Ведьмоспас - Евгений Лобачев

Геремор бросил затравленный взгляд в конец ангара. Миша был уже там. Он ухватился за верхний край цилиндра и, напрягая все силы, пытался наклонить его на бок. Голубая громадина нехотя подавалась. Наташа, по-прежнему безучастная ко всему, смотрела сквозь стекло невидящими кукольными глазами.

«Давай, стражник, спасай свою невесту! Она того стоит» — подумал эльф — «Проклятье, но как он пронесет ее сквозь толпу? Стоп! Боги, какой же я идиот!».

— Вон отсюда, уроды! — заорал Геремор, щелкнув замком Боекомплекта.

Ему помешали. Какая-то толстозадая бабенка со свекольными волосами впилась зубами в запястье.

— Пусти, ведьма! Пусти, чувырла крашеная! — завопил эльф. Боекомплект мелодично звякнул о бетонный пол и, сверкнув золотым боком, отлетел в сторону.

Тотчас еще двое повисли на плечах, плюгавенький дедок ухватил за ногу. Дед кряхтел и стонал, пытаясь повалить Геремора, но только сам растянулся на полу, уткнувшись носом в начищенный сапог противника.

— Прочь недоумки! Аспиды! Драконьи потроха! Свинячье племя!

Эльф едва держался на ногах, чувствуя, что вот-вот рухнет под напором врагов. И вдруг со двора донесся зычный голос Гиллигилла:

— Геребор, бы идеб!

Толпа заколыхалась. Что-то застучало — будто кто-то методично колотил друг о друга костяные шары. Из тьмы выплыла жабообразная физиономия орка. Орк хватал синекостюмников за волосы и с бильярдным щелком сталкивал лбами.

Вид Гиллигилла был ужасен. Нос распух, превратившись в ярко-алый нарост неопределенной формы. Щеки, рот, подбородок были вымазаны кровью. В глазах горела лютая жажда драки.

Следом ковылял Олло, похожий на ожившую глиняную статую. Засохшая грязь, обладавшая поистине дьявольскими свойствами, превратила его волосы в сплошной коричневый колтун, одежда окаменела. При каждом шаге полы кафтана, ударяясь друг о друга, производили звук, похожий на удар кирпича о кирпич.

Издав торжествующий клич Геремор, попытался стряхнуть врагов. Тщетно!

— Олло, колдуй! Отдери их от меня!

— Не могу, — пропыхтел Олло. — Боекомплект не работает.

— Издеваешься? — разозлившись на глупую шутку приятеля, Геремор врезал локтем под ребра подбиравшемуся сзади тощему мужичонке. Тот рухнул на пол, громко брякнув костями. — Как это боекомплект может не работать?

— А вот так! Видать, в ту яму сбрасывали какие-то магические отходы. Боекомплект и закоротило.

— Чтоб тебя, растяпа! — выругался Геремор. — Поищи мой! Он там, где-то в углу. Гиллигилл, хоть ты мне помоги!

— С удовольствиеб!

Но не успел Гиллигилл сделать и двух шагов, как со двора донесся хриплый рев Чертопрыщенко:

— Стоять! Стоять, сволочи! Перебью как тараканов!

Стало тихо.

Геремор вытянул шею. Виктор Антонович стоял у входа в ангар, в круге света, отбрасываемом слабосильной лампочкой. Свирепость, исказившую лицо Чертопрыщенко, несколько сглаживал его внешний вид. Из одежды на Викторе Антоновиче были трусы, носки, да мятая белая сорочка. Брюки только еще начинали проявляться. В руках злодея поблескивал золотом предмет, напоминавший гибрид сахарницы и мясорубки. Черное жерло «мясорубки» было направлено в спину орка. Геремор не знал, что это за штука, но вид она имела исключительно смертоносный.

За спиной шефа в желтом кругу электрического света показалась раскрасневшаяся от возбуждения Люба.

— Эй вы, взять этого, с разбитым носом! — прорычал Чертопрыщенко. Не успел Гиллигилл и глазом моргнуть, как восемь «синих костюмов» повалили его на землю. Удар камнем по макушке — и орк замер, потеряв сознанье.

— Патлатый! — крикнул Чертопрыщенко. — Да, ты, с ленточками! Не дергайся, и мои люди не причинят тебе вреда. А где этот чертов милиционер? Неужели жив?

Геремор скосил глаза и боковым зрением увидел Мишу. Милиционер только что прошмыгнул мимо последней «живой» машины. В руках он держал Наташу. Девушка не шевелилась. Жива она или нет, Геремор не знал.

— Ну что, Михаил, как невеста? — крикнул Чертопрыщенко. — Зря ты вытащил ее из цилиндра. Она может погибнуть.

— Пошел ты! — рявкнул Миша.

Виктор Антонович коротко хохотнул.

— А я ведь предупреждал, что вы у меня в руках. И вышло по-моему. Я обзавелся четырьмя подопытными кроликами. Правда, ты, Михаил, мне неинтересен. А вот Наташа, и эти двое — носатый с патлатым… Да еще бегающая черепушка. Где она, кстати?

«Носатый с патлатым» — подумал Геремор — «Это Гиллигилл и я. Олло он, стало быть, не заметил». Когда появился Чертопрыщенко, рыжий эльф стоял, прижавшись к стене ангара, рядом с вывороченными дверными петлями. Косички безнадежно обвисли. Олло кивал куда-то вбок и делал Геремору загадочные знаки.

— Там мой Боекомплект, — прошептал Геремор одними губами, опасливо скосив глаза на вцепившихся в него зомби. — Там, под стеной.

Олло приложил к уху ладонь: не слышу!

— Читай по губам, идиот! — беззвучно крикнул эльф. — Возьми Боекомплект, он под стеной!

— Сам дурак! — так же беззвучно ответил Олло и сделал шаг в нужном направлении. В тот же миг один из синекостюмников молча отлепился от Геремора.

— Скорей! — гаркнул эльф. Но было поздно. «Синий костюм» нырнул в ноги Олло. Эльф с керамическим стуком рухнул на бетонный пол. Тотчас на беднягу навалились еще трое учеников Чертопрыщенко. В полном молчании они расселись на Олло как на скамеечке.

— Ах вы жабы! — зарычал Геремор, пытаясь вырваться. Но не тут-то было: синекостюмники вцепились в него мертвой хваткой. Они по-прежнему молчали, лишь принялись громче сопеть.

— Поубиваю к воронам! — заорал Геремор, доведенный до бешенства собственным бессилием и гробовой тишиной. — Ублюдки! Свиные рожи! Висельники крашеные! Чего молчите, как утопленники на свадьбе?! Кричите, мерзавцы: да здравствует король!

— Заткнуть его! — рявкнул Чертопрыщенко, входя в ангар.

Геремора ударили по голове и бережно опустили на пол.

Миша остался один. Он сделал шаг вперед, загородив лежащую у стены невесту. У дверей, поигрывая таинственным оружием, стоял Виктор Антонович. Он уже полностью материализовался. Белый халат и посверкивающие в электрическом свете очки делали его похожим на университетского профессора, только что успешно завершившего трудный эксперимент. Чуть позади стояла Люба. Роскошные каштановые волосы она собрала в «хвост», отчего стала похожа на амазонку. На торжествующую амазонку.

— Вот так-то, Михаил, делаются дела! — Чертопрыщенко прыснул, как школьник, которому удалось незаметно намазать клеем учительский стул. — Вся компания в сборе, и в полном моем распоряжении.