Чертящий Путь - Мария Николаева

И все-таки сегодня жарко. Устало устроив голову на локте, я бросил тоскливый взгляд за окно. Должно быть, мамины розы уже зацвели и сейчас воздух в саду пропитан их ароматом. И Марука, словно бы случайно, раз за разом оказывается рядом с ними и делает вид, что не слышит сочувственных речей челяди. Говорят, от Тамилы всегда пахло розами и солнцем. Поэтому сестра так любит находится в ее саду – он ей напоминает об ушедшей княгини Севера. Отец же напротив старается пореже оказываться в том уголке парка – Вейрин не любит, когда ему что-то напоминает о его потере. Тем более он уже связал свою судьбу с другой женщиной, и у них скоро родится ребенок. У меня будет брат. Младший. Уж он-то не будет помнить о моей матери, не будет знать, почему слуги называют меня "двуцветным отродьем". Думаю, возможно, мы даже привяжемся друг к другу…

Хорошо было бы…

– Алесан, – голос Маруки, как и всегда когда она называла мое имя, прозвучал резко и холодно. Danely терпеть не может моей невнимательности и отсутствия рвения в учебе. Но она красива, а красивым женщинам мы прощаем очень многое. Лунное серебро волос сегодня уложено в сложную прическу, украшенную живыми цветами. Тонкие нити магической сети удерживают розовые бутоны в свежем состоянии, даже капельки утренней росы все еще брильянтами поблескивают на белом шелке лепестков. Голубые льдинки глаз смотрят внимательно и оценивающе, они верно подмечают все достоинства и недостатки собеседника. Мягкая линия губ недовольно изламывается, как и всегда при взгляде на меня. Сегодня она предпочла всем другим цветам семейные – глубокий синий и серебро. У нас намечается какое-то событие? Или у Маруки на сегодня запланирована официальная встреча?

– Danely, – я встал, собираясь приветствовать Владычицу Севера как и полагается.

Тонкая рука в плену серебристого шелка перчатки резким жестом остановила меня.

– Нет времени на церемонии. Следуй за мной. Я должна тебе представить твоим новым учителям.

– Новым? А как же?.. – я растеряно посмотрел на сестру, надеясь, что она сейчас скажет, что просто неудачно пошутила, но Марука лишь раздраженно свела брови на переносице, демонстрируя недовольство моей нерасторопностью.

– Sell Marwide принял решение покинуть нас. Да и не нуждаемся мы больше в его услугах: всему чему мог – он тебя научил.

– Но… – я еще более растеряно посмотрел на лежащую на столе книгу. Учитель не собирался уходить, мы только взялись за изучение истории Изначальных Богов по первоисточникам.

– Алесан, у нас нет времени на глупости. Нас ждут.

– Кто? – мне совершенно не хотелось менять учителя. Марвид был одним из древнейших эльфов, с ним было интересно, мы были скорее партнерами в общих изысканиях, чем учителем и учеником в классическом смысле. А чего ожидать от новых – я не знал, и это почему-то сильно настораживало.

– Посланники Совета. Их четверо, каждый Дом выделил тебе одного из своих hal'mai, гордись.

И почему с каждым новым ее словом мне все больше и больше не нравилась ситуация?..

Открыв глаза я долго смотрел в потолок, ничего не видя перед собой. Когда-нибудь эти сны меня доконают. Стоило моему прошлому напомнить о себе, как вся лавина событий прошлой жизни пришла в движение.

И почему мне приснилось именно это? Первая встреча с моими мучителями. Конечно, я запомнил ее надолго. Да и сложно забыть событие, перечеркнувшее всю прежнюю жизнь…

Недобрая усмешка Рейма, безразличие в прозрачно-синих глазах Биаты, суровые складки на лбу Са'йшэ и безграничное спокойствие Морила. Странная компания. В первый момент я даже не понял, что может связывать принца Пламени, светлую целительницу, темную воительницу и ученого, а когда понял… поздно было. Не могу сказать, что меня не обучали, но меня не только обучали. Эти четверо hal'mai стали моим кошмаром наяву. Особенно двое из них. Рейм просто упивался своей властью над "двуцветным выродком". А Са'йше… она просто была собой, принцессой рода Иниарр, отражением Черныша, просто чуть более женственным… Боги, как же я ненавидел ее за это! Я разучился смотреть на Ша'рэла спокойно, мне всюду мерещилась сидская принцесса – в каждом его жесте, за каждым его словом… Да, из-за Са'йшэ я потерял друга, единственного, кого ценил и кому доверял.

Биате я был безразличен. Морила интересовал только как любопытный феномен может интересовать ученого. С ними мне было легко и просто. Они не требовали от меня чего-то сверх меры и я ничем не выделял их. Мы были связаны только несокрушимыми нитями приказов Совета, а это так мало, что можно и не принимать во внимание. К несчастью, двое других "учителей" относились к совсем иной категории… Впрочем, разве я их в чем-то обвиняю? Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Я прекрасно понимаю, что двигало Реймом, потому что сам никому и никогда не простил бы подобного. А Са'йшэ… Са'йшэ случай особый. Она по собственной воле стала одним из моих "учителей", потому что хотела защитить племянника… Черныш ошибся, когда сказал мне, что его судьба никого не интересует в семье – и эта ошибка стоила мне спокойной жизни. Са'йше сделала все возможное, чтобы я почувствовал себя неуютно рядом с Ша'рэлом, и надо сказать, это у нее получилось. Жесткая, прямолинейная воительница меньше всего походила на уравновешенного и преданного принца, но я уже не мог смотреть на друга так как раньше. Что-то сломалось во мне. И дело не только в Са'йше или Рейме, они все – каждый на свой манер – меняли меня, пытались создать что-то свое, а в результате у них получился двуцветный уродец, не способный ни на что конкретное, но знающий много всякой никому не нужной ерунды.

Впрочем, имею ли я право обвинять кого бы то ни было в собственных ошибках? Если бы я хотел, если бы просто попытался что-то изменить, то возможно все было бы иначе. Так что в собственных бедах виноват, прежде всего, я сам. Не захотел, не попытался – вот и расплачиваюсь.

Но ведь это в прошлом, верно? Я перешагнул через собственную трусость, когда покинул Дом? Или, напротив, позволил своим страхам победить? Не знаю. Возможно, я действительно сбежал от ответственности и долга – не стану спорить. Но ведь помимо этого были причины, заставившие меня поступить именно так, а не иначе. Наверно, я просто устал беспрекословно подчиняться Совету. Так что вовсе не страх был причиной побега. Я не мог больше жить, так же как и прежде, а встать на серую тропу я не решился, зато с легкостью отрекся от себя…

А ведь я жалею. Не смотря на то, что это решение принял сам, не смотря на то, что только оно и помогло мне вырваться из клетки – я все-таки жалею, что потерял право называться Князем Севера. И дело вовсе не в титуле, просто теперь у меня нет права пусть условно но относить себя к Семье. Хотя было ли оно у меня когда-либо? Свою мать я никогда не видел, а отцом называл существо, отнимавшее жизни у таких отступников как я сам… А ведь в нас нет даже общей крови! Марука и Альбьер? Но они же дети Вейрина, а не Тамилы. Так имел ли я право считаться их родичем? Вряд ли. Я – всего лишь подкидыш, выращенный ими в память о последней северной Княгине. Так было ли у меня право требовать их любви? Сомневаюсь, я должен был быть им благодарен уже за то, что они не отвергли меня, что позволили называться Лордом Севера.