Ведьмоспас - Евгений Лобачев

Потолок украшало схематическое изображение некоего Звездного Сундука, окруженного загадочными символами — не то каббалистическими знаками, не то каракулями маленького китайчонка с двойкой по каллиграфии.

Картину на бескрайнем мозаичном полу за малостью расстояния разглядеть Мише не удалось, но сомнений ее сюжете не возникало.

Среди этого мебельного безумия Чертопрыщенко и его собакоголовая спутница выглядели парой непорочных душ, по ошибке спустившихся в ад.

Миша растянул губы в саркастической ухмылке.

— Класс! Похоже на храм для придурков. Коллекционируете сундуки? Почтенное занятие. Думаю, многие вам завидуют. Собиратели пивных крышек начинают считать свое хобби ущербным, когда видят такое, а?

— Бывает. Двое или трое даже утопились с горя, — без улыбки ответил Виктор Антонович. — Кстати, если вы заметили, в этом зале собраны изображения лишь одного единственного сундука. Того, что принадлежит вашей невесте.

— Так какого рожна похитили ее, если нужен сундук? — вскинулся Миша.

Чертопрыщенко метнул злобный взгляд на охранников. Те мялись в дверях, должно быть, не решаясь осквернить святилище непотребными рылами.

— Знаете, похищение не входило в наши планы… — Виктор Антонович еще раз приласкал взглядом громил, и те, толкаясь, бросились вон.

— Тогда какого черта?! — рявкнул Миша. — Или это и впрямь психбольница, но вы не врач? Судя по залу — очень может быть!

— Дело в том… мои подчиненные… ммм… не совсем верно поняли инструкции, — глаза Чертопрыщенко забегали, он сокрушенно развел руками.

Миша покачал головой.

— Ну да, конечно. Вряд ли вы цените их за ум, так что нечего пенять. Давайте-ка по-быстрому ведите сюда Наташу, и расстанемся. А то вам еще тут пыль с сундуков вытирать.

— Мы не расстанемся пока я не получу сундук, — отчеканил Чертопрыщенко. — Если помните, он у ваших приятелей.

— Виктор Антонович, — вкрадчиво проговорил Миша, делая шаг к человеку в белом халате, — ведь мы тут одни, охрану вы отослали. Одно мое движение, и вы в лучшем случае — покойник, а в худшем — инвалид на всю жизнь. Так что будьте паинькой и пойдемте-ка, проведаем Наташу.

Молодой человек вплотную придвинулся к противнику, нацепив на лицо самую гадкую из милицейских гримас. Чертопрыщенко и бровью не повел.

— Глупо, — сказал он. — Глупо лезть в бутылку, не разобравшись в обстановке. Вы не подумали, что вашу невесту могут убить, едва вы сделаете неверный шаг? То-то. Послушайте, я не чудовище. Мне всего лишь кое-что нужно от вас и вашей девушки. Поэтому давайте спишем ваш порыв на крайнюю усталость. Я думаю, вам и так хватило на сегодня приключений.

Милиционер ответил угрюмым молчанием.

— Не дуйтесь, — ободрил Чертопрыщенко. — Мне нужен сундук, а не Наташа. Все образуется. А сейчас, если не возражаете, я должен завершить одно неотложное дело. Это не надолго. Можете пока осмотреть храм.

Виктор Антонович подхватил Велосипед под руку, и они скрылись за боковой дверью. Напоследок псина одарила Мишу долгим томным взглядом.

Оставшись в одиночестве, милиционер прокрался к входной двери. Двор погрузился во мрак. Недавний чудесный свет ужался до крохотной электрической лампочки, подвешенной над крыльцом.

Охранников поблизости не было: должно быть, гнев Чертопрыщенко изрядно их напугал. В загоне тихонько взлаивали собаки.

У крыльца, на врытой в землю скамеечке Йорик и Геремор азартно дулись в «дурака». Геремор все еще пребывал в образе мыши, правда, чтобы удержать в лапах карты, увеличил свою новую личину до размеров фокстерьера.

Незнакомую игру эльф постиг с невероятной скоростью. В тот момент, когда на пороге появился Миша, Геремор сложенными веером картами с оттяжкой охаживал Йорика по тому месту, где у людей обычно расположен нос. Череп ойкал, поскрипывал зубами, но молчал.

— Вы чего на виду торчите? — рассердился милиционер. — Ведь заметут!

— Не заметут! — весело сообщил Йорик. — Они тут пугливые какие-то. Один только что сунулся. Человек-гора, блин. Мы ему: «Здрасте, как поживаете? Не желаете в картишки перекинуться? Или в секир-башку по маленькой?», а он зыркалы выпучил и давай причитать: «Ааа, не буду больше на ужин мухоморами закусывать!» И дальше в том же духе. Разве можно с такими дело иметь?!

— Все равно, будьте поосторожней.

— Про Наташу что-нибудь узнал? — спросил Геремор.

— Наташа где-то здесь, — Миша окинул взглядом расставленные вокруг усадьбы ангары. — Ее хотят на сундук выменять.

— На какой сундук?! — пискнул Геремор, едва не свалившись со скамейки.

Миша покачал головой.

— Ты что, забыл уже? На тот, который вы везли, чтобы обменять на меня.

Геремор икнул.

— Послушай, Миша… если им так нужен воплощ… сундук, тогда какого лешего они похитили Наташу, а его оставили?

— Качки перепутали по глупости. Во всяком случае, Чертопрыщенко так говорит. Говорит, должны были взять именно сундук.

— Чушь! — рявкнул Геремор. — Сам же понимаешь, что чушь! Если похитителям четко велели привезти сундук, они бы дождались нас в условленном месте, получили то, за чем их посылали — и все! Но перед ними явно поставили две цели, что при их скудоумии, согласись, просто издевательство. Ты видел когда-нибудь тролля, которому жена велела купить в лавке ско-во-род-ку и взби-вал-ку для мо-ро-же-но-го? Нет в мире более несчастного и жалкого существа. В лучшем случае он забудет купить сковородку или взбивалку, а в худшем — убьет хозяина лавки и потеряется. Я тебе точно говорю — длинному нужен и сундук и девушка.

— Но зачем?

Геремор смешно пожал мышиными плечами.

— Он их коллекционирует, — заявил Йорик.

— Я вот что предлагаю, — сказал эльф, — ты иди, заговаривай длинному зубы, а мы с Йориком отправимся на разведку. Если Наташа здесь, мы ее отыщем.

Миша вернулся в зал.

Чертопрыщенко все не было. От скуки Миша принялся бродить по залу. Переходя от картины к картине, от экспоната к экспонату он дивился тому, на каких странных вещах иногда зацикливаются люди. Изображения сундука обнаруживались в самых неожиданных местах: в рисунке штор, в оконной решетке. Даже подвески на люстре представляли собой крохотные хрустальные сундучки. Не каждому диктатору достается столько почета, сколько получил невзрачный, потрепанный и совершенно пустой сундук, оклеенный изнутри старой газетой.

Между сундуками, сундучками и сундучатами то и дело попадались портреты Наташи и ее предков по женской линии. Семейное сходство поражало, и милиционер без труда узнавал на пожелтевших фотографиях и гравюрах бабок, прабабок и троюродных теток своей невесты.