Нарративная практика. Продолжаем разговор - Майкл Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Майкл: Да…
Венди: Так что он… он был очень решительно настроен, и…
Майкл: То есть он прекратил, да? Он отказался от жизни. Он прекратил.
Венди: Ну ему было… вы понимаете, ему было очень больно. Очень плохо. Я надеялась, что если он еще года два продержится, что-то изменится, и ему станет легче.
Майкл: Да… А был ли он человеком, который мог принимать такие вот мощные решения и следовать им? Или это было что-то новое для него?
Венди: Ну естественно, он должен был быть решительным, мужественным. Мне кажется, что любому ребенку, которому приходится проходить через операции, через химиотерапию, приходится быть очень решительным. Хотя он был, конечно, зависимым, нужно было его поддерживать. Он очень много вопросов еще задавал врачам, хотя я знаю, что многие другие дети в такой ситуации ничего у врачей не спрашивали.
Майкл: То есть он был готов узнать правду о своем состоянии и не отвернулся бы от этого?
Венди: Я думаю, что сейчас, когда он стал старше, он был как раз на этом поворотном моменте.
Майкл: И вас не удивляет, что он был способен на такое серьезное решение?
Венди: Нет.
Майкл: И как бы вы рассказали про это? Мужество, которое требуется, чтобы довести дело до конца… как бы вы назвали его?
Венди: Ну не знаю. Я думаю, что да, наверное, в каком-то смысле, мужество. Я думаю, он считал, что останься он в живых, ему будет хуже.
Майкл: Да…
Венди: И я думаю, он считал, что он виноват перед нами из-за некоторых своих поступков. Мы ему говорили: «Мы не обвиняем тебя за то, что ты принимал наркотики, мы не требуем, чтобы ты на сто процентов от них отказался и больше никогда их не пробовал». Мы пытались ему помочь, помочь ему почувствовать, что он не подвел нас. Но он, мне кажется, считал, что все-таки это не так.
Майкл: Да…
Венди: Хотела бы я, чтобы у меня была возможность убедить его, что это не так.
Майкл: То есть он, очевидно, переживал за сестру и переживал за вас, считая, что он подвел вас.
Венди: Да, я думаю, так. Думаю, он чувствовал, что он всех подвел, потому что я – довольно обычный человек и его сестра тоже. Мне кажется, он делал что-то такое, что ему самому не нравилось. Майкл: Да…
Венди: И мне кажется, что он чувствовал, что он сам себя подвел.
Майкл: Да… и что он сделал что-то, идущее вразрез с его ценностями?
Венди: Я так думаю.
Майкл: Да…
Венди: И вот чувствовалось, что он под таким давлением, ему так плохо, что он не может измениться, что он не может жить как-то по-другому.
Майкл: Да…
Венди: Мне кажется, что у него был хороший шанс измениться. Весь прошлый год он очень старался.
Майкл: То есть он в последний год пробовал жить иначе, он очень старался и пришел в результате к выводу: «Моих усилий недостаточно, у меня не выходит, поэтому я так жить не буду». Он старался изо всех сил: пока у него был рак, пока она справлялся с кучей других переживаний. Он собрал все свои силы… Интересно, рассматривал ли кто-нибудь его решение покончить с собой именно с этой точки зрения?
Венди: Ну, я это решение уважаю, хотя мне очень-очень грустно.
Майкл: Да…
Венди: Я имею в виду, это решение было для него однозначным, бесповоротным.
Майкл: Да…
Венди: И как я уже говорила, я думаю, что его сестра тоже так считает. Мы были для него самыми значимыми людьми. И у него были хорошие друзья. Они ему нравились, они его очень поддерживали.
Майкл: У меня возникает образ молодого человека, у которого в жизни было много сложных ситуаций, и они шли подряд, практически без передышки. Одновременно он считал необходимым выполнять все свои обязательства перед людьми. Вы упоминали, что он обещал помогать своими публикациями детям с онкологическими болезнями. И делал это так хорошо, как мог. Понимаете, что я имею в виду? Я думаю о том, как он жил, и мне кажется, он просто очень устал. Устал бороться.
Венди: Мне кажется, в последний год он очень старался.
Майкл: Да…
Венди: Может быть, старался больше для нас, чем для себя.
Майкл: То есть то, что он старался весь прошлый год, – это было из чувства долга.
Венди: Да, я думаю, так. И сейчас, когда я думаю, что ему больше не больно, мне становится легче.
Майкл: Да…
Венди: И мне не нужно это больше нести.
Майкл: Да…
Венди: Для него это кончилось. Ему не больно. Я имею в виду ту боль, с которой он жил все эти годы. Она ушла. Ему не плохо больше. И я не должна из-за этого больше переживать. Может быть, я продолжаю как-то заботиться о нем, несу эту боль. Но сейчас это уже не имеет смысла. Это ничему не помогает.
Майкл: Мне кажется очень важным то, что вы сейчас сказали, я хотел бы это записать. Можете повторить? Пожалуйста! Про то, что он решил отпустить всю эту боль. Он принял это решение.
Венди: И мне кажется, что я продолжала нести бремя этой его боли.
Майкл: Да.
Венди: И страдания из-за боли. Но он все это уже отпустил. Ему больше не больно. И может быть, я уже тоже не должна все это нести.
Майкл: Да. Если бы он мог быть здесь сейчас с нами и услышал бы, что вы сказали, как бы он отреагировал на это? Подтвердил бы он этот вывод – исходя из того, что вы о нем знаете?
Венди: Да, я думаю… я думаю, он бы сказал: «Мама, тебе не нужно больше это нести», потому что ему это не помогает никак.
Майкл: То есть он бы сказал: «Да, мама». Какие бы слова он использовал, если бы был здесь? Он же был очень умный и…
Венди: Очень умный. Он бы, наверное, сказал, что я сделала лучшее из возможного. Что это его решение, и его решения никакого отношения не имеют к тому, что делала или
