Темный дом - Алекс Баркли

Вдруг Марта встрепенулась и смущенно покраснела.

— Извини, Фрэнк, я тебя отрываю, — засуетилась она. — Я пойду, а ты тут смотри сколько нужно.

Фрэнк в который раз уже оглядел знакомую комнату, очень типичную для любой девушки-подростка. Веселенькие розовые обои на стенах. В одном месте от них был оторван небольшой кусок, явно для каких-то заметок. Стеганое одеяло в цветочек, чуть поблекшее или выгоревшее на солнце. Простенькая, но современная настольная лампа возле кровати. Фрэнк вдруг подумал, что шкаф в комнату следовало бы ставить коричневый, а не песочного цвета. В недавнем прошлом его, правда, перекрасили в белый цвет, с розовыми полосками по краям. Странно, но нигде не лежали так любимые девушками мишки и куколки. Фрэнк подошел к зеркалу — на его рамке, сверху, висела широкая лента, к которой зажимами были прикреплены фотографии. Ни на одной из них он не увидел Кэти. На одной фотографии была изображена Эли, на другой — Шон, на третьей маленькая улыбающаяся девочка стояла рядом с мужчиной, подняв кверху головку и держа его за руку. Фрэнк присмотрелся к фотографии и понял, что это и есть Кэти, рядом со своим отцом. Дата на снимке говорила, что сделан он давно, лет за пять до его смерти.

На тумбочке возле зеркала стояла раскрытая коробочка со шпильками, резинками, губной помадой и дешевенькой бижутерией. Шкаф находился справа. Фрэнк повернулся к нему, раскрыл дверцы и просмотрел одежду на полках. На дне шкафа лежало несколько пар старой обуви и две старые теннисные ракетки. Фрэнк нагнулся и внезапно увидел большой толстый конверт с поздравительными открытками внутри. Первая была от подруг Кэти с невинным полудетским текстом ко дню рождения, с крупным красным сердечком вместо слова «любим» и подписями подружек из класса. Фрэнк высыпал содержимое конверта на кровать. Часть открыток была от подруг, несколько — от Шона. Среди остальных Фрэнк увидел несколько «валентинок». На одной из них, лежавшей в бледно-розовом конверте, был изображен улыбающийся медвежонок с букетиком роз. Фрэнк раскрыл «валентинку» и прочитал написанное детским почерком наивное поздравление, завершалось которое почему-то большим вопросительным знаком. Фрэнк удивился. Кому это пришло в голову отправлять Кэти такое простенькое поздравление? И сколько лет пролежала здесь эта открытка? Когда и кем она была отправлена? Он посмотрел на конверт и увидел прошлогодний штемпель. Но с чего бы ребенку поздравлять Кэти? Или это писал взрослый, подделывая свой почерк под детский? Но с какой стати?

Фрэнк бегло просмотрел остальные открытки, еще раз оглядел комнату, вышел и направился по лестнице вниз, в гостиную, где сидела Марта. Марта встала из-за стола, словно все это время ожидала Фрэнка.

— Ну и как? — взволнованно спросила она. — Нашел что-нибудь.

Фрэнк помахал открыткой, показал ее Марте.

— Не знаешь, кто мог такую открытку прислать Кэти?

Марта взяла ее, пробежала глазами текст, тихо улыбнулась и заплакала.

— Не думала, что Кэти станет беречь ее, — сказала она, хлюпая носом. — Эту открытку ей прислал Питер Грант, благослови его Господь. Такая милая открытка. Кэти она очень понравилась. Может, напоминала о ее детстве, не знаю. Она и мне ее показывала. В ней нет ничего неприличного. Знаешь, Фрэнк, другие открытки она мне не давала читать. — Марта посмотрела на него. — Помню, как мы с Кэти смеялись над этой надписью и особенно над вопросительным знаком. Почерк Питера школьники узнают сразу, ставил бы он вопросительные знаки или не ставил. Он таким же почерком пишет в классах объявления. — Марта внезапно прекратила рассказывать, помолчала. — Ой, прости еще раз, Фрэнк, опять я расчувствовалась. А что, ты хочешь взять эту открытку? Пожалуйста.

— Нет-нет, Марта, мне она пока не нужна, — ответил Фрэнк и, попрощавшись, ушел.

Инспектор уголовной полиции Майлз О'Коннор припарковался в конце аллеи, вышел из машины и направился к двери дома Лаккези, на ходу любуясь видом на маяк. На его звонок вышел Джо.

— Великолепно вы здесь все отделали, — вместо приветствия сказал О'Коннор.

— Тут всем занимается моя жена, — ответил Джо.

— И вид отсюда замечательный.

— Само место прекрасно расположено, — кивнул Джо.

— Надеюсь, вы меня знаете. Но представлюсь на всякий случай. Я инспектор уголовной полиции Майлз О'Коннор.

— Знаю, конечно. Проходите.

Они вошли в зал.

— Я хотел бы поговорить с вами о нашем расследовании. Насколько мне известно, вы принимаете в нем участие. Добровольное, — поправился он. — Так вот я хотел бы попросить вас… — Он замялся.

Джо отлично понимал, чем закончится предложение и как не хочется инспектору вести весь этот разговор.

— И о чем же вы хотели меня попросить?

— Не мешать ходу расследования, — закончил инспектор. — Извините, но мне не нравится, когда кто-то вмешивается в мою работу, ходит, расспрашивает, приезжает в полицейский участок без приглашения и дает свои рекомендации о том, что нужно делать и как.

— Мне казалось, что каждый человек имеет право и даже обязан помогать полиции. Все, что я говорил вашим людям, основывается на моем опыте…

О'Коннор нервно перебил его:

— Послушайте, я вас отлично понимаю. Вы хотите сказать, что мы все делаем не так, что мы сельские полицейские, медлительные и нерасторопные, не проявляем должной активности… — Он замолчал.

Джо стоял, не говоря ни слова, ожидая продолжения.

— Вы что, действительно думаете, что мы работаем кое-как? — Инспектор посмотрел в лицо Джо. — Так я вам скажу — мы делаем все, что в наших силах. Просто в Ирландии принцип работы другой. Мы действуем медленнее. Мы не разъезжаем в «феррари» и не хватаем всех подряд.

— Я тоже не ездил в «феррари» и тоже не тащил в кутузку всех, с кем разговаривал, — парировал Джо, глядя мимо О'Коннора.

— Охотно верю. Но подходы у нас — разные.

— Возможно, так оно и есть, — согласился Джо.

— Вот поэтому я и прошу вас воздержаться от дальнейшего оказания помощи нам. Я не могу вам приказывать, поступайте как хотите, только не нужно больше нас дергать. Мы обойдемся без ваших нравоучений. — Он уже было направился к двери, но вдруг обернулся. — Не знаю, на каких уж там машинах вы ездили и как вели расследование, быстро или нет, но у нас тут, во всяком случае, нет миллионной статистики преступлений. К примеру, во всем Уотерфорде за год их совершается меньше полусотни.

Джо передернуло.

— Ошибки делают все и везде, — продолжил О'Коннор, — и в Ирландии, и в Нью-Йорке, но уж по крайней мере меня не выкидывали из полиции за превышение служебных полномочий…

— Успокойтесь, инспектор. Вы знаете, что мой сын дружил с Кэти.

— Тогда тем более вы должны держаться от этого дела подальше…

— А вы бы на моем месте как поступили, мистер О'Коннор?

— Я бы доверил это дело профессионалам, — зло бросил тот.

— По-вашему, я не профессионал?

— Здесь вы любитель, компрометирующий своими действиями работу местной полиции. Пока жители Маунткеннона думают, что вы нас консультируете. Но лично мне ваши советы начинают надоедать. Поэтому я прошу вас, и сейчас уже официально, не мешать ходу расследования. Я, конечно, вам сочувствую, как-никак вы имеете отношение и к погибшей, и к ее матери, но дело есть дело. Надеюсь, что вы меня правильно поняли. С сегодняшнего дня мы больше не рассчитываем на ваше участие в любой форме. — Он чуть поклонился и вышел.

Когда Фрэнк вернулся от Марты Лоусон в участок, Ричи готовил себе кофе.

— Ну как? — спросил он. — Нашел чего-нибудь интересное?

— Ничего, если не считать поздравительной открытки, «валентинки» от Питера Гранта. Она лежала на самом дне шкафа, в комнате Кэти. Не знаю, что и думать. Он, конечно, парень тихий и мухи не обидит, но вдруг он делал ей предложение, а она его отвергла или посмеялась над ним? Черт его знает…

— Давай я съезжу в школу и поговорю с ним, — предложил Ричи. — Ты его уже допрашивал? Ну и что? Я привезу его сюда. А у тебя сегодня выходной, так что можешь спокойно идти домой.

Фрэнк пожал плечами.

— Давай-ка припомним, что он нам говорил о том, как провел тот вечер. Он сказал, что смотрел какой-то документальный фильм про автогонки по телеканалу «Дискавери». Не припомнишь, какая там была тема?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ричи.

— Тему на канале «Дискавери».

— Не понимаю.

— Там все программы тематические, меняются каждый день. Космос, микрокосмос, преступления, древние цивилизации, ну и так далее. Какая тема была в тот вечер? А, вспомнил! — воскликнул он. — Нора же в тот вечер тоже «Дискавери» смотрела. Показывали исторический художественный фильм о ком-то. Все, значит, никаких автогонок там не было, они к истории не имеют никакого отношения.

— Не волнуйся, я все у него выясню и про историю, и про автогонки. Прищучу его, и он все мне выложит.