Золотой поросенок для Дуремара - Катя Чудакова

— Из окна не видать!

— Отшей его аккуратненько. Хотя интересно было бы узнать, кто это такой! Вдруг, действительно, что-то серьезное. Назначь ему на завтра, я подъеду и разберусь на месте!

— Хорошо, любимый!

Алена отключила мобильный и включила домофон:

— Я нашла для вас завтра свободный час!

Затянувшаяся пауза не понравилась Олегу, а тут еще и неожиданно нашедшийся свободный час… На всякий случай он ответил, хотя уже заранее знал, что прийти не рискнет:

— С удовольствием воспользуюсь вашим предложением! Во сколько?

— В два часа дня.

— Спасибо! До завтра.

Вернувшись домой, Олег все еще не решил точно — поедет он завтра в Бад Карлсберг или нет.

«Может, для начала попробовать узнать, кто приезжал на „мерсе“ к фрау Сидоренко?»

На этот случай у него был припасен телефончик одного поляка-полицейского, который за двести-триста евро оказывал небольшие услуги, как, например, узнать телефон или адрес человека, данных которого справочная не дает или по номеру машины узнать фамилию и адрес владельца.

— Юзеф Микульский? Мне вас порекомендовал Николай Шварц.

— Этой рекомендации достаточно. Что вам нужно?

— По номеру машины узнать фамилию и адрес ее владельца.

— Диктуйте номер и через час подъезжайте к центральному входу на железнодорожный вокзал. Я в полицейской форме, в руках буду держать журнал «Штерн», в нем вы найдете листок с адресом и фамилией. От вас я хотел бы получить журнал «Шпигель» с двумястами евро.

— О'кей! До встречи!

…Был уже поздний вечер, но Олег решил отправиться по адресу Мартины Пауль, указанной в записке от полицейского сержанта Микульского как владелицы «мерседеса».

Подъехав по указанному адресу, Олег прочитал вывеску на двери — «Стоматологическая практика Др. Эдгар Пауль».

Олег подошел поближе ко входу. Там он увидел две таблички со звонками. Рядом с одной была уменьшенная копия вывески, другая указывала, что это частное жилище. А проживали в нем «Мартина и Эдгар Пауль».

«Очень удобно, когда работаешь в своем же доме… Что-то знакомое… Эдгар Пауль… Эдгар Пауль… Так это же любовник покойной Полины! Ну, дела!

А что ж его женушка в логове Пащука-Сидоренко делала? Вот это задачка! Собственно… кажется яснее ясного — зубки!

Конечно, они там делают зубные протезы!!!»

Теперь можно было бы докладывать Александре Вольской о выполненном задании… Сколько там она мне обещала за работу?

Нет! Я получу как минимум вдвое больше! И принесет мне денежки, как говаривал незабвенный Остап — «на блюдечке с голубой каемочкой» — сам господин Пащук.

Надо только хорошо продумать, как преподнести ему это «радостное» известие.

Через месяц Олег был готов идти к Пащуку и выложить имеющиеся у него факты. За это время у него в архиве появились адреса дюжины врачей, пользующихся услугами его подпольной зубопротезной фирмы.

Но главная козырная карта его заключалась в другом. Олег запасся копиями двух ведомостей: одна — гонорары за услуги фотографов, которые были реально им выплачены, а другая — то же самое, но цифры совсем другие, в несколько раз большие. Те деньги, которые прошли через финансовое ведомство и стали чистыми, отмытыми.

Надо ковать железо именно сейчас — иначе может быть поздно. Во-первых, Вольская далеко, где-то на Канарах, во-вторых, у Пащука положение сейчас настолько шаткое, что ему выгоднее замять любые возможные неприятности, даже с большими для себя материальными потерями, чем потерять все, а возможно, — и свободу.

И еще напасть — Алина Перова появилась в поле зрения. Хорошо бы взять свои денежки и смотаться — побыстрей и подальше.

Глава 22

Вопреки уверенности Олега в недосягаемой удаленности его московской работодательницы, она была ближе к нему, чем он мог предположить. Причем, с каждой минутой придвигалась еще ближе примерно на четыре километра.

Александра Вольская и Леночка Гарий сидели в вагоне первого класса скоростного поезда, двигающегося в сторону Дюссельдорфа со скоростью двести пятьдесят километров в час.

— Эх, «какой русский не любит быстрой езды!» — усмехнулась Железная Алекс, искоса глядя в окно на сливающиеся в один сплошной забор аккуратненькие домики небольшого городка.

— Ну да! Русские любят, а немцы ездят. Быструю езду можно любить, когда дороги нормальные да машины и поезда хорошие.

— Смотрю, ты уже освоилась в немецкой жизни. Не скучаешь по Москве?

— Да ну! Чего скучать? Тут сейчас нашего народу столько, что можно себя порой и почувствовать как дома. Кстати, сюда и артисты приезжают на гастроли. И я теперь чаще бываю на всяких спектаклях и концертах, чем в Москве. Знаешь, сколько в Германии за последние годы русских магазинов, клубов, ресторанов, театров открыли?

— Неужели? А раньше ничего такого не было! Я слышала, что был какой-то один русский магазин в то время, когда я жила в Германии, в него чуть ли не за сотни километров народ съезжался.

— А теперь не то что в каждом городе, чуть не в каждом районе города или в деревне есть русский магазин! Для всех, кого мучает ностальгия — пожалуйста, селедка с головой и кишками! — засмеялась Леночка. — Я лично предпочитаю немецкую селедку, то есть филе из нее.

— Конечно, дело вкуса, но когда я жила в Германии, заказывала тем, кто приезжал ко мне, стыдно теперь сказать — самое обычное деревенское сало. Я ведь родилась в маленьком провинциальном городке, считай — в деревне, хотя сейчас мало кто об этом знает. Я и не афиширую особо, хотя и не скрываю, как некоторые маньки, которые из себя герцогинь строят, а сами до сих пор не научились с ножом и вилкой обращаться.

— Если бы ты назвала себя потомственной дворянкой, тебе бы без разговоров поверили!

— Да уж, жизнь многому научила!.. Слушай, тебе не кажется, что мужик с первого ряда как будто прислушивается к нашему разговору… И оглядывался он уже раз пять.

— Может, мы слишком громко разговариваем?

— Вроде бы, не так громко… Или ему не нравится мой прикид? Слышала, тут «зеленые» развлекаются — шубки меховые краской поливают. Может, он из этих? Вдруг ему моя норочка не понравилась, и он сейчас начнет кричать, что я на себя трупы нацепила?

Мужчина, сидевший впереди, поднялся и пошел по ряду между пассажирскими креслами.

— Девушки, не хотите выпить кофейку в ресторане? — наклонившись, тихо обратился он к ним по-русски.

Александра и Лена растерянно посмотрели друг на друга и, не выдержав, прыснули от смеха. Александра, сделав серьезное лицо, выдала:

— Порядочные девушки на улице не знакомятся!

Леночка закатилась еще больше. Мужчина испуганно посмотрел на них и быстро пошел дальше.

— Смотри-ка, мужик снаружи обтесался, а нутро наше осталось. Немец, небось, никогда не решился бы подойти, так и жрал бы глазами всю дорогу…

— Интересно, а как там мой следопыт Олежек? Что-то мне не нравится затянувшаяся пауза в работе. Сначала пел мне песни, что вот-вот, дело на мази. Год прошел — а он мне толком ничего сказать не может. Сдается, темнит он что-то. Как ты думаешь?

— Я тебе сразу говорила — он «темная лошадка», и ставить на него не стоило.

— Ну, не такой уж большой выбор был. Не Жоржа же я должна была к Пащуку заслать! Он кроме как морды бить, ничего больше делать не умеет. А Олег пришелся в редакции как раз в тему. Кстати, ты помнишь, Жорж на днях говорил, что Олег перепуганный позвонил и сказал ему, что видел эту… как ее? Журналистку, которая накатала про меня поганую статейку… Помнишь? Как же ее… Алина… Алина… Перова! Точно — Перова! Думала, что можно забыть про нее. Два года прошло с тех пор. И это же надо — тут болтается, опять на моем пути!

— Может, она была в редакции у Пащука совершенно случайно?

— Эта журналисточка и — случайно? Быть того не может. Наверняка, разнюхала что-то уже про его делишки! Хотя, сейчас мне это может быть только на руку. Хочу поймать гада! Даже, если бабки свои не верну!

Алина уже несколько раз надавила на кнопку звонка напротив надписи «Валентина Кулик». Конечно, так долго звонить бесполезно — если не открыли дверь сразу, значит никого нет, или просто не хотят открывать.

«Раз уж я сюда приехала, надо попробовать что-нибудь разузнать. Рискну позвонить. Может, попаду на какую-нибудь словоохотливую бабку. Молодые сейчас на работе или учебе, а вот старики скучают дома. Ну, была не была!»

Алина нажала на звонок квартиры, в которой, судя по надписи, проживала «Гертруда Хассе». Алина рассудила, что под старомодным именем «Гертруда» обязательно должна скрываться старушка.

— Кто это? — донесся из домофона дребезжащий старушечий голосок.

— Понимаете, я по поводу ваших соседей…

Вопросов больше не последовало, старушка сразу нажала кнопочку, передающую сигнал для открывания входной двери дома.