Не убоюсь я зверя - Валентин Леженда

— Того самого.

Мы поспешили в глубь пещер и через несколько минут уже были в черте жилого сектора. Всюду лежали тела.

— Я же предупреждал их…

— Эсбэшники! — презрительно бросил Танатос, подбирая гильзы. — Они все-таки опередили нас.

— Но ведь я оставил ее всего лишь на час.

— Иногда и часа достаточно, чтобы изменить все… Смотри! Останки твоего «жнеца»! Профессионально они его разделали. — Тан присвистнул. — Так, что он даже не смог себя автоматически восстановить.

Я шевельнул перчаткой, посылая мысленную команду.

Разрозненные обломки ожили, мгновенно собравшись в единый механизм.

Я повернулся к Танатосу:

— Теперь ты мне веришь?

— Теперь да, — хмуро кивнул напарник. — Эсбэшники не могли такое с ним сотворить, тут действовали доминаторы. Человек пять, меньше бы с твоим помощником не справились.

— Игра пошла по-крупному.

— Естественно, раз они нарушили свой нейтралитет.

Я искал среди убитых Сандерса, но так и не нашел его. Может, ментору и удалось уцелеть, кто его знает. Но почему они не послушались моего совета, почему вмешались?

Ведь это так глупо.

Или они тоже верили?

Теперь уже не узнать.

— Здесь нам больше нечего делать, — произнес Танатос — Не беспокойся, Паромщик, мы вернем ее, я тебе обещаю!

— Ну разумеется… — усмехнулся я, — ведь два доминатора уже армия.

Дождь прекратился.

Вместо него с неба сыпался пепел.

— Что, снова? — не поверил своим глазам Тан. — Так быстро? Ведь после последнего «нарыва» не прошло еще даже месяца.

Я растер невесомые серые хлопья в руке.

— Кое-кто напоминает, что у нас почти не осталось времени…

Люди западных кантонов почему-то не прятались в убежища. Не было слышно сирены, витрины магазинов сверкали стеклами, их владельцы не спешили опускать бронированные щиты.

— Человек удивительное существо, — усмехнулся Танатос, — даже ад со временем приедается ему. Смотри, вокруг нас новые люди, они не прячутся, они желают встретить опасность лицом к лицу. Не этого ли добивался твой невидимый приятель?

— Возможно, — ответил я, глядя в темное, теряющееся в переплетении воздушных мостов небо.

Ну хорошо, «саранча» и «всадники» — механизмы, размышлял я, — послания тоже можно рационально объяснить.

Но как быть с этим?

Откуда берется пепел?

Не здесь ли сокрыта подсказка? Ключ ко всему? Необходимое недостающее звено? Ответ на самый главный, так и не заданный вопрос?

С кем мы, в конце концов, имеем дело?

— Что задумался? — выдернул меня из потока размышлений напарник.

— Да так… есть о чем…

— Девочка в Нерносе, хотя утверждать наверняка сложно. Триумвират не дураки, они не станут вредить ей.

— Ты в этом уверен?

— Ну… сам подумай, что она с ними впоследствии сотворит.

— Не забывай, она пока что обыкновенный человек, живой и слабый, с которым можно делать все, что угодно.

— Вот именно этого я как раз и не понимаю, — раздраженно заявил Танатос. — Ты говоришь… обыкновенный человек. Но как в таком случае от нее зависит все? Объясни мне, пожалуйста!

— Это испытание, — просто ответил я, — которое посылает нам он.

— Он это кто?

— Не знаю… в том-то и дело, что я не знаю и боюсь, однозначного ответа так никогда и не получу.

— Черт знает что! — Тан гневно сплюнул на мостовую.

Где-то раздались выстрелы.

— Саранча! — Танатос выхватил пистолет. — Ну что, повеселимся?

— Нужно идти в Нернос.

— Неверный шаг. Именно подобной глупости от нас и ждут…

На этот раз все происходило по-другому.

Выскакивавшие из земли механические твари тут же разваливались на части, попадая под ураганный огонь десятков орудий. Люди затопили улицы, стреляя не только в «саранчу», но и друг в друга.

— Безумие… — Танатос одним выстрелом снял парня, поджарившего из огнемета сразу троих человек. — Что творят, уроды!

— Где доминаторы? — удивился я, выводя на линзу поисковую сетку.

В Локтауне не было ни одного, только мы с Таном.

— Смотри, что-то не то… — напарник показывал на «саранчу». — Ее… совсем мало, она едва двигается…

— Он слабеет, — ответил я.

— И что это означает?

— Сегодня последний «нарыв», вообще последний… больше их не будет…

Мы снова одни.

ГЛАВА 19

В этот раз «саранчи» было значительно меньше. Однако она по-прежнему могла убивать. В сумасшествии, творившемся на улицах, мы с Танатосом потеряли друг друга. Когда я спохватился и врубил поисковик, Тан оказался в двух кварталах от того места, где я находился. Внутренняя связь почему-то снова барахлила.

Расталкивая людей, я кое-как подобрался к будке нейрофона.

К счастью, аппарат работал.

Код Кристины по-прежнему находился в памяти «Циклопа».

Через несколько секунд на мониторе высветился результат. Ну конечно же, мне следовало бы это предвидеть. Телепатка пряталась в «Особой зоне № 9», куда я открыл ей свободный доступ.

Мудрое решение. Наверняка она сбежала туда, как только начался «нарыв».

Через сеть я на всякий случай послал приказ «Центркому» не выпускать девушку из зоны Домината. Вряд ли, конечно, она куда-нибудь уйдет. Но я не мог рисковать. Времени практически не оставалось, а без Кристины все мои потуги что-либо предпринять были обречены на провал.

Стрельба на улице не прекращалась.

Пули попали в будку нейрофона. Одно из бронированных стекол пошло трещинами.

Я выскочил наружу.

Несколько пуль угодили мне прямо в грудь и тут же были аннигилированы защитным полем. Прицел мгновенно выделил шутника.

Я выстрелил.

Огромный бородатый верзила с пулеметом в руках грузно осел на мостовую, превращаясь в кусок льда.

Я пошел дальше, отталкивая по пути орущих, спятивших людей. Мне нужен был какой-нибудь транспорт.

Подземка не работала, зоны вызова пневмокабин на мостовых потухли.

С грохотом рухнули стальные ворота ближайшего ко мне подземного гаража и на улицу плотным потоком хлынула «саранча».

Механические твари желали взять реванш.

Толпа бросилась врассыпную, но «саранча» оказалась быстрее. Улица окрасилась кровью.

— Бросайте оружие! — во всю глотку закричал я.

Несколько человек послушались, швыряя пистолеты себе под ноги. «Саранча» прошла мимо них, огибая стороной нелепо застывших посреди тротуара бледных от ужаса людей.

«Почему мы не поняли это раньше?» — с грустью подумал я.

Включилась внутренняя связь:

— Паромщик, ты где, мать-перемать?!

— На месте, — ответил я, перестраивая «жнецов».

— Иди на площадь… немедленно… тут такое… — Танатос был невероятно возбужден.

— Да что там уже случилось?

— Иди на площадь… кому говорят, обалдеешь!

— Лады, уже иду…

На тротуарах лежали трупы. Кажется, их было меньше, чем в прошлый раз. Это удивляло, потому что на улицах находилось сейчас практически все население города.

Под ногами хрустели обломки «саранчи».

Вот она, площадь.

Снова огромная толпа, и все смотрят куда-то вверх.

Посмотрел и я.

— Бред… — проговорил прямо в эфир.

— А… увидел… — усмехнулся Танатос, — то-то, парень…

В небе парил железный крест.

Уж не знаю, на чем он там был подвешен. На кресте висел распятый человек. Я сделал масштабное увеличение и сразу же узнал блаженного. Его руки были прикручены к кресту стальными болтами, на полированной стали запеклась кровь.

Кто же это сделал?

Вольные стрелки?

— Он сам себя распял, — снова подал голос Танатос. — Я тут кое-кого успел расспросить…

— Просто абсурд какой-то…

— Согласен… но зато… красиво… Ты мне сказал, что сегодня последний «нарыв», а раз так, то ЭТО должно было произойти. Ты не находишь?

Я мог подписаться под каждым его словом. Воссоздан апокалипсис, воссоздано второе пришествие и распятие. Что дальше? Толпа подалась вперед. Парящий в воздухе крест объяло пламя. Танатос присвистнул:

— По-моему, ничего подобного в Писании нет… Пламя вырывалось из самого креста. Фигуру распятого обволокло голубовато-красное сияние.

— Смотри-смотри! — восторженно орал по внутренней связи Тан.

Кожа блаженного обугливалась, слезая с тела пластами, которые горящими сгустками падали вниз прямо на толпу.

Под кожей обнажилось железо.

— Паромщик, он робот, он андроид… обалдеть!

Распятие пылало.

Стальная фигура на кресте слилась с ним в единое целое. Распятие удалялось, поднимаясь в небо все выше и выше.

Толпа на площади пришла в движение. Что они поняли? Что они должны были понять? Что понял я?

Я оставался беспристрастен ко всему, что происходило вокруг. Говорит ли это о том, что я безнадежен? Что я не способен измениться? Но что я должен был сделать для этого?

Снять сенсорную перчатку и уйти?

Но куда?

Ведь меня нигде не ждут, потому что Я НИКОМУ НЕ НУЖЕН.

Перед моими глазами по-прежнему стоял пылающий крест.