Остров Панданго - П Капица

Он приказал всем покинуть верхнюю палубу, а Наварро - приготовить две зеленые ракеты.

Самолет летел не особенно высоко. Заметив неподвижно стоявшее в океане судно, он стал кружить над ним.

Недавние каторжники из тамбуров рубки и других укрытий следили за воздушным гостем.

Но вот в небе возникла дымная ниточка, распавшаяся многоцветным фейерверком.

- Свои... наши! - послышались радостные возгласы.

На встречу самолету взвились две зеленые ракеты. Заметив их, летчик приветственно покачал крыльями и повернул к берегу.

Над пляжем самолет развернулся и, снижаясь, полетел над узкой полоской прилизанного волнами песка. Приземлился он не сразу: коснувшись колесами пляжа, он странно подпрыгнул, пролетел еще метров десять, сделал поменьше скачок и застыл на месте у самой воды.

- Вот это дал козла! - воскликнул Паоло. - Удивительно, как он носом не ткнулся, мог скапотировать.

- Новичок, - заметил Наварро. - Отчаянный парень!

По приказанию Мануэля, они оба перебрались на отходивший катер, который полным ходом пошел к самолету.

Издали Паоло и Рамон видели, как из кабины вылез на крыло человек в рабочем комбинезоне, огляделся и спрыгнул в одежде и ботинках в воду. Окунувшись, он лег на отмели, подставляя голову набегавшим волнам прибоя.

"Здорово разогрелся этот парень! - подумал Наварро. - Видимо, рад, что жив остался".

Когда катер подошел к отмели, он первым подбежал к купавшемуся пилоту. Увидев перед собой довольно молодого человека, с раскрасневшимся от возбуждения лицом, он спросил:

- Что же ты, брат, на ровном месте этакую отчаянную посадку делаешь?

Поднявшийся из воды пилот сначала смутился, потом тряхнул мокрой головой и весело рассмеялся.

- Для бортмеханика, ей-богу, не плохо! - сказал он. - Я ведь не учился на пилота. И машина эта собрана по частям. С трудом склепали и отрегулировали. Сегодня я впервые вылетел так далеко. Чуть не скапотировал.

- Похоже было. Но ты молодчина! Не всякий механик осмелится взлететь, - похвалил его Наварро. - И приземлился для новичка лихо, - на две точки. Говорю тебе как специалист, сам не раз давал козла.

- Вы, значит, летали прежде?

- Конечно. И на спортивных и на боевых. Асом числюсь. Не зря же в воздушный легион приняли, - похвастался Наварро.

- И я на таком же гробу, как твой, летал, - сообщил Паоло.

Парень вдруг посуровел, не без подозрения оглядел собеседников и спросил:

- Простите, а вы кто такие? Откуда прибыли?

- Мы полосатики с острова Панданго.

- Китобои? Охотитесь за полосатыми китами?

- Да нет, просто каторжники.

- Ах, вот оно что! - обрадовался парень. - Вас-то мне и надо! Случайно, нет ли там на катере Хосе и Энрико?

- К сожалению, они остались. Но если тебе срочно, мы мигом доставим.

- А как же самолет?

- Поезжай, я присмотрю, - успокоил его Паоло. - Только выкатить надо. Видишь, как колеса увязли? Скоро совсем засосет.

С помощью парней Манжелли они выкатили самолет на крепкий грунт и развернули так, что он мог взлететь в любое время.

- Ну, а какие ты нам вести привез? - полюбопытствовал Паоло.

- Самые хорошие. Полиции не опасайтесь, ей сегодня не до вас. Под самим Коротышкой земля горит. Взбунтовались солдаты и офицеры. В городе сумятица. Вам опасны только "гринго"* [Гринго - презрительная кличка североамериканцев в странах Латинской Америки]. Они, чего доброго, могут подняться со своих военных баз и разбомбить. Так что лучше укрыться вам под скалами. Одежду и еду скоро подбросят на автофургонах. Дорога к Позабытому берегу нами оседлана...

* * *

В часы дежурства в радиорубке смотритель маяка уловил сигналы с судна, захваченного каторжниками, но первым связаться с ним не сумел, так как от волнения оборвал тросик, а когда исправил его, то расслышал лишь конец разговора с подпольным центром и выкрик Мануэля.

Когда утром вернулись девушки, передававшие последние известия и воззвания Центрального Комитета, смотритель маяка рассказал им об услышанном.

Весть о ранении Реаля так напугала Долорес, что она стала упрашивать Энрикету немедля выйти на баркасе встречать беглецов.

- Не советую торопиться: в океане легко разойтись с судном, - сказал смотритель маяка. - Лучше дождаться здесь; они скоро должны показаться.

- А как вы думаете, есть там врач? - волнуясь допытывалась Долорес.

- Насчет этого не слышал, но знаю, что на каждом судне существуют аптечки и человек, умеющий оказывать первую помощь.

Долорес больше ни о чем не расспрашивала. Взяв бинокль, она поднялась по железной винтовой лестнице на самый верх башни и оттуда наблюдала за морем. Как только на горизонте показался теплоход, девушка закричала:

- Посмотрите, это, кажется, они!

Смотритель маяка, всмотревшись в судно, замедлявшее ход, сказал:

- Им, видно, нужен лоцман. Пошли!

Взяв с собой только Долорес, он повел баркас к теплоходу на полной скорости.

Капитан, издали разглядев на лоцманском суденышке женщину, приказал спустить забортный трап и вызвать кого-нибудь из штаба.

Долорес первой взбежала по качающемуся трапу на верхнюю палубу. Здесь ее встретили два человека: молодой был в полицейской форме, а бородатый - в какой-то полосатой рвани. У девушки тревожно забилось сердце: "Не провокация ли?"

Бородатый каторжник почему-то смотрел на нее сияющими глазами. Он вдруг раскинул руки и, схватив Долорес в объятия, принялся при всех целовать и приговаривать:

- Пальмита... моя Пальмита!

Так называл ее в детстве только брат Энрико. Как он пожелтел и постарел, бедняга!

- А почему ты с полицейскими? - шепотом спросила она.

- Какой он полицейский! - засмеялся Энрико. - Это наш Мануэль, знакомься. Моя сестра Долорес, - представил он ее товарищам. - Я думал, уж никогда не увижусь.

- Я тоже, - особенно тут, на Позабытом берегу. Извелась, ожидая от вас шифровки. - Не видя нигде Реаля, она забеспокоилась: - А где Хосе, что с ним?

- Нелепейшая история! Меня лихорадка свалила, но он все время был с ними, только на какие-то минуты остался один. И вдруг выстрелы. Мы все в этом виноваты, под конец распустились, ослабили вожжи. Но ты не беспокойся, он выживет. На счастье, нашлись хорошие специалисты, ему сделали операцию. Сейчас он спит.

- Я не разбужу... Мне только взглянуть.

- Хорошо, идем.

Энрико взял ее за руку и привел в радиорубку. Реаль лежал на койке забинтованным. Его бледное заострившееся лицо с выгоревшими усами и бровями было удивительно спокойно. Долорес подошла ближе и, нагнувшись, прикоснулась губами к его пылавшему лбу.

- Вот мы и встретились, любимый, - прошептала она. - Это я, Долорес.

Веки у Хосе задрожали и глаза медленно раскрылись. Они были затуманенными; казалось, что он ничего не видит. И вдруг Реаль отчетливо сказал: