Осенняя поездка в прошлое - Станислав Владимирович Далецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они зашли в дом, посидели за обеденным столом, повспоминали события из своей личной жизни и жизни родственников со времени их прошлой встречи. Незаметно наступил вечер, и Иван Петрович отправился на покой в свободную комнату: устал с дороги и уже почти сутки на ногах и неспавши.
Здесь хотя и не родина, но места знакомые, цель почти достигнута, и он уснул с чувством удовлетворения, тоски и усталости.
Х1Х
Проснулся Иван Петрович рано утром: от чирикания воробьёв и тенькания синиц, доносившиеся, сквозь открытое окно, с соседней березы – во дворе. Летние птицы уже улетели, а эти, местные, обживали к зиме городские территории. В Сибири, остающиеся на зимовку птицы, как-то: воробьи, вороны, сороки и синицы слетались осенью к местам обитания людей, потому что в местных лесах для них не было никакой пищи. В лесах оставались только таежные птицы, которые питались семенами и почками деревьев.
Иван Петрович лежал под щебетанье птиц, обдумывая планы на день. Сначала съездить к матери на кладбище, может прибрать могилку, потом прогуляться по городу по знакомым местам, вечером сын брата предложил съездить на охоту на уток, ну а завтра с утра с братом и на его машине уехать на родину – это двести километров пути.
Да, сначала к матери. Когда-то ещё удастся и удастся ли посетить место её последнего приюта. Как всё же извилисты и причудливы нити человеческих судеб. Сто лет назад в этом городке училась в царской гимназии его бабушка, через много лет здесь поселился его брат с семьей, а потом и мать переехала сюда и прожила здесь десять лет до самой кончины.
Вот и он приезжает уже несколько раз в этот городок, ранее известный ему по рассказам бабушки. Что это: судьба или случайное стечение обстоятельств? Конечно это обстоятельства, которые мы выбираем сами, случайно или намеренно, а потом ещё и удивляемся пересечению людских линий жизни.
Наконец прснулись люди и коты, все позавтракали и Иван Петрович с братом поехали на кладбище, расположенное неподалеку на вьезде в город, где он вчера проезжал мимо. Проехав извилистой пыльной улицей, они выехали за город. Летняя пыль в сухую погоду постоянна для этих мест. Сейчас была осень, но из-за теплой и сухой погоды пыль по-летнему клубилась на улицах и в переулках от малейшего ветерка.
С шоссе машина свернула на проселочную дорогу и вскоре справа показалась часовня, стоявшая у ворот кладбища. Они остановились у часовни, и вышли из машины. Иван Петрович привычно удивился, как разрослось кладбище за два года, минувших со времени его последнего приезда. Вообще это основная достопримечательность современной России: быстро растущие кладбища вокруг городов и поселков и полное запустение на сельских кладбищах у исчезающих или уже полностью заброшенных деревень и сёл.
Вот и здесь: сотни лет людей хоронили на старом кладбище, и места хватало всем, но в период демократии старое кладбище быстро заполнилось и пришлось открывать это – новое. Интересно, при открытии нового кладбища власти перерезали красную ленточку и говорили торжественные слова или нет? Кладбище – это по нынешним временам почти фабрика, почему бы главе местной власти и не открыть, торжественно, новое кладбище? Сказать, что это новый объект и его открытие свидетельствует о неустанной заботе властей о людях и их насущных потребностях, среди которых место на кладбище очень необходимо. Потом можно было бы поздравить первую погребальную процессию с первым обитателем этой последней людской пристани, да ещё подарить горожанам бонус – первые десять похорон бесплатно! Это же так современно, демократично и рыночно!
Пройдя через ворота, они двинулись вглубь кладбища по протоптанным дорожкам. Слева, в отдалении, траурная процессия провожала кого-то к его последнему пристанищу.
На этом кладбище, ещё по привычке, горожане хоронились по-родственному, поближе к своим, ушедшим ранее, поэтому могилы располагались беспорядочно, кучками и по фамилиям на надгробиях можно было определить, что здесь лежат родственники.
Вдали, на пригорке и чуть в стороне от других одинокая могила матери: одинокая, потому что умерших родственников в этом городе у неё ещё не было. Они приблизились. Молодая и красивая мать, с памятной фотографии, встретила своих сыновей приветливой улыбкой. «Наверное, это правильно помещать на памятниках пожилых людей их фотографии не в последние стариковские годы жизни, а сделанные ранее, в цветущем возрасте, когда они жили полноценной жизнью, а не коротали свой век под грузом лет, болезней и немощи», – подумал Иван Петрович.
Брат начал что– то поправлять на могилке, а он положил цветы и тихо сел рядом на скамейке, поставленной кем-то у соседних обитателей. «Здравствуй мама, – беззвучно молвил он. Я снова приехал к тебе. Прошло два года. Я тоже стал седой и с каждым годом старею, а ты становишься почти ровесницей. Когда я родился, ты была старше меня на двадцать лет и оставалась такой всю свою жизнь, а вот теперь ты старше меня только на семнадцать лет и ты будешь молодеть до самого моего срока, когда время остановиться и для меня».
Неподалеку у ручья тихо шеелестела листьями одинокая верба, а мать с фотографии всё также, ласково смотрела на него. Он встал, подошел к ней и положил руку на памятник, словно пытаясь установить какую-то особую, внутреннюю связь с матерью, но ничего не получалось: всё также пригревало солнце, шелестела верба и улыбалась мать с фотографии.
Он снова сел на скамейку. Здесь покоится его мать, а что-либо сказать ей и услышать ответ он не может. Органы чувств бессильны, а каких-то потусторонних явлений, как видно, не существует. И мать, и бабушка, и прабабушка в это не верили, а верили только в людей и их поступки и передали эту веру ему. Так что же остается от человека после его смерти? Только кратковременная память его родных и близких? Что он знает о своих предках, например о прадеде? Почти ничего, кроме дат жизни его и детей, да нескольких фактов его биографии и фотографий, случайно уцелевших в семейных архивах. А если копнуть глубже, то об этих родственниках нет никаких сведений вообще.
Пусть где-то, по мыслям верующих, и хранится вся информация о всех, живших когда-то людях, но доступа к этой информации нет и быть не может, поэтому она бесполезна для конкретного человека, для него лично, как
