Ведьмоспас - Евгений Лобачев

— Первый раз в жизни настоящий меч держу. Классная штука. Олло и впрямь лопухнулся.

Олло дал маху, от того и бесился. Старик Заззу провел его и на этот раз. Не то, чтобы в поступке волшебника было что-то личное. Нет! Как раз наоборот, рыжий эльф и полковой колдун прекрасно ладили друг с другом.

И все было бы ничего, если бы не древняя традиция, согласно которой колдуны дарили сослуживцам на день рожденья, скажем так, не совсем обычные подарки. Это могло быть все что угодно — от туалетной воды с запахом тухлых яиц до весьма полезного в хозяйстве Бездонного кошелька, набитого мелкими монетами. Фокус состоял в том, что чародей вручал имениннику заклинанье, и тот активировал его на свой риск — в самом полном смысле этого слова.

За все годы своей службы Олло лишь единожды получил в подарок от Заззу что-то, что не взорвалось, не укусило и не сбежало из дому, прихватив все деньги и ценные вещи. Этим счастливым подарком была медная ложка для обуви, полученная давным-давно. И вот теперь, когда выпал второй шанс, рыжий эльф собственными руками отдал его приятелю.

Когда эмоции немного улеглись, Олло, горестно вздохнув, плюхнулся на траву. Рядом уселась сердобольная Велосипед и, преданно глядя в глаза, несколько раз лизнула его в нос. Сочтя на этом свой долг выполненным, она вернулась за стол.

— А этот ваш Заззу сильный колдун? — спросил милиционер, любуясь нечаянным подарком.

— Гений! — кивнул белокурый эльф, и серебряные ленточки звякнули в его волосах. — Лучший колдун за последние пятьсот лет. Гиллигилл не даст соврать.

Орк мрачно кивнул.

— Угу. Если б не треклятый Заззу, последняя война закончилась бы совсем по-другому.

— Раз он такой гений, почему вас не вытащит отсюда?

Геремор пожал плечами.

— Как же он нас найдет? Даже богам не дано знать, что творится в других мирах. Но если бы только Заззу узнал о том, что мы здесь, он непременно явился бы нас спасать.

— С целой толпой учеников и подмастерьев, — мрачно подхватил Олло, подсаживаясь к столу. Чтобы легче было смириться с утратой меча, рыжий эльф решил пропустить еще стаканчик-другой вина. — Заззу медом не корми, дай поучить уму-разуму подрастающее поколение.

— Особенно женскую его часть, — угрюмо поддакнул Геремор. — Проклятый бабник.

— Бабник-то бабник, но я бы ему обрадовался, хоть он и сволочь, — сказал Олло, глядя на солнце, почти скрывшееся за деревьями.

Глава 21

Окружающий мир исчез в ночи, как будто его стерли тряпкой с черной доски.

Вернулся с охоты Йорик. В его зубах колыхался клочок длинной шерсти, подозрительно похожей на собачью. Однако череп клялся, что едва не изловил огромного зайца «…ростом как два теленка!»

Допили вино.

— Пора, — сказал Миша.

— Пора, — согласился Олло.

— Мы им рыла-то начистим! — прорычал Геремор.

— Морды расцарапаем! — взвизгнул Йорик.

— Где больница?! — рявкнул орк. — Подать сюда!

Гиллигилл грохнул бокалом о стол, поднялся и сделал несколько шагов во тьму.

«БУМММ!» — раздалось в ночи. А потом: «Ай!». И после: «Тра-та-та. Шлеп. У! У!».

— Что это?! — вскрикнули все разом.

— Гиллигилл налетел на сосну, — сказал Йорик. В темноте он видел лучше любой кошки.

— А что за «Тра-та-та, ай, ай»?

— Посыпались шишки, две звезданули его по башке, — сообщил череп.

— Так чего он молчит? Сознанье потерял?

— Прилип губами к смоле. Мужики, может вам фонариком обзавестись, раз в темноте ничего не видите?

Из тьмы донесся звонкий шлепок: это Миша хлопнул ладонью по лбу.

— Черт! Фонаря-то у нас и нет.

— Вато есть мпара мникчемных эльвов! — Гиллигилл наконец оторвался от смолистого ствола. Губы были клейкими, как «язычок» конверта, и орку стоило немалых трудов разлепить их. Вдобавок ко всем бедам, в голове грохотали тысячи колоколов, и бедняге приходилось перекрикивать этот адский шум. — Сделайте что-мнибудь, мпоганцы! Хоть хакел мнаколдуйте, что ли!

Олло щелкнул крышкой Боекомплекта.

— На, — сказал он, протягивая орку свеженаколдованный фонарь со свечой внутри.

— О мбоги! — простонал Гиллигилл. — Ты мбы еще лучинку мнаколдовал. От тмвоего фонаря света как от чахоточного светляка. Ничего ж не мвидно.

— А ты глаза пошире раскрой, — огрызнулся Олло. — Или ты с факелом собрался идти, чтоб тебя за милю засекли? Дурень, с фонарем нас никто не увидит, пока мы сами им не явимся. Смотри, какая конструкция.

Олло поднес фонарь к самому носу орка, чтобы тот получше разглядел чудо эльфийской техники. Из черного жестяного цилиндра пробивался лишь узкий желтый луч, который действительно трудно было заметить. Причем, не только стороннему наблюдателю, но и самому хозяину фонаря.

— Бред эльфячий, — буркнул Гиллигилл. — Бери-ка ты свою жестянку и топай впереди.

— А ты?

— За тобой мпойду. Ты будешь мпадать через каждые пять шагов, так что я смогу ориентироваться по звуку.

Орк довольно хрюкнул.

Олло раздал фонари Мише и Геремору.

— А мне?! — возмутился Йорик. — А ей? — он ткнул лапой в Велосипед.

— Вам двоим фонарь без надобности, — отрезал Олло. — У тебя глазищи и так светятся, а она по запаху дорогу найдет.

— Дискриминатор хренов, — проворчал Йорик и юркнул во тьму.

Стояла образцово непроглядная ночь. Луна занималась своими делами где-то на другой стороне Земного шара, и только звезды уныло поблескивали в разрывах между затянувшими небо облаками.

Невидимый врагу лучик света диаметром с вязальную спицу весело плясал по склону холма. Он был тонковат для эльфа, но, например, некрупные муравьи могли бы маршировать под этим лучом по четыре, а то и по шесть в ряд. Олло то и дело оступался, несколько раз едва не упал, но некстати разыгравшийся приступ упрямства толкал его на новые подвиги.

Позади Олло двигались остальные члены группы. Они давно выбросили его изделия и освещали свой путь при помощи больших негаснущих ламп, сделанных Геремором.

Йорик носился где-то впереди. Его горящие глазки то появлялись, то снова исчезали во мраке.

«Скачет, как полоумный» — раздраженно думал Олло. — «И так по собственной воле лезем дракону в пасть, а тут еще это бесноватое недоразумение на ножках. Того и гляди всех собак пе…».

Земля скакнула в сторону. Навстречу рванулось что-то черное, чернее тьмы. С громким «ПЛЮХ!» Олло рухнул в глубокую яму, наполненную липким вонючим месивом. Это была та самая помойная яма, которую они видели днем.

Из груди эльфа вырвался крик, от которого зашлись в истерике собаки на вершине холма. Хлопнула дверь. Невидимый субъект произнес прочувствованную речь, в которую затесались даже три вполне литературных слова: «дайте поспать» и «суки». Потом все стихло.