.
— Ещё варианты? — доктор обвёл взглядом остальных и остановился на неприметном человеке в сером спортивном костюме. Единственный из всех, он пока не произнёс ни слова, — Артемий Вениаминович, вы с вашей профессией просто обязаны разбираться в таких вещах.
Человек в сером усмехнулся:
— Если б я разбирался, меня бы тут не было. Золото, оно проницаемых стен не любит, да… Так что хорошо, что мы сквозь них не ходим. А вы случаем не способ ли нашли? Что, сквозь стенку можно пройти, стало быть, а? — Он криво улыбнулся, показав серые зубы.
«Отталкивающий и, наверняка, опасный человек». Никита Батурин, конечно, понимал, почему этот уголовник приглашён на сегодняшнюю тайную встречу. Но всё же… Сейчас он не наблюдал в этих людях даже искры интереса к тому удивительному и чудесному изобретению, что создал Лесниковский. Он будто пытается объяснить математику первого класса дикой свинье. Даже домашняя хавронья поняла бы больше, чем этот сброд. А демонстрация того чуда, а иначе обычный человек это не назвал бы, произвела на них эффект не больший, чем морковка на ослицу. Да, они заглотили наживку, но чего будет стоить это ему, Никите? Он, посвятивший жизнь науке, достигший того, что простой обыватель счёл бы волшебством, распинался сегодня перед этим быдлом, как клоун на сцене. Ненавидя себя за это, и понимая, что пути назад нет, учёный продолжил, решив не отвечать на вопрос отвратительного типа в сером костюме:
— Известно, что наша твёрдая, жидкая и другая материя состоит из молекул. Молекулы состоят из атомов. Атомы — из элементарных частиц. Но мало кто знает, что атом состоит на 99,99 % из энергии. Сама по себе масса атома ничтожна. Представьте себе мяч, обычный футбольный мяч. Это атом. Так вот ядро атома и электроны вокруг него вы не сможете увидеть, настолько они малы. Но мяч вы всё же видите. Дело в том, что электроны вращаются вокруг ядра с такой скоростью, что глаз воспримет их как цельный круглый объект. Если же вы сможете остановить их движение, угадайте, что вы увидите?
— Ничего! — Антон подключился к беседе, ловко забрав пульт у коллеги и переключив картинку. — Вы увидите пустоту! Из этой пустоты состоит абсолютно всё, что нас окружает, стол, стены, воздух, наша планета, мы сами. Тем не менее, мы с вами не парим в вакууме, мы живём на прекрасной планете, мы окружены природой, вещами, людьми и животными, мы видим, чувствуем мир на вкус, запах, тепло, холод. Мы умеем ощущать эмоции, любовь, скуку, злость, усталость, радость. Очень давно учёные всего мира пытаются разгадать тайны нашего бытия. Миллионы экспериментов проводятся по всему миру, выведены тысячи формул, законов, уравнений. Казалось, исследовано всё, вплоть до последнего кварка. Они добились очень многого, и без их великого вклада мы сейчас прозябали бы в каком-нибудь захолустье, в колхозе, в избушке с лошадью и лучиной вместо лампочки. Но мы пошли дальше. Наше открытие находится за пределами воображения физиков всего мира. — учёный прервался глотнуть воды и подошёл к столу. Тем временем на экране зияла чернота, ни малейшего проблеска не светилось в ней. Он щёлкнул клавишей. На экране высветилась мрачная деревушка с покосившейся церковью. Луна выглядывала из-за обломанного шпиля. Около ветхого домика стоял старик со свечой в руке.
Зрители застыли, казалось, даже воздух замер в тишине. Лишь мрачный темноволосый Иван Петрович покачал ногой и вздохнул. В комнате погас свет, лишь экран и окно давали немного света. Тишину нарушил голос учёного:
— Это фото моего деда, без него не было бы нашего открытия. Хоть он уже давно покоится на Ваганьковском кладбище, именно дед привёл меня когда-то на это место. Тогда, много лет назад, я, пятнадцатилетний пацан, не понял ничего, только страдал от усталости и холода. Мы блуждали по тайге и вышли на Чёртову поляну уже без сил идти дальше. Стояла тёплая осень, но к вечеру холодало до нуля. У меня были сломаны рёбра после падения с обрыва в воду, нас преследовал медведь-подранок. Я шёл со слезами на глазах, не имея возможности вдохнуть полной грудью. А здесь мы спокойно спали, точнее спал я. Дед всю ночь молился за меня, он справедливо опасался, что я не дойду, ведь до ближайшего жилья оставалось не меньше сотни километров. А утром я проснулся здоровым. Я мало что помню из того похода. Много позже дед рассказал мне, как мы тут оказались. Это место, Чёртова поляна, всегда пользовалась дурной славой у местного населения. Тунгусы, населяющие этот регион и так немногочисленны, а вокруг неё словно образовался круг радиусом километров триста, где вообще никто не живёт. Но кроме кошмарных и вселяющих суеверный ужас преданий, было одно, отличающееся от всех. В пересказах бывалых охотников — эвенков, коренных жителей этой дикой местности, сохранилось поверье, притча или назовите это как угодно. Смысл его в том, что умирающий, за которого отдали жизнь, будет жить долго и счастливо. А просящий погибнет. С нами так и вышло. Я проснулся практически здоровым, мы с дедом ещё три недели шли до Туры. С каждым днём я чувствовал себя всё лучше и лучше, мне не хотелось прекращать наше путешествие, я готов был идти, бежать, плясать. А дед слабел на глазах, когда мы были на подходе к городу, мне пришлось тащить его на плече, он еле переставлял ноги. И умер, переступив порог своего дома.
Тогда, много лет назад, я не понимал сути моего чудесного исцеления. А сегодня чудо стало истиной, которую
