Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова

Я тепло попрощалась с Николаем. Он обещал позвонить, чтобы рассказать, как тут все пройдет.

Когда я уже устроилась на заднем сиденье «девятки» Виктора, Николай открыл дверцу и склонился надо мной:

– Помни, Наташа, что если чего-то очень-очень сильно захотеть, всем сердцем, всей душой, каждой клеточкой своего тела, то желание может и исполниться…

Он как-то странно посмотрел на меня и захлопнул дверцу машины. Виктор нажал на газ.

Больше всего на свете я хотела, чтобы мой предыдущий был жив.

Глава 21

При виде меня дядя Саша разразился потоком возмущенных фраз. Упрекал он меня долго, потом еще немного повоспитывал и велел садиться в машину. Это оказалась красная «девятка». Я познакомила Мариса со своим провожатым, чтобы они уже между собой договаривались, когда и куда Марису заехать за моей «бээмвэшкой». Наконец мы тронулись в путь.

За рулем сидел дядя Саша, на переднем месте пассажира – Вахтанг Георгиевич, на заднем сиденье – мы с Рутой. Этакая милая компания, отправляющаяся в путешествие.

Дядя Саша подробно расспросил меня о случившемся. Единственным, о чем я умолчала, была записка, найденная мною у могильной плиты. Почему-то я решила не упоминать о ней.

– Постарайся все-таки вспомнить, при каких обстоятельствах ты встречалась с этим твоим Викингом, – велел он, выслушав мой отчет.

– Я с ним не встречалась, – поправила я, – только видела его где-то.

– Значит, вспоминай, где видела.

– Думаете, я не пытаюсь? – огрызнулась я.

– Наташа, не сердись, – подал голос Вахтанг Георгиевич. – Мы же за тебя переживали. Не едешь и не едешь. Потом ты такие вещи рассказываешь… Мы же с Александром Петровичем тебе добра хотим, девочка.

Ишь как запел Вахташа. Правда, насколько я поняла, я была совсем не в его вкусе и он не бросал на меня сальных взглядов. Старший товарищ юной манекенщицы Вахтанг Георгиевич Чкадуа. Сказать кому из наших общих знакомых – обхохотались бы. Представляю моего предыдущего… Черт побери, что же имел в виду бомж Николай?!

– Дядя Саша, – обратилась я к Никитину, – когда этот Николай будет звонить, вы с ним повежливее. Ладно?

– Слушай, яйцо, хватит курицу учить! – взорвался полковник. – Повежливее будь! Да, кстати, вот тебе «чистый» мобильник.

Дядя Саша извлек из кармана сотовый телефон и протянул мне. Я уже отдала Вахтангу его мобильный, как только вернулась с кладбища.

– А он на меня зарегистрирован? – решила выяснить я.

– С какой стати я стал бы регистрировать его на тебя? – Дядя Саша посмотрел на меня через плечо как на идиотку. – Но можешь спокойно давать номер кому захочешь. – Он помолчал немного и добавил: – Да ладно, не волнуйся. Поговорю нормально с твоим Николаем. И к тебе переадресую. Если позвонит, конечно.

Я уже собиралась что-то сказать, но тут Рута впервые открыла рот.

– Я хочу есть, – заявила она.

– А раньше чего молчала?! – заорал на нее дядя Саша: наверное, он порядком переволновался, дожидаясь моего появления. – Предлагал же ведь, пока эту мадам, – кивок в мою сторону, – битый час дожидались. И не один раз.

Рутина реакция была для меня странной: она разрыдалась в голос. Никитин тут же остановил машину. Я обняла Руту за плечи и попыталась успокоить. Но не тут-то было: она просто заходилась в плаче.

– Вы уж выбирайте выражения, пожалуйста, – прошептала я дяде Саше.

– Это я и без тебя понял, – ответил он мне.

Вахтанг тем временем извлекал из сумки специально собранный в дорогу сухой паек. Там также был термос с горячим чаем.

Рута с жадностью набросилась на бутерброды. Мы втроем молча наблюдали за тем, как она ест: словно хищный зверек, которого в неволе морили голодом, а потом впервые выдали пищу. Она держала бутерброды на коленях, одной рукой прижимая пакет к телу, нагибаясь над ним, словно защищая собой – чтобы не отобрали. Она давилась, глотала, не пережевывая, как будто пыталась съесть побольше – пока не отняли то, что дали.

Я взяла термос из рук Вахтанга и наполнила чашку.

– Запей, – протянула я ее Руте.

Она дернулась от меня, как от прокаженной. Вначале я не поняла почему, но потом одна любопытная мысль пришла мне в голову.

– Ты боишься, что там отрава? – мягко спросила я ее. – Наркотики? Что тебе опять станет плохо?

Я на глазах у Руты отпила половину и протянула остатки ей.

– Пусть они тоже… – хрипло пробормотала она, кивая на мужчин.

Вахтанг с дядей Сашей последовали моему примеру, и только после этого Рута согласилась выпить чаю. Бедняжка! Через что же ей пришлось пройти!

Наконец мы снова тронулись в путь. Ничего особенного по дороге с нами не произошло. Дядя Саша, Вахтанг и я вели машину по очереди, чтобы не тратить время на остановки. Рута всю дорогу дремала или находилась в полузабытьи. Правда, пару раз она вскидывала голову и долго смотрела сквозь заднее стекло. На наши вопросы она вначале не отвечала, потом мимоходом бросила фразу, что ей кажется, что вон та синяя машина нас преследует. Это, наверное, за ней. Дядя Саша заверил девушку, что его специально обучали определять слежку, и он гарантирует Руте, что та машина появилась совсем недавно и мы ее абсолютно не интересуем. Он оказался прав: через пару километров машина свернула. Подобное произошло еще один раз – Руте показалось, что нами заинтересовался «КамАЗ». Но мы усилиями дяди Саши быстро ушли от погони, в которую «КамАЗ» даже не включился. Ни есть, ни пить Рута больше не просила.

В Латвии нашей целью был Мадонский район. Дорога до него от Риги отняла часа три с половиной, потом мы еще немного поплутали в поисках нужного нам пункта и наконец оказались в местечке, отмеченном на нарисованном Марисом плане. В доме, куда нам следовало прибыть, нас уже ждали.

Двухэтажное, вытянутое здание стояло на отшибе – до поселка было километра три, до ближайшего жилого дома – около километра. Между этим домом и нашим временным пристанищем находилось кладбище. Ну вот, опять я неизвестно куда попала!

Предложенное нам убежище оказалось небольшой сельской гостиницей-пансионатом. В это время в доме жила лишь группа молдаван из двенадцати человек. Десять женщин, двое мужчин. Работали они на прополке свеклы, потом собирались в другой район Латвии – опять на прополку. В конце лета и осенью будут работать на сборе урожая – снова по всей территории Латвии. Трудились они весь световой день. Администратор гостиницы – латышка лет сорока пяти – готовила им завтраки, обеды и ужины, даже хлеб сама пекла. Хочу сказать, что более вкусного хлеба, чем домашний латышский, не ела нигде и никогда. Я вообще стараюсь поменьше есть мучного, дома практически не употребляю хлеб – фигуру надо блюсти! – но тут не могла удержаться. Он одновременно кислый и сладкий и очень долго не черствеет, а уж когда только из печки… Нет, не могу даже вспоминать – начинают течь слюнки.

Латышка проживала здесь же с мужем и сыном – у них на первом этаже был свой отсек. Муж работал в полиции – дежурил где-то сутки через трое, а в свободное от работы время помогал с хозяйством, включавшим шесть коров, кур, уток, нутрий и овец. Последних мы, правда, не видели – они находились в общем стаде.

Администратор – Винета, дальняя родственница Мариса – приготовила к нашему приезду две соседние комнаты на втором этаже. В одной поселились мужчины, во второй – мы с Рутой.

Больше всего меня поразило то, что в здании были душевые с горячей водой и нормальные туалеты. Вы можете себе представить дом, предназначенный для проживания сельскохозяйственных рабочих где-нибудь под Гатчиной или Лугой? И что за условия там предложат несчастным «иностранцам», прибывшим на прополку и уборку урожая?

Вахтанг Георгиевич долго осматривал место, где нам предстояло жить, и был хмур. По-моему, условия были вполне приличные, все очень чисто, белье белоснежное. Но Чкадуа, естественно, привык к фешенебельным местам отдыха. Конечно, я тоже была избалована за последние годы, но ведь все могло оказаться гораздо хуже. Например, нас могли отвезти на какую-нибудь дачку под Питером, построенную хозяином шести соток в застойные времена. За неимением лучшего следовало обосновываться здесь, где нас с Вахтангом Георгиевичем уж точно никто искать не будет. Его в особенности.

Вдруг кислое выражение лица Чкадуа начало резко меняться. Я проследила за направлением его взгляда. Группа молдаванок шла на ужин.

Приблизившиеся к дому женщины окинули нас заинтересованными взорами. Естественно, их внимание привлекли особи мужского пола, мы с Рутой были лишь ненужными соперницами. Не сомневаюсь, что жадный взор грузинского мужчины был замечен. Предстояло только дождаться ночи.

Как только девушки скрылись в доме, Вахтанг Георгиевич хлопнул себя по толстым ляжкам и заявил:

– А мне тут нравится! – И облизнулся.

– Условия устраивают? – поинтересовался дядя Саша с ничего не выражающим лицом.