Амира. Наследники - Екатерина Орлова

– Я поеду к нему. Через несколько дней привезу к вам Амиру и поеду к нему, – повторяю, чтобы акцентировать внимание на своих намерениях.

– За несколько дней, Мал, он от этого острова камня на камне не оставит.

– Я не могу ее отдать другому! – рявкаю в трубку, а потом слышу глубокий вдох отца. – Пап, я разрулю, обещаю. В ближайшее время. Сегодня же позвоню ему.

– Не надо звонить, поезжай к нему, Мал. Когда выедешь, дай мне знать, я прилечу, и мы решим этот вопрос.

– Нет. Я сам, – отвечаю твердо. – Это моя жена и моя проблема. Я сам все решу.

– Малоун…

– Пап, сходите на яхте на несколько дней, – прошу я, и, уверен, отец понимает, о чем я говорю. На острове пока будет небезопасно.

– Ладно. Я буду на сотовом.

Мы прощаемся после того, как папа берет с меня обещание как можно скорее связаться с шейхом. Отложив телефон, прикрываю глаза. Не знаю, что буду говорить ему, как искупать свою вину. А я виноват. В том, что украл Амиру, что женился на ней вдали от ее семьи, что не попытался поговорить с шейхом еще до того, как зародились чувства. Наверное, можно было решить этот вопрос полюбовно, но тогда мне было страшнее, чем сейчас. Когда за твоей спиной уже стоит женщина, требующая защиты, сражаться намного легче.

Я понимаю, что уже не один, когда волоски на теле встают дыбом. Откладываю телефон на столик, поворачиваюсь и замираю. Амира двигается в мою сторону, словно плывет по воздуху. На ней длинный белый шелковый халат, волосы распущенны и красивыми волнами струятся по плечам, на лице ни грамма макияжа, но на руках все так же сияют браслеты и кольца. Невероятно красивая! Моя жена точно стоит того, чтобы сражаться за нее не на жизнь, а на смерть.

Встаю с шезлонга и встречаю ее на полпути.

– Голодна?

– Немного, – отвечает она, опустив глаза в пол. Я подношу руку к ее лицу, и Амира застывает, а потом медленно, тихо выдыхает, когда я провожу по ее идеально гладкой щеке тыльной стороной ладони.

– Ты невероятно красивая.

– Спасибо, – выдыхает Амира и поднимает на меня взгляд.

Меня как будто прошивает током. Я так сильно хочу ее, что подкашиваются ноги, но приходится себя тормозить, чтобы не спугнуть своим напором. Я мог бы схватить ее и сделать все так, как привык: нагло и бесцеремонно, – но с моей принцессой так нельзя, она требует бережного отношения, практически как с хрустальной статуэткой.

Подхожу еще ближе и схожу с ума, когда ее грудь касается моей. Такая трепетная, изящная девочка, а досталась мне. Может, Мустафа был бы ей более подходящим мужем? Хороший парень, мужественный, сильный. Только вот недостаточно в нем свободы, авантюризма. С таким, как он, Амира быстро заскучает. А я дам ей все то, что дал бы он, и в довесок приключения, в которых она нуждается. Посмотрев на нее, понимаю, что даже наше маленькое приключение со свадьбой дает ей чувство свободы и некую силу, которая раскрывается в ней.

– Я схожу с ума от того, как сильно хочу снова поцеловать тебя, – шепчу в паре сантиметров от ее сочных губ. Она шумно выдыхает и непроизвольно облизывает их. Я улыбаюсь, мне нравится такая реакция.

– Ты не должен теперь спрашивать разрешения.

– Я и не спрашиваю, моя принцесса. Это та самая игра, о которой я говорил, – отвечаю и приближаюсь еще немного.

Чувствую на своих губах ее теплое дыхание, эта игра и меня сводит с ума. В паху ломит от желания, но я все еще держусь. Наверное, предвкушение – самая сладкая часть интимных отношений, оно разогревает лучше, чем банальный петтинг. Там потрогать, тут потереть – вот и вся игра. А словесная – это другой уровень, здесь задействованы мозги. И поскольку оргазм зарождается именно в голове, тут и думать нечего, какая игра эффективнее.

Наконец, после нескольких секунд облизывания губ взглядом, я сокращаю между нами расстояние и прикасаюсь своими губами к губам Амиры. Это еще лучше, чем в первый раз, сексуальнее, чем мечтал. Они мягкие и сладкие. Амира робко пытается отвечать, но все равно прячет от меня свой язык, не размыкает губы, а потом и вовсе вздрагивает, когда одна моя рука зарывается в ее волосы на затылке, а вторая обнимает ее за талию, наконец-то прижимая ко мне мою долгожданную добычу. Наши тела идеально подходят друг другу, как будто мы были созданы именно такими, чтобы теперь обниматься. Ладони Амиры неуверенно ложатся мне на предплечья, скользят выше, пока не достигают плеч.

Я закрываю глаза, двигаясь увереннее, сминая ее губы, прижимаю жену еще крепче к себе. Как только из нее вырывается шумный выдох, я пользуюсь моментом и проникаю в ее рот языком. Амира застывает, как статуя, и я слегка отстраняюсь.

– Поцелуй предполагает, что наши языки будут участвовать, – поясняю ей. – Каждый раз.

– Я же не в подвале выросла, Мал, – с нервным смешком отзывается она и снова густо краснеет. – Я знаю, как люди целуются, просто не умею.

Я ухмыляюсь. Согласен, перегнул, но с моей принцессой никогда не знаешь, где споткнешься. Снова подаюсь вперед и возобновляю горячий поцелуй, который поджигает мой позвоночник и заставляет его пылать. Язык Амиры робко сталкивается с моим, и меня срывает. Я подхватываю ее за талию и поднимаю вверх, несу на шезлонг и укладываю на него, даже не сообразив, что делаю. Наверное, все нужно сделать красиво, при свечах, на постели, усыпанной лепестками роз. Позже я все это сделаю обязательно, сейчас хочу только разогреть свою принцессу. Показать ей, что такое возбуждение, невербально объяснить, как это захватывает.

Амира не сопротивляется. Под моими жадными руками она мягкая и нежная. Скольжу по ее ноге ладонью, до конца не веря в то, что касаюсь ее где и как хочу. Я же могу даже сорвать с нее белье и трахнуть, и буду прав, потому что она – моя жена! Эта мысль срывает предохранители, которые и так уже начали дымиться.

Целую Амиру, жадно проглатывая каждый ее выдох. Она пока еще не решается на откровенные ласки, только обнимает, но я и не нуждаюсь в этом в данную минуту. Мне достаточно целовать ее и чувствовать, как тонкие пальчики зарываются в волосы на моем затылке, вызывая табун мурашек.

– Ты такая сладкая, – выдыхаю напротив ее губ, отрываясь, чтобы хватануть воздуха, и снова набрасываюсь. Черт подери, я как будто никогда не целовался с