Комонс (СИ) - Батыршин Борис Борисович

Но кое-что выяснить им удалось. Например, что дольше других «спецотделовцев» прожил один молодой сотрудник. Он не успел засветиться в операциях отдела, а потом сумел скрыться и прятался аж до середины семидесятых. На этот раз не бывшие «коллеги», а Десантники – из числа тех, кто сумели пережить разгром, учинённый им в шестидесятых.

Сотрудник этот последние годы жизни провёл в подмосковном Подольске, где и сошёлся близко с тамошними любителями пошастать по заброшенным катакомбам. И когда почуял слежку и осознал, кто за ним пришёл – запаниковал и решил уйти на дно. В самом буквальном смысле, то есть спрятаться в малоизвестном ответвлении «Силикатов», разведкой которого и занимался вместе со своим приятелем, ярым энтузиастом спелестологии.

Через него-то на парня и вышли. Поняв, что пересидеть не удалось и всё кончено, он взорвал тоннель, ведущий в убежище, завалив явившихся за ним убийц. А заодно, обрёк себя на мучительную смерть от голода и жажды – другого выхода из отнорка не было.

Всё это моим «инструкторам» поведал «Десантник-Инсургент». Разумеется, его сообщение решили проверить, насколько это было тогда возможно. И, представьте, добились успеха: пробили завал, проникли в отрезанные тоннели (их за все эти годы так никто и не обнаружил), где и нашли то, что осталось от трупа «спецотделовца». А так же то, что несчастный хранил как зеницу ока – устройство, которое после изучения было опознано, как «детектор Десантников».

Вернее, жалкие его остатки. В подмосковных каменоломнях круглый год царит сырость, и она оказалась безжалостна как к электронной начинке прибора, так и к блокнотам, содержащим дневники и рабочие записи погибшего. Но, даже окажись детектор исправным – это уже мало что могло бы изменить. Пришельцы захватили полпланеты, земляне из последних сил огрызались ядерными ударами, и появление такого устройства не смогло бы переломить ситуацию, ставшую к тому моменту поистине катастрофической. Другое дело – появись он на каких-то полгода раньше…

Всё это и рассказал инструктировавший меня высокий чин СВР. И показал заключение экспертов, согласно которым за два года, прошедшие между гибелью «спецотделовца» и моим появлением в прошлом, детектор и записи не должны были пострадать особенно сильно. Гарантий, разумеется, никаких – но шанс заполучить их в целости и сохранности был.

Разумеется, я не питал иллюзий, что смогу самостоятельно воспользоваться и прибором, и полученной из дневников информацией. Это не уровень одиночки, да и подготовки не хватит. А вот убедить дядю Костю в том, что всё это не дурацкий розыгрыш и не бред моего помрачённого сознания – дело другое.

Но сначала надо до них добраться. И всё, что у меня есть – это схема завала, которую я заучил в далёком 2023-м году, и карта «Силикатов», добытая-таки Астом.

Что ж, спасибо и на том, есть с чего начинать…

3

1979 г, март.

Москва.

День-другой работы руками.

Но сначала надо хорошенько подготовиться.

Во-первых, шанцевый инструмент. Сапёрные лопатки есть и у меня и у Аста, но ими не обойтись, разве что, пригодятся раскапывать снег, чтобы освободить входной лаз в «систему». Но там, внизу, предстоит ковырять не снег и не грунт, а слежавшийся каменный завал, и тут нужен инструмент посерьёзнее.

Идём на ближайшую стройку, где за четыре рубля (стоимость бутылки водки плюс плавленый сырок на закусь) нам из куска арматуры изготавливают две здоровенные фомки. Делов-то на рыбью ногу: раскалить ацетиленовой горелкой, один конец загнуть и расплющить, другой – расплющить, на манер лома. Инструмент получился мощный, таким можно орудовать, как киркой и несколько… двусмысленный. Работяги косились на нас с подозрением – вы что задумали, парни? Честно признаёмся: собираемся лезть в каменоломни, а это – чтобы разгребать завалы. Отстали, смотрят с уважением…

Пункт второй – оружие. Без этого никак, и яварой не обойтись, тем более, что её больше нет. Если после Пятигорска у нас с альтер эго ещё сохранялись иллюзии, то после январского нападения от них не осталось и следа. На меня охотятся, и охотятся целенаправленно. А потому приходится совершить давно спланированное надругательство над несчастным «ИЖ-18».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Спасибо, в гараже у отца есть всё необходимое, и я знаю, где лежит ключ. Так что, справился за два дня, работая урывками по три-четыре часа.

Для начала – убрать всё лишнее. Ствол я укоротил по цевье, приклад отпилил вовсе, оставив только шейку – в таком виде она напоминает изогнутую рукоять старинного пистоля. В этой рукояти я просверлил горизонтальное отверстие и вклеил в него на эпоксидной смоле кусок толстостенной трубки с нарезанной внутри резьбой. После чего, отпилил торец приклада сантиметров примерно на десять. В получившийся обрубок вклеил, тоже на эпоксидке, стальной прут с нарезанной на другом конце резьбой. И напоследок – штрих мастера! – пристроил на цевьё подобие патронташа, сделанного из двух полосок толстой кожи – на пять люгеровских патронов. Кажется, это называется «ускоритель заряжания»?

В итоге, получилось весьма своеобразное изделие– вроде и обычный обрез, но с выдвижным прикладом, который можно даже до некоторой степени регулировать. А при необходимости – снять вовсе, и стрелять, как из обычного пистолета.

Разбирается эта штука на четыре части – ствол, казённик с пистолетной рукояткой, штырь с затыльником и цевьё. Прут с прикладом фиксируется гайкой – не слишком эстетично, зато надёжно и практично, да и приклад не вертится туда-сюда. Сборка занимает меньше минуты, если не считать установки прицела.

Да-да, оптика тоже есть, поскольку мушка канула в Лету вместе с отпиленным куском ствола. Зато имеется ТО-6С, спортивный прицел для стрельбы по мишени «бегущий кабан» – дед приобрёл его по моей просьбе ещё в октябре, в дополнение к «ИЖаку». Мы даже успели опробовать его во время очередного визита в Запрудню. На консервных банках.

Теперь «ИЖак» по праву может носить гордое имя «покемонган» – было такое словечко у друзей-страйкбольщиков. Компактный, лёгкий, в разобранном виде помещается даже в мою школьную сумку. И бой вряд ли сильно хуже, чем у артиллерийского «люгера» с пристёгнутым прикладом – длина-то ствола примерно одинаковая…

Получившееся творение обязательно надо пристрелять, и это проблема. Нет, можно, конечно, съездить за город, скажем, в Малино. Есть там километрах в трёх от станции глубокий овраг – хоть из пулемёта стреляй, никто не услышит.

Но… что-то мне боязно. Оба нападения «Десантников» (предполагаем пока, что это были они) случились, когда я был за городом, причём людей вокруг практически не было мало – Аст да Миладка. Стоит ли рисковать снова? Не уверен. А значит, надо искать другой выход.

Он нашёлся буквально на следующий день. Жора угодил в больницу. У девятых и десятых классов праздник – как же, свободные уроки? Шалите, мальчики и девочки, завуч не дремлет…

А вот мне это очень даже в кассу. Потому что – тир. Кроме военрука туда никто не спускается, звукоизоляция отменная, выстрелов не слышно, даже если стоять рядом с дверью, с обратной стороны. Так что – вполне реально.

На следующий день, улучив момент, когда в учительской никого нет, беру ключ от тира. Вместо него кладу в Жорин шкафчик похожий по форме и даже с прикрученной картонной биркой с буквой «Т». А вы как думали? У нас теперь всё по-взрослому…

Обрез ждёт своего часа в сумке – ради этого пришлось отпроситься с последнего урока, сбегать домой, а потом, озираясь, чтобы не попасться никому на глаза, залезть в предварительно оставленное открытым окошко во втором корпусе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Воровато, крадучись, добраться до лестницы в подвал, ключ скрежещет в замке… чёрт, не догадался, надо было маслица взять…

Всё, готово! Ныряю внутрь, наощупь накидываю железный засов и в кромешной тьме шарю по стенке в поисках выключателя. Щелчок, длинное помещение озаряется десятком лампочек. Дёргаю ещё раз засов – ничего, сидит крепко.