Эпицентр - Евгений Филенко

Наконец Кратов удовлетворенно вздохнул и с любовью погладил лингвар по прохладному боку.

— Теперь мы вполне созрели, чтобы познакомиться, — сказал он. — Итак, слушай, меня зовут Кратов.

Лингвар невнятно зашелестел, засвистел и фистулой повторил: «Кратов» Князек, сидевший по шею в болоте, отчаянно замигал, его выпученные глаза едва ли не впервые с начала знакомства приобрели осмысленное выражение (Кратову даже померещилась чахлая тень эмофона). Стайка его прихвостней с бульканьем погрузилась в трясину.

— Как — тебя — зовут? — раздельно спросил Кратов.

Призвав на помощь все свое достоинство, князек запищал неподобающим его богатырской стати голоском и ткнул пальцем в человека.

— Большая Дубина, — с выражением провещал лингвар — Вариант: Самая Большая Дубина. Вариант: Дубина Дубин. Вопрос: почему говорит черный глазастый камень, вариант: глаза в черном камне. Вопрос: разве у Человека в Лысой Шкуре пет языка.

— Я вложил свой язык в уста черного глазастого камня, — пояснил Кратов. Я чужой твоему племени и не умею говорить понятно для твоих ушей…

— Поправка, — вклинился лингвар. — Земляные Люди не имеют ушей. Они воспринимают акустические колебания подглазными мембранами.

— Разрешаю поправку, — проворчал Кратов.

Снедаемый любопытством князек лег на живот и почти уперся носом в прибор, стараясь разглядеть источник света и звука внутри него. Изыскания, однако же, не препятствовали ему продолжать беседу.

— Человек в Лысой Шкуре — не человек, — сказал он.

— Большая Дубина говорит правильно, — согласился Кратов.

— Человек в Лысой Шкуре — злой дух.

— Большая Дубина говорит неправильно.

— Человек в Лысой Шкуре — добрый дух. Кратов призадумался.

Ему вовсе не улыбалось выступать в роли материальной основы только зарождающихся религиозных верований в этой первобытной культуре. Он не желал, чтобы спустя несколько тысяч лет его нескладная фигура обнаружилась в местной мифологии в виде демиурга или, что более вероятно, трикстера… Однако он отдавал себе отчет в том, что подробное разъяснение способа, каким он явился на Церус I, только укрепит вождя Большую Дубину в его заблуждениях. Что ж, время для просветительской деятельности в этом мире еще не наступило.

— Большая Дубина говорит правильно, — со вздохом произнес. Не удержался и добавил: — Почти.

К его неудовольствию, лингвар промолчал. Должно быть, в системе понятий Земляных Людей не существовало эквивалентов для выражения половинчатых истин.

— Человек в Лысой Шкуре — добрый дух моего племени, — продолжал испытывать Кратова на профессиональную пригодность лягушиный вождь.

Здесь можно было бы и согласиться. Но тогда мог последовать каскад вопросов о генезисе доброго духа. Нельзя было отвергнуть и возможность того, что Кратову пришлось бы назвать точное имя и титул умершего — или погибшего предка, которым он был в прежней жизни. А вдобавок и причину смерти. Некоторые цивилизации были щепетильны в подобных вопросах и сурово наказывали духов-самозванцев. Поэтому Кратов, скрепя сердце, ответил:

— Я добрый дух всех племен.

По-видимому, это был не самый удачный ответ.

На панели прибора впервые замигал индикатор интонационного дискомфорта, что указывало на неудовольствие, раздражение, даже нескрываемую враждебность в голосе собеседника.

— Вопрос. Человек в Лысой Шкуре — добрый дух и Каменных Людей, вариант: Людей из Камня, и Водяных Людей, вариант: Подводных Людей, и Тех, Кто Живет в Деревьях, вариант: Тех, Кто Прячется в Стволах. — Лингвар поднатужился и выдал на пределе своей фантазии: — Вариант: Дриад… а также…

— Я пришел к твоему племени, — резко оборвал сетования Большой Дубины насторожившийся Кратов.

А вот это был точный ход. Индикатор продолжал тлеть, хотя и не так ярко.

— Вопрос: Человек в Лысой Шкуре пришел помочь Земляным Людям.

— Да, помочь, сильно помочь! — выпалил Кратов, стараясь вернуть утраченное благорасположение князька. И с удовлетворением отметил, что тот совершенно успокоился.

— Земляным Людям нужна помощь доброго духа, — пояснил Большая Дубина. — У них давно не было своего доброго духа.

— Большая Дубина не хотел убивать меня, — намекнул Кратов. — Он хотел пленить меня.

— Человек в Лысой Шкуре говорит правильно. Земляным Людям не нужен мертвый добрый дух.

Из этих слов и всего поведения хозяев можно было сделать весьма занимательные выводы. Лягвы явно не ощущали глубокого религиозного трепета перед потусторонними силами. Да и потусторонними ли? Дух вообще не воспринимался как сверхъестественное существо. Он был смертен. Его не зазорно было поколотить. Злой дух мог напакостить Земляным Людям, и тогда его, возможно, следовало прогнать в тычки или убить. Добрым же дух, напротив, был полезен, и надлежало заполучить его в союзники любыми доступными средствами. В том числе и окучив трухлявым дрекольем по голове.

В таком случае, кем же был в их глазах сам Кратов как неопределенных намерений и нравственных установок дух? Уродливой лягушкой в «лысой шкуре», способной на мелкие мистические услуги их племени? Мутантом-вырожденцем, без жабр, но с экстрасенсорными качествами? Военным консультантом? Похоже, Большая Дубина испытывал нужду в специалистах по ведению боевых операций, коли с такой неприкрытой враждебностью отзывался о каких-то там Каменных Людях и… гм… Дриадах.

Но Кратов, твердо решил попытать счастья под изначально принятой личиной доброго духа всех племен.

— У Земляных Людей есть враги? — осведомился он.

— У Земляных Людей много врагов, — устами лингвара подтвердил Большая Дубина. — Земляных Людей много, очень много. У Земляных Людей дом в каждой сопке, в каждом болоте. Но врагов много, очень много, очень и очень много. Вариант: видимо-невидимо.

— Большая Дубина — вождь всех Земляных Людей? — осведомился Кратов.

— Большая Дубина — вождь только здесь, — признался князек. — Другие болота — другие вожди.

«Что ж, — подумал Кратов. — Скромность — сестра не только таланта, по и величия». Слова Большой Дубины указывали на то, что термин «Земляные Люди» охватывал группу племен, переживающую тяжелые времена в затяжной войне против более организованного и сильного врага, посягнувшего на их владения. Обычный межплеменной конфликт, довольно просто регулируемый путем легко формализуемых переговоров через посредников. А посредниками здесь, учитывая беспрецедентную снисходительность Земляных Людей к инаколичию, мог выступить кто угодно, от рептилоидов до людей.