Гордость и булочки, или Путь к сердцу кухарки (СИ) - Лили Вейла

— В самом деле? — вздёрнул бровь Ветинари.

— Я говорю именно о близких отношениях, сэр. О таких, когда видишь человека каждый день.

Ветинари долго молчал, оценивающе глядя на Моркоу.

— Мисс Гленда сказала, — наконец произнёс он нехотя, — что если что-то между нами пойдёт не так, ей некуда бежать из Анк-Морпорка, поэтому лучше ей держаться от меня подальше.

— Понимаю, — задумчиво ответил Моркоу. — И предложения — я имею в виду предложения — вы так и не сделали?

— Вы, насколько мне известно, тоже не спешите заключать законный брак с капитаном Ангвой, — огрызнулся патриций.

— Это был её выбор сэр, что касается меня, я предложил это сразу. А мисс Гленда… Боюсь, у неё есть негативный опыт, сэр. За шесть лет ни один священник так и не решился узаконить её отношения с мистером Наттом.

— О, боги, ты прав. Значит, тем более…

— Нет, сэр, как раз наоборот. Если вы сделаете предложение прямо сейчас, это будет выглядеть… Как уступка. Будто она у вас это предложение выторговала. Насколько я знаю мисс Гленду, это заденет её гордость.

— И что ты предлагаешь? — патриций уже не выглядел бесстрастным.

— А почему она вообще решила, что что-то может пойти не так?

Ветинари задумался.

— Понятия не имею, — наконец признался он. — Но, возможно, ей не понравилось, что я попросил её не выходить из моего кабинета так, что это могло бы её скомпрометировать. Я всего лишь хотел уберечь её от сплетен.

— Готов спорить, с её точки зрения это выглядело так, будто вы её стыдитесь.

— Вот оно что…Тогда достаточно будет объяснить…

— Нет, сэр, боюсь, так просто это не получится. Если она приняла Решение, то быстро она от него не отступится. Тут нужен более деликатный подход.

— Не верю, что говорю это, но — прошу, капитан, ты хотел дать мне совет, так дай его.

— Попробуйте доказать ей, что бежать не придётся. И что вы вовсе не стыдились и не стыдитесь показать своё отношение к ней. Если она в это поверит, возможно, она и ваше предложение оценит не как уступку, а как искреннее желание.

Патриций усмехнулся.

— Что ж, по крайней мере, это похоже на рабочий план.

— Рад, что был полезен вам, сэр, — Моркоу облегчённо улыбнулся и поднялся. — Хотя вы, конечно, обошлись бы и без моих советов.

— Вот как?

— Думаю, — Моркоу прищурился, глядя в окно, — я даже не заходил сегодня к вам.

— В самом деле?

— Да, сэр. Полагаю я просто сразу от Леонарда отправился в Псевдополис-Ярд.

— Удивительно, капитан, твоя способность двигаться по улицам Анк-Морпорка и разговаривать со мной поражает воображение.

— О, но я совсем не разговариваю с вами, сэр, ведь никакого разговора не было, — он отдал честь и направился к выходу. Уже у двери он развернулся и успел краем глаза заметить, что Ветинари улыбается — облегчённо и расслабленно. Пожалуй, такого Моркоу тоже прежде не видел.

— Да, сэр, — сказал он как ни в чём не бывало, — поскольку меня здесь не было, я никак не мог задержать тех музыкантов, правда? А вашим стражникам не дозволяется задерживать людей за пределами дворца.

— Когда ты будешь… Хм, не проходить мимо этих музыкантов, можешь не говорить им, что они могут продолжать играть.

— Непременно, сэр. Хорошего дня, сэр.

Моркоу вышел.

***

В жизни Джонни Коллинза бывали дни и получше. Похуже тоже бывали — когда их с группой вышибли из того паршивого паба в Ист-Энде, как его? Не вспомнить. Но более странного дня не было точно.

Разлепив глаза и обнаружив, что рядом храпит Вилли-Труба (с музыкой прозвище было не связано, играл он на гитаре), Джонни решил, что они за каким-то чёртом припёрлись в Эдинбург — ни на что другое выступавшая из предрассветного тумана архитектура не походила. Пытаясь прийти в себя, он принялся механически наигрывать на гитаре “Yesterday”, и тут начались новые странности — сперва кто-то сверху с очень странным даже для шотландцев акцентом потребовал, чтобы их арестовали, а потом какие-то парни в исторических костюмах, впрочем, со вполне натурально выглядящими алебардами, их окружили. Джонни пытался одновременно растолкать своих парней и растолковать стражникам, что они тут ничего такого не хотели, и вспомнить, чёрт его дери, как они оказались в этой дыре. Может, это какая-нибудь Швейцария?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К тому моменту, как из дверей мрачного помпезного здания, у которого они оказались, вышел рыжий детина под два метра ростом и тоже в идиотском историческом наряде (правда, этому он хотя бы шёл), группа “Знатьё” уже пробудилась в полном составе. И все трое вопрошающе смотрели на Джонни — будто он, провалиться ему на месте, знал больше ихнего!

— Можете отпустить этих людей, — заявил приблизившийся к их группе детина. Стражники так же молча, как до этого охраняли их, отдали честь и вернулись на свой пост у ворот. — Сыграйте что-нибудь красивое, — потребовал детина и бросил им старомодный, но довольно увесистый кошелёк. — Только не грустное. Про любовь к прекрасной девушке. Чтоб появилась уверенность, что в итоге всё будет хорошо.

Джонни кивнул — заказ проще некуда, такие песенки очень любили на разных мероприятиях, где помимо денег можно было получить хорошую жратву и выпивку, так что навык был отработан до автоматизма.

— Понятно, мистер. Поехали, парни, — сказал он, беря первые несколько аккордов. Неважно, как называется это грёбаное местечко, важно — отработать оплаченный заказ и не вступать в пререкания с людьми в тяжёлых доспехах и внушительными мечами у бедра.

— Вот и славно, — улыбнулся детина. — Как тебя зовут?

— Джонни Коллинз, сэр, мы — группа “Знатьё”, — быстро ответил Джонни. Меч собеседника никак не шёл у него из головы. Он выглядел как угодно, но точно не как реконструкция.

— Я — капитан Моркоу из городской Стражи, — продолжал детина. — Я вас раньше тут не видел, так что — добро пожаловать в Анк-Морпорк! Надеюсь, у вас нет неоправданной тяги нарушать закон?

— Никак нет, сэр, мы просто музыканты! — быстро ответил Джонни, едва не выронив гитару из рук.

— Вот и чудно, — снова улыбнулся капитан-овощ, — ну, играйте.

И они заиграли — с таким чувством и душой, с какими не играли никогда прежде. Душа при этом сильно давила на мочевой пузырь, ускользая в пятки, но группа старалась не обращать на это внимания. Почему-то им очень не хотелось расстраивать капитана Моркоу.

По улицам Анк-Морпорка полилась незнакомая Плоскому миру мелодия.

__________

Песня "Have You Ever Really Loved A Woman?", Bryan Adams. Клип не имеет отношения к тексту, важна сама песня и её смысл.

https://www.youtube.com/watch?v=hq2KgzKETBw

Если ссылка не открывается, загляните ко мне на ВК — группа "55 Гудвин — книги и не только" https://vk.com/fiftyfifthclub.

__________

***

Хэвлок, лорд Ветинари, стоял у окна. Ничего удивительного в этом факте не было — он часто стоял у этого окна. Но очень редко окно бывало открытым. И определённо никогда прежде он не стоял у открытого окна, наслаждаясь свежим морским (и откуда он взялся в Анк-Морпорке?) ветром и — тем более! — музыкой. Музыкой, которую играли, а не той, что можно было прочитать с листа.

Ветер забирался ему в волосы, и это напоминало, как совсем недавно на этом же самом месте в них зарывались ладони Гленды. А снизу доносились проникновенные слова о том, как это — по-настоящему любить женщину. И после обнадёживающего, пусть и совершенно неуместного разговора с капитаном Моркоу, у Ветинари появилось ощущение, что всё это ещё возможно, и ничего не потеряно.

Когда Гленда ушла, он внезапно для себя испытал такую боль, что толком не мог ни о чём думать. И представить не мог, как справиться с потерей — никогда ещё чей-либо отказ не задевал его так глубоко. Слова Гленды… Они ранили. Впрочем, теперь, благодаря Моркоу, понятно, почему. Она, очевидно, тоже чувствовала себя раненой. Он бы, вероятно, и сам до этого додумался, останься при нём способность ясно мыслить. Увы, при воспоминании о Гленде — особенно, воспоминании о том, какой она было этой ночью, — способность мыслить не то чтобы ясно, но хотя бы связно его покидала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})