Самородок - Бернард Маламуд

Он пришел к «Пиратам» первого сентября из одного из их клубов класса А, чтобы помочь им получить кубок. За это время Янгберри имел две победы и два раза проиграл. Он видел, что Рой сделал с Фогельманом в тот день, когда пробил четыре хоумера, видел и то, что было в этот день, и ему не очень хотелось встречаться с ним лицом к лицу. Побросав мяч для разогрева, он вышел с площадки для запасных и постарался не смотреть, как Рой занял свое место на пластине.

Хотя он немного передохнул, под мышками было влажно. Поясницу сковала тяжесть, и он чувствовал, как поднялись волосы на ногах и груди.

Янгберри огляделся, чтобы увидеть расстановку «Рыцарей» на площадке. Они стояли по прямой, уйдя поглубже в поле, и даже игроки внутренней части поля были оттянуты назад. На базе переминался с ноги на ногу Флорес. Питчер внутренне собрался, но его отвлекли выкрики «Рыцарей», по-всякому обзывавших его, чтобы вывести из равновесия.

Рой все обдумал и решил, что внезапный бант не сработает. Судя по всему, лучше всего три раза хорошенько махнуть.

Он чувствовал, как Судья и Мемо отравляют воздух вокруг него, и повернулся, чтобы погрозить им кулаком, но они уже отошли от окна.

Мяч сам выбрал свою дорожку.

Скорость броска поразила Стаффи Бриггза, и он не сразу заставил себя прокричать:

— Стра-а-айк!

Нос Роя забило поднятой им пылью.

— На мыло его, на мыло! — визжал Отто Зипп.

Если бы он не ударил, а просто погасил удар, то заполучил бы первую базу, а Флорес заработал завершающее очко. Его смущало лишь то, что он не был уверен, сможет ли сделать это. Рой пристально смотрел на парнишку, пытаясь перехватить его взгляд, но Янгберри отводил глаза. Рой смотрел на молодого питчера, и вокруг того сгущался туман, в котором плавали призраки былого и снежная вьюга. Туман подобрался к Рою, и он пытался найти под ним мяч, который уже покоился в перчатке кэтчера.

— Второй страйк.

— По башке ему! По башке! — исходил слюной Отто.

Казалось, наступила зима. Рою хотелось к огню, погреть замерзшие пальцы. Все, для банта слишком поздно. Зря он не попробовал бант. Этого они определенно не ожидали.

Поуп бежал с кроличьей лапой, но Рой не взял ее. Он ни за что не сдастся. Флорес на третьей базе упал на колени и умолял небеса о милости.

Рой поймал взгляд питчера. Его же глаза затянула кровавая пелена. Янгберри вздрогнул. Он бросил мяч — «неправильный» мяч, но бэттер среагировал на него.

Его удар сопровождался ревом.

На стене замаячил кровавый силуэт Бампа Бейли. Ветер разнес по округе один громкий вопль. Рой испугался, что толпа поглотит его, разорвет на мелкие кусочки и раскидает оскверненные останки по полю, но она исчезла. Только Зипп слез со своего места, проковылял к пластине, подобрал биту и, замахнувшись, нанес кому-то страшный удар. Похоже, он не промахнулся, потому что его коротенькие кривые ножки, как на пружинках, запрыгали вокруг баз. С торжествующим гиканьем он переметнулся с третьей базы на пластину и объявил, что занял базу.

Отто отряхнулся, закурил сигару и отправился домой.

Когда совсем стемнело, Рой притащил две половинки биты на левую половину поля, складным ножом вырезал продолговатый кусок дерна и выкопал ямку. Руками углубил могилку, уплотнил края и уложил туда сломанную биту. Не было сил видеть эти две половинки, поэтому он вынул их и сложил вместе, надеясь, что они слипнутся, но раскол был таким гладким, словно бита сама пожелала разломаться и две ее части не хотели соединяться. Рой развязал шнурки на ботинках и одним обвязал тонкую ручку, другим — бьющую часть. Так он и похоронил ее, мечтая, что она пустит корни и даст жизнь дереву. Засыпав ямку землей, Рой тщательно примял ее и прикрыл снятым дерном, утрамбовал ногами, осмотрелся и ушел с поля. У фонтанчика Рой задумался, не набрать ли воду в ладони, чтобы полить землю над Вундеркиндом, но она прольется сквозь пальцы, он и дойти туда не успеет, да и едва ли найдет в темноте место. Поэтому Рой спустился по ступеням дагаута и вышел в туннель.

Зайти в помещение клуба ему было страшно, и он обрадовался, когда увидел, что все ушли, забыв потушить огонь. Похоже, все оделись и слиняли. Вокруг стояла тишина, только в душевой капала вода, и ему не хотелось заходить туда. Рой бросил форму в ящик для грязной одежды, надел костюм. Почувствовав во внутреннем кармане что-то толстое, Рой вынул запечатанный конверт. Разорвав его, увидел пачку тысячедолларовых купюр. Ни одной такой он никогда не видел, а здесь их было тридцать пять штук. Вместе с купюрами была вложена напечатанная на машинке записка: «С контрактом придется подождать. Возникли большие сомнения в том, что сотрудничество было полным». Рой сжег записку на спичке. Хотел сжечь и купюры, но не сжег. Попробовал запихнуть их в бумажник. Пачка была слишком толстая, поэтому он вернул их в конверт и сунул в карман.

На улице было холодновато, фонари светили тускло. Сгущалась темнота. Роя знобило. В башне он поднялся наверх.

Секретарь Судьи уже ушел, но дверь в его помещение не была заперта, и Рой вошел. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Он определил, где находится дверь в апартаменты и, спотыкаясь, поднялся по узенькой лестнице. Войдя в кабинет Судьи, Рой увидел, что вокруг стола сидят рыжеголовая Мемо, Судья и Верховный Буки с маленькой сигарой во рту. Они считали кипы записок со ставками и груды банкнот. Мемо крутила ручку арифмометра.

Гас, увидев Роя, вскочил.

— Отлично сработано, бэттер, — приветливо проговорил он. Улыбаясь, он двинулся навстречу ему. — У тебя сегодня получилось настоящее шоу.

Рой с размаха заехал ему в ухо, и Гас рухнул на пол. Голова его ударилась об пол, из нее выпал стеклянный глаз и закатился в мышиную норку.

Мемо пришла в бешенство.

— Не трогай его, ублюдок! Да он стоит миллиона таких, как ты.

— Ты, конечно, права, хотя и шлюха.

— Ай-яй-яй, — зацокал Судья.

Подскочив к Рою, Мемо пыталась вцепиться ему в глаза, но он отшвырнул ее, и она упала на Гаса. Заплакав, она подняла голову Буки, положила себе на колени и стала по-матерински успокаивать его.

Вынув из кармана конверт, Рой сорвал с Судьи парик и высыпал тысячные купюры на его череп.

Судья наставил на него револьвер.

— Хватит, Хоббс. Еще одно движение, и мне придется защищаться.

Рой вырвал у него револьвер и бросил в корзину для мусора. Он крутил нос Судьи до тех пор, пока тот не завопил. Потом поднял его на стол и стал молотить кулаками по спине. Судья стонал и визжал, как свинья. Ударом ноги Рой сбросил его со стола. Подвывая, он лежал среди кучи записок и денег.

Мемо отпустила голову Гаса, и она упала на пол, а сама побежала вокруг стола к корзине. Подняв револьвер, она выстрелила в спину Роя. Пуля задела плечо и разбила зеркало в ванной комнате Судьи. Стекло посыпалось на пол.

Рой обернулся к ней.

— Не подходи ближе, или я выстрелю.

Он медленно двинулся вперед.

— Ты — грязный подонок. Ненавижу тебя со всеми твоими кишками и ненавидела всегда, с того самого дня, когда ты убил Бампа.

Ее пальцы сжимались на спусковом крючке, но когда Рой подошел совсем близко, она громко всхлипнула и сунула дуло себе в рот. Он осторожно забрал у нее револьвер, открыл барабан и вытряхнул патроны себе на ладонь. Высыпав патроны в карман, Рой снова бросил револьвер в корзину.

Он вышел из комнаты, и за спиной у него раздавались ее рыдания.

Спускаясь по лестнице, он боролся с ненавистью к себе. Она захлестывала его, и он вспоминал отвратительные события своей жизни.

В голове у него крутилось: «Моя прошлая жизнь никогда ничему не учила меня, теперь я должен снова страдать».

Рой вышел на улицу совсем измученным. Он не побрился, и лицо его обросло черной щетиной. Он чувствовал себя старым и с ног до головы запачканным дерьмом.

Рой всматривался в лица людей, проходивших мимо, но никто не узнавал его.

— Он мог бы быть королем, — сказала женщина спутнику.

Остановившись на углу возле магазина, Рой смотрел, как проносятся огни автомобилей. Его поглощала пустота внутри. Вскоре все оживилось. Мальчишка сунул Рою газету. Он хотел что-то сказать, но голос пропал. Заголовок гласил: «Хоббса подозревают в предательстве». Макс Мерси. Под заметкой фото, добытое торжествующим Мерси: Рой лежит на спине, а в его кишках застряла пуля. Вокруг него пляшет голая дама: «Хоббс в девятнадцать лет».

Там же было заявление бейсбольного комиссара: «Если это сообщение соответствует истине, это конец Роя Хоббса в профессиональном бейсболе. Его лишат права принимать участие в играх, и все его победы будут дезавуированы».

Рой вернул газету мальчишке.

— Скажи, что это неправда, Рой.

Рой посмотрел в глаза мальчишке. Ему хотелось сказать, что это не так, но он не смог и, закрыв глаза руками, горько заплакал.