Форсированный марш - Лео Кесслер

К этому времени удалось эвакуировать всего лишь одну тысячу человек — причем половина из них была тяжело раненными. Однако давление немцев на отступающие английские силы усиливалось с каждой минутой. Находящийся в рубке «Кальпе» капитан первого ранга Хьюджес-Халлетт, которому подчинялась эскадра десантных судов, прекрасно сознавал, что очень скоро люфтваффе получат окончательное превосходство в воздухе и начнут беспрепятственно бомбить и обстреливать десантные суда. А вслед за самолетами люфтваффе то же самое станут делать дальнобойные пушки батареи Геббельса, которые наверняка не упустят шанса как следует ударить по английским кораблям.

Однако из сообщений бригадира Саутерна следовало, что бойцы королевского полка легкой пехоты герцога Гамильтона по-прежнему сражались в районе Пурвилля и что по-прежнему шло сражение в районе Голубого пляжа, где малочисленные силы канадцев упорно сопротивлялись наседавшим на них немцам. Отдельные мелкие очаги сражений оставались пока по всей линии фронта. Всех этих людей в идеале следовало эвакуировать. Однако возможность этого стремительно уменьшалась с каждой минутой. Капитан Хьюджес-Халлетт чувствовал, что ему надо принять какое-то решение. Он вызвал капитана Мак-Клинтока и приказал ему лично разведать ситуацию на берегу и доложить.

В 12 часов 20 минут капитан Мак-Клинток просигналил с берега Хьюджес-Халлетту:

— Эвакуацию проводить больше невозможно. Однако находящиеся на борту «Кальпе» канадские штабные офицеры обратились к Хьюджес-Халлетту с единственной просьбой: подождать еще чуть-чуть. Канадцы и так уже потеряли несчетное число людей убитыми и ранеными. Две бригады Королевской канадской дивизии оказались серьезнейшим образом потрепаны. Погибли практически все старшие офицеры. И находившиеся на борту «Кальпе» канадцы не могли пойти на то, чтобы просто так отплыть от злосчастного французского побережья, бросив остававшихся там соотечественников на произвол судьбы — и на милость немцев.

Но услышавший эту просьбу Хьюджес-Халлетт был непреклонен.

— Я очень сожалею, но… — Он сделал выразительный жест и просигналил капитану Мак-Клинтоку:

— Если эвакуацию проводить больше невозможно, возвращайтесь на корабль!

По его команде к берегу под прикрытием плотной дымовой завесы стали подтягиваться все имевшиеся в наличии десантные корабли, чтобы взять на борт находившихся там людей. Над этими кораблями непрерывно барражировали британские истребители, стараясь защитить их от шнырявших в небе немецких бомбардировщиков. Сам же Хьюджес-Халлетт попытался еще раз взвесить всю ситуацию и принять окончательное и единственно правильное решение.

Без десяти минут час «Кальпе» выскочил из-за дымовой завесы и двинулся к берегу. Все четырехдюймовые орудия корабля непрерывно обстреливали немецкие позиции, словно желая смести своими выстрелами всю огромную немецкую военную машину. Однако немцы не дремали: на залпы «Кальпе» они немедленно ответили своими собственными. Между кораблем и немецкими артиллеристами завязалась ожесточенная дуэль. По палубе «Кальпе» забарабанили раскаленные осколки, корабль окутался дымом от разрывавшихся среди его надстроек снарядов. Но моряки мужественно держали удар, неуклонно двигаясь к берегу, несмотря на всю ярость немецкого обстрела.

Побережье выглядело как сцена из научно-фантастического фильма, демонстрирующего безграничные разрушительные силы природы. Образцы военной техники были хаотично разбросаны в полном беспорядке — искореженные, сломанные, прихотливо перевернутые. Между ними валялись трупы солдат. Хьюджес-Халлетт до боли в глазах вглядывался в берег, но не мог увидеть на нем ничего живого. Все несло на себе печать разрушения и смерти.

Он печально покачал головой. Похоже, на берегу просто не осталось живых. Их попытка прорваться сюда оказалась бессмысленной. «Кальпе» резко развернулся и вновь скрылся за искусственной дымовой завесой.

Еще через десять минут бригадир Саутерн в последний раз вышел в эфир. Он сообщал о том, что на железнодорожный вокзал Дьеппа прибывает все больше и больше эшелонов со свежими немецкими подкреплениями. Немцы брали под контроль всю прилегающую местность. А попавшие в окружение канадские части начали сдаваться.

Глава тринадцатая

Три танка «Черчилль» королевского шотландского полка Калгари быстро мчались по направлению к батарее Геббельса, еще не зная, что все их усилия были совершенно бессмысленными. Сквозь просвет в дымовой завесе командир передового танка разглядел контуры батареи. При этом одно из орудий было развернуто против всех остальных и било по ним прямой наводкой. Командир танка сразу сообразил, в чем тут дело.

— Эй, парни! — возбужденно прокричал он по радио, так, что его услышали экипажи всех других танков. — Это коммандос! Они захватили одно немецкое орудие и лупят по всем другим. Давайте-ка подъедем к ним и поможем хорошенько вдарить по фрицам!

Однако Куно фон Доденбург, который вел своих бойцов к батарее под прикрытием дымовой завесы и танка Pz-IV, которым управлял шарфюрер Шульце, уже услышал грохот приближающихся английских танков. Он тоже мгновенно сообразил, чем это ему может грозить.

— На землю! — шепотом скомандовал он. — Всем лечь!

Рота эсэсовцев немедленно плюхнулась в дренажную канаву, которая тянулась параллельно дороге, ведущей к батарее Геббельса, и замерла. Фон Доденбург рванулся вперед и, ухватившись за выступающий крюк Pz-IV, вскарабкался на корпус и оттуда добрался до башни.

— Что-то случилось, господин гауптштурмфюрер? — непринужденно бросил Шульце, косясь на перепачканное грязью, все в потеках пота лицо фон Доденбурга.

— Танки… вражеские танки! — выдохнул фон Доденбург. — Смотри! — Он указал на приземистые силуэты английских танков, которые начали вырисовываться сквозь заслон дымовой завесы.

— О, горе моим старым потертым яйцам! — воскликнул Шульце. — Да их же целых три штуки!

Он торопливо выдохнул в микрофон:

— Матци, двигай в сторону горки справа! Давай, давай! Катись туда быстрей!

В то время как танк начал быстро разворачиваться, шарфюрер ткнул локтем в бок штурманна из Баварии:

— Ну что ж, легенда гитлерюгенда, покажи, на что ты способен, заряжая орудие! Прояви свой героизм в полной мере! Сегодня старый шарфюрер Шульце собирается добыть тебе Железный крест второго класса.

Закончив отдавать приказания, Шульце вопросительно взглянул на фон Доденбурга.

Несмотря на жуткую усталость и серьезные опасения, которые он испытывал, гауптштурмфюрер не смог сдержать улыбки:

— Ну что, бывший докер, у тебя хорошо получается командовать. Попробуй завершить эту операцию. А я пока отчалю. — Он двинулся назад по корпусу танка. — Только будь осторожен. Не дай английским мерзавцам отстрелить тебе кочан. — И фон Доденбург ловко спрыгнул на землю.

— Не беспокойтесь, господин гауптштурмфюрер, — крикнул Шульце ему вслед, пока танк взбирался на небольшой пригорок. — Любимый сынок старой фрау Шульце не позволит какому-то английскому уроду загнать снаряд прямо в свою миролюбивую задницу!

Когда командир передового английского танка увидел неожиданно выглянувший из-за дымовой завесы немецкий Pz-IV, спрятавшийся за небольшим пригорком и нацеливший свое орудие прямо на них, он заорал:

— Стоп! Останови танк, водитель!

Повернувшись к стрелку, он прокричал:

— Немецкий танк… слева… дистанция 200 ярдов… огонь!

Английский танк резко остановился. В следующее мгновение он содрогнулся, колеблемый мощной отдачей выстрела. Снаряд просвистел в воздухе, и командир танка увидел, как сталь на корпусе немецкого танка справа от башни вспыхнула красным огоньком.

— Слава Иисусу, тебе удалось задеть его, Чарли! — возбужденно прокричал командир.

— Но только негодяй еще не получил от меня сполна! — проронил вмиг вспотевший стрелок, лихорадочно прицеливаясь снова. — Сейчас я постараюсь загнать ему бронебойный прямо между корпусом и основанием башни.

Из дула 75-миллиметровой пушки немецкого танка вырвалось пламя. «Черчилль» вздрогнул. Внутри его корпуса распространился едкий запах сгоревшего пороха. Взрывной волной командира танка и стрелка отбросило к стенке. Командир покрутил головой, приходя в себя, а затем в ужасе отшатнулся. Прямо у его ног валялась оторванная голова негра.

Стрелок зашелся в истерическом смехе.

— Род, — он имел в виду чернокожего механика-водителя, чье обезглавленное тело по-прежнему красовалось в своем кресле и чьи неподвижные руки по-прежнему крепко держали рычаги управления, — выглядит сейчас как Эл Джолсон[41]!

Командир танка призвал на помощь все свое самообладание. Побледнев, он отбросил ногой в сторону оторванную голову механика-водителя — туда, где язычки пламени уже подбирались к снарядам.