Гарри Поттер и Волшебный камень - Джоанн Роулинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как им удалось донести корзину до замка, они и сами не могли понять. Минуты, тикая, неуклонно приближали их к полуночи, и они упорно тащили Норберта вверх по мраморной лестнице в вестибюль и дальше, по темным коридорам. Вверх по еще одной лестнице, еще — даже короткий путь, недавно открытый Гарри, не слишком облегчил задачу.
— Почти пришли! — прерывисто возвестил Гарри, когда они подошли к переходу в самую высокую башню замка.
Что-то мелькнуло впереди, едва не заставив их выронить корзину. Забыв о том, что они невидимы, дети метнулись глубже в тень, стараясь рассмотреть темные силуэты двух людей, схватившихся друг за друга неподалеку.
Профессор МакГонаголл, в халате из шотландки и с сеточкой на волосах, за ухо держала Малфоя.
— Нарушение! — кричала она. — Минус двадцать баллов у «Слизерина»! Бродить здесь среди ночи, да как ты посмел…
— Вы не понимаете, профессор. Сюда должен придти Гарри Поттер — с драконом!
— Какая несусветная чушь! Как ты смеешь так врать! Пошли — я должна сообщить о тебе профессору Злею, Малфой!
После этого происшествия крутая винтовая лестница на вершину башни показалась самой легкой дорогой на свете. Но, до тех пор, пока они не вышли наружу, на холодный ночной воздух, дети не решались снять плащ-невидимку, а когда наконец сняли, то были счастливы, что могут снова дышать свободно. Гермиона станцевала джигу.
— Малфоя наказали! Я сейчас запою!
— Только не это, — поспешно сказал Гарри.
Веселясь по поводу Малфоя, они ждали, а Норберт бесился в корзине. Примерно через десять минут из темноты лихо и бесшумно вырулили четыре метлы.
Друзья Чарли оказались развеселой компанией. Они показали Гарри и Гермионе упряжь, которую наспех смастерили, чтобы вместе нести Норберта. Дружными усилиями они запаковали дракона, а потом Гарри и Гермиона за руку попрощались с ними и сказали большое, большое спасибо.
Наконец-то, Норберт улетал… улетал… улетел.
Гарри с Гермионой тихонько спустились по винтовой лестнице, чувствуя легкость и в руках, и в голове, теперь, когда на них не висел Норберт. Никаких больше драконов — Малфой наказан — чем можно омрачить такое счастье?
Ответ на последний вопрос поджидал их у подножия лестницы. Лишь только они вышли в коридор, из темноты внезапно вырисовалась физиономия Филча.
— Так-так-так, — негромко произнес он, — вот мы и попались.
Они забыли на башне плащ-невидимку.
Глава 15
Запретный лес
Ничего хуже нельзя было придумать.
Филч отвел нарушителей в кабинет профессора МакГонаголл на первом этаже, где они сели и стали ждать своей участи, не произнося ни слова. Гермиона дрожала мелкой дрожью. Какие-то извинения, алиби, оправдательные истории нагромождались друг на друга в голове у Гарри, и каждая следующая версия была хуже предыдущей. На этот раз он не видел способа выпутаться из неприятностей. Они загнаны в угол. Как же они могли оказаться настолько неосторожны и забыть плащ-невидимку? Нет такой причины, которая в глазах профессора МакГонаголл могла бы оправдать их пребывание вне спальни и подозрительное блуждание по школе среди ночи, не говоря уже об астрономической башне — туда вообще запрещалось ходить иначе как на занятия. Прибавьте сюда Норберта и плащ-невидимку — и можно собирать вещички.
Когда Гарри думал, что ничего хуже и придумать нельзя, он ошибался. Появилась профессор МакГонаголл и привела с собой Невилля.
— Гарри! — вырвалось у Невилля, лишь только он увидел своих одноклассников. — Я хотел тебя найти и предупредить, я слышал, как Малфой грозится поймать тебя, он сказал, что у тебя дра…
Гарри отчаянно затряс головой, пытаясь предостеречь Невилля от необдуманных слов, но профессор МакГонаголл это заметила. Она нависла над всеми тремя детьми, и, если сравнить ее с Норбертом, то в этот момент она была больше способна выдыхать пламя.
— Я бы никогда не поверила, что кто-то из вас осмелится на подобный поступок. Мистер Филч сказал, что вы были на астрономической башне. Сейчас час ночи. Объяснитесь.
Гермиона впервые не могла ответить на вопрос учителя. Она смотрела на свои шлепанцы и была неподвижна как статуя.
— Думаю, я и сама могу объяснить, что произошло, — сказала профессор МакГонаголл. — Для этого не надо быть гением. Вы заставили Драко Малфоя поверить в дурацкую историю с драконом, с тем, чтобы выманить его ночью из постели и вовлечь в неприятности. Я уже поймала его. Надо полагать, вам кажется очень забавным, что Длиннопопп тоже услышал ваши россказни и поверил им?
Гарри поймал взгляд Невилля и попытался знаками показать ему, что все сказанное — неправда, настолько у того был убитый вид. Бедный, неуклюжий Невилль — уж Гарри-то знал, чего ему стоила эта ночная прогулка ради спасения друзей от беды.
— Я возмущена, — продолжала профессор МакГонаголл. — Четыре ученика одновременно находятся вне спальни в такой час! Неслыханно! Уж о вас, мисс Грэнжер, я была лучшего мнения. Что же касается вас, мистер Поттер, то я думала, у вас значительно больше уважения к «Гриффиндору». Вы все трое получаете взыскания — да-да, и вы тоже, мистер Длиннопопп, ничто не является оправданием для пребывания вне спальни ночью, особенно в наше время, это очень опасно — кроме того, я снимаю с «Гриффиндора» пятьдесят баллов.
— Пятьдесят? — задохнулся Гарри. Теперь они потеряют лидирующее положение, которое заняли благодаря победе в квидишном матче.
— Пятьдесят за каждого, — выговорила профессор МакГонаголл, раздувая ноздри длинного, острого носа.
— Профессор… пожалуйста…
— Вы не можете…
— Не учите меня, что я могу, а чего не могу, Поттер. Возвращайтесь в постель, вы все. Никогда раньше мне не приходилось так краснеть за гриффиндорцев.
Они потеряли сто пятьдесят очков. «Гриффиндор» оказался на последнем месте. За одну ночь они умудрились разрушить все надежды своего колледжа на получение кубка в школьном соревновании. Гарри чувствовал себя так, будто жизнь его на этом кончилась. Что же теперь делать, как загладить свою вину?
Гарри не спал всю ночь. Он слушал, как Невилль долго-долго рыдал в подушку и не знал, чем его утешить. Он понимал, что Невилль, подобно ему самому, с ужасом думает о завтрашнем дне. Что будет с остальными гриффиндорцами, когда станет известно о том, что они натворили?
Сначала гриффиндорцы, проходившие на следующее утро мимо гигантских песочных часов, которые показывали количество баллов, набранное колледжем, думали, что произошла какая-то ошибка. Куда могли за ночь подеваться сто пятьдесят баллов? Потом по школе стала распространяться новость: виной всему Гарри Поттер, герой двух квидишных матчей, он и двое других первоклашек.
Из самого обожаемого Гарри внезапно сделался самым ненавистным всем человеком. Даже равенкловцы и хуффльпуффцы злились на него, уж очень всей школе хотелось, чтобы «Слизерин» потерял кубок. Куда бы Гарри ни пошел, все показывали на него пальцами и открыто оскорбляли его. Слизеринцы, наоборот, приветствовали его аплодисментами и кричали: «Спасибо, Поттер, мы тебе этого не забудем!».
Один только Рон оставался на его стороне.
— Через пару недель они все забудут. Колледж столько раз терял баллы из-за Фреда с Джорджем, а их все равно все любят.
— Но ведь никто не терял из-за них сто пятьдесят баллов сразу, правда? — горестно отвечал Гарри.
— Ммм… нет, — соглашался Рон.
Поздновато было спасать положение раскаянием, но Гарри тем не менее поклялся сам себе, что больше никогда не будет вмешиваться не в свои дела. Хватит играть в сыщика-любителя. Ему было так стыдно, что он пошел к Древу и сказал, что уйдет из команды.
— Уйдешь? — прогрохотал Древ. — И что будет хорошего? Как мы наберем хоть какие-то баллы, если еще и в квидиш перестанем выигрывать?
Но и от квидиша было мало радости. Никто в команде с Гарри не разговаривал, а если ребятам все-таки приходилось говорить о нем, его называли «Ищейка».
Гермиона с Невиллем тоже пострадали. Им, конечно, было не так плохо, как Гарри, потому что они не были столь известны, но и с ними никто не разговаривал. Гермиона перестала проявлять активность на занятиях, сидела, опустив голову и работала в одиночестве.
Гарри был почти что рад, что приближались экзамены. Подготовка к ним помогала немного забыться. Они с Роном и Гермионой общались только между собой, занимались допоздна, старались запомнить составы сложных снадобий, учили наизусть заклятия и проклятия, зубрили даты важнейших колдовских открытий и гоблинских восстаний…
Затем, примерно за неделю до начала экзаменов, решение Гарри не вмешиваться не в свои дела было подвергнуто неожиданному испытанию. Он один возвращался из библиотеки и вдруг услышал какое-то хныканье в кабинете чуть дальше по коридору. Подойдя поближе, он разобрал голос Белки:
