Отель последней надежды - Татьяна Устинова

— А Надежда? Что она сказала, когда ты собралась в Москву?

— Надежда тут ни при чем! Просто она моя подруга! Не помню я, что она сказала! Кажется, сказала — молодец, вот что.

— Катя, это очень серьезно!

— Да я понимаю. Я только не понимаю, чего ты от меня хочешь!

— А в Москве? — спросил он безнадежно. — С кем ты.., дружила?

— Да ни с кем я не дружила! Ходила с бухгалтершей нашей кофе пить каждый день! В ресторан «Пара поросят», это рядом с Останкино! Там дорого, но вкусно, а в телецентре все буфеты позакрывали, один остался. Там тоже дорого, но невкусно!

— Как ее зовут?

— Бухгалтершу? Ира, а фамилии я не знаю. Она мужа уличила в измене, ей фотографии прислали его с какой-то девушкой. Она мне все время их показывала и про это рассказывала, а я слушала. — Она посмотрела на Максима Вавилова и осторожно погладила его ногу. — Мне ведь тоже муж изменял. Так.., некрасиво.

— А можно это делать красиво?

— Можно делать так, чтобы я не узнала! Или Ира чтоб про мужа не узнала! И это такая гадость, когда понимаешь, что тебя столько времени надували! Я не люблю надувательства.

— Я тоже.

— И я решила, что больше никогда, ни за что никому.., не дамся. Даже близко не подойду! Хватит. Пусть все будет легко и просто. Да, Максим?

Он не ответил.

Она спрашивала «про другое», как раз про то самое, чем мучился он.

Легко и просто — это когда можно не отвечать на вопросы, не ждать с работы, не думать глупые мысли, не ревновать, не караулить у телефона. Легко и просто — это если она завтра уедет в свой Питер, а он будет вспоминать, какая сказочная у них была ночь. Легко и просто — это когда моментально переходишь в категорию «друзей» или начисто забываешь о том, что было!

И все это не про него! У него уже не легко и не просто, потому что он вдруг понял: теперь все будет по-другому. Всегда.

Он потер лицо руками.

— Значит, она тебе рассказывала про мужа, а ты слушала. И больше ты ни с кем никуда не ходила?

— Да нет. Ну, с девчонками ездила на маршрутке до Алексеевской, а с частниками на Сиреневый бульвар. Это считается?

— Не знаю, — сказал Максим Вавилов.

Хорошо бы узнать фамилию бухгалтерши и выяснить, что у той за история с мужем, хотя ни бухгалтерша с телевидения, ни ее муж в сюжет никак не укладывались.

Хорошо бы завтра в Питере выяснить хоть что-нибудь, что вывело бы на свет, потому что до сих пор он бродит в потемках!

И как только он выяснит, Катя исчезнет из его жизни, потому что у него все трудно и тяжело, а у нее все легко и просто. Впрочем, он склонен слишком сложно воспринимать действительность!

Катя опять зевнула, и он посмотрел на часы.

Завтра, нет, уже сегодня в семь утра у него самолет, и он так и не придумал, как остановить время, которое стремительно уходит и скоро уйдет совсем.

Дэн Уолш в десятый раз просмотрел видеозапись, сделанную камерой в коридоре на третьем этаже. Разобрать, что за люди открывали двери и входили в номер, было невозможно, и он остановил пленку.

Все было ясно и понятно — тот, кто ходил по третьему этажу, отлично знал, где стоят камеры и под каким углом снимают. Сначала прошел один, а через какое-то время второй, и даже трудно определить, мужчины это или женщины, но в брюках. Они вернулись к лифту тем же порядком, сначала один, а потом второй, и куда уехали, неизвестно.

На остальных этажах камеры еще только монтировались, и те, что имелись, можно было легко обойти.

— Господин полковник, мы провели обыск, но никаких следов…

— Понятно.

— Господин полковник, наверное, имеет смысл обследовать все номера, но для этого нам нужен господин управляющий, которого сейчас в отеле нет.

— Обследуете, когда он появится.

— Может быть, вызвать его?

— В шесть утра? Возьмите себя в руки, майор!

Камуфляжный майор, который допустил такую «досадную ошибку», стоял перед Уолшем по стойке «смирно». Может быть, то, что говорил ему Уолш и переводилось как-то по-другому, но Надежда перевела именно так: досадная ошибка.

Про нее все забыли, она сидела в углу кабинета и грызла ноготь.

…Что происходит у них в гостинице?! Да еще перед самым президентским визитом?! Откуда взялись террористы, боевики и пистолет в шине Пейсаховича?! Кто бродит по ночам по коридору третьего этажа, и зачем он там бродит?!

Что происходит в ее собственной жизни?! Кто регулярно бывает у нее в квартире и устраивает там всякие гадости?! В какую историю она угодила?! Дело дошло до повешенного на люстре пугала и фотографий с выколотыми глазами!..

Как связаны друг с другом «Англия» и вся ерунда, которая начала твориться в ее жизни, именно когда в гостиницу решил наведаться американский президент?! Или привидение знаменитого поэта, погибшего странной смертью, которое обитало в соседнем доме, напуганное масштабом приготовлений, решило переселиться в ее квартиру?!

Впрочем, нет. Ерунда в ее жизни началась немного раньше, когда от нее ушел муж, и она так и не поняла почему.

Что она сделала не так?!.

Надежда зевнула, посмотрела в затылок Уолшу и вдруг поймала себя на том, что мысль об ушедшем муже, мелькнувшая в мозгу, так и пропала за поворотом, и следом за ней не пришла туча других мыслей, которые еще неделю назад, жужжа, как навозные мухи, крутились у нее в голове. О том, что она была плохой женой, о том, что он нашел себе жену получше, о том, что он вытащил из бумажника ее фотографию и вставил чью-то другую, и она больше никогда, вернувшись домой, не увидит его на диване, читающим газету…

Тут она опять зевнула и подумала о том, что так и не сварила Уолшу кофе, а ведь он просил!..

Пойти, что ли, сварить?..

Она поднялась и тихонько вышла из кабинета, где помещался штаб шефа службы безопасности, прошла по пустому и широкому коридору, сбежала по мраморной лестнице, которая вздымалась из холла, как волна. Надежда очень любила именно эту лестницу!..

В гостинице было пусто и тихо, и ей подумалось, что скоро здесь начнется жизнь, суета, люди начнут собираться на работу — что может быть лучше! Кондитерский цех наверняка уже пришел в полном составе, и Эльвира Александровна, поставившая на ночь пироги, приподнимает чистые льняные салфетки и придирчиво рассматривает каждый поднос и принюхивается, а потом выберет самый неудачный пирожок и обязательно попробует на вкус! Перед тем как откусить, она непременно посмотрит вверх и пошепчет: «Господи, благослови!» — а уж только потом откусит.

И Лидочка скоро будет на месте, и Пейсахович, и доктор Трутнев, и Таня Наумова! А Люба Глущенко сегодня дежурит, сегодня ее смена, самая спокойная и благополучная из всех смен! Когда дежурит Люба, в службе портье всегда все в порядке — гости довольны, паспорта зарегистрированы, машины отправлены в аэропорт встречать именно те рейсы, которые нужно! И Коля Саньков приедет и будет строить Надежде глазки, и Лари или Гарри, к которому уже все привыкли, с обезумевшим лицом потянет свои провода!

Жизнь — такая хорошая штука, вдруг подумала Надежда Звонарева, оглянулась по сторонам, пристроилась на широченные мраморные перила и — вж-ж-жик! — проехалась немного, соскочила, проверила, все ли у нее в порядки сзади, и чинно пошла в сторону ресторана.

Дэн Уолш, который наблюдал за ней сверху, весело подумал, что первый раз в жизни видит менеджера, который ранним утром катается в отеле по перилам, после того как в его доме было обнаружено подвешенное к люстре чучело!..

Его бывшая жена после такого происшествия несколько лет лечилась бы у психотерапевта и принимала успокоительное!

Нет, ему никогда не понять русских, и особенно женщин. Должно быть, русские женщины не укладывались в теорию Дарвина. Должно быть, они произошли не от обезьян, а от.., может быть, от диких лошадей, которые так красивы и своенравны и которых так трудно приручить, но, если все-таки удается, они тянут за собой телегу или везут на спине хозяина и нежно тычутся трепетными ноздрями в жеребенка, который бежит рядом!

Именно эта женщина была похожа на грациозную гладкую лошадку, сорвавшуюся с коновязи и независимо взирающую на мир с некоторого расстояния, на которое ей удалось отбежать.

Тут Дэн Уолш ужаснулся, что думает о женщинах, вместо того чтобы думать о работе, и еще тому, что думает даже не о женщинах вообще — что было бы простительно для раннего утра! — а именно о Надежде Звонаревой.

Он привык всегда и во всем отдавать себе отчет, и на этот раз пришлось отдать тоже!

Он подошел к перилам и взялся за них обеими руками.

Итак, что происходит?..

То, что связано с отелем, ему приблизительно ясно. Откуда взялись ночные хождения по третьему этажу, пока неизвестно, но это станет понятно, как только обыщут все номера. Если те двое, на пленке, действительно имеют отношение к тому, что затевается в отеле, значит, скорее всего, в одном из номеров обнаружатся несанкционированные подслушивающие устройства или камера слежения.